Джек Лондон - Собрание сочинений в 14 томах. Том I

Еще резче, еще сильнее комплекс идей Спенсера и Ницше звучит в раннем романе Лондона «Дочь снегов» («А Daughter of the Snows», 1902). Конечно, в этой книге много живой прелести, она заключается и в образе Фроны Уэлз и в героике борьбы против жестокого климата и жестоких нравов, над которыми в конце концов торжествует человечность героев Лондона. Но как отталкивают разглагольствования Лондона насчет избранности белой расы! Как пошло звучат в устах благородной и умной Фроны заносчивые ницшеанские фразы! Пожалуй, так же нелепо выглядит и ее возлюбленный в качестве викинга, эдакой «белокурой бестии», как называл Ницше свой любимый тип представителя «расы господ». На деле все это — американские обыватели, повторяющие по воле молодого писателя громкие слова, которые и для него и для них не вполне понятны.

Однако, помня о том, как резко иногда сказывалась незрелость молодого Лондона, как сильно говорили в нем плохо понятые злобные и вредные книги буржуазных идеологов конца XIX века, мы не должны забывать и того, что далеко не во всех его северных рассказах чувствуется присутствие этих реакционных идеек. Ведь Лондону действительно удалось создать некий новый эпос американского Севера — недаром он вспоминает то об Одиссее, то о песнях старшей Эдды! Созданный Лондоном эпос жив и сейчас, ибо герои лучших его произведений оказываются братьями в минуту беды, верными друзьями в час подвига, делят честно и последнюю корку, и горсть золотого песку, и смерть, которую они умеют встретить бестрепетно. Корни мужества героев Лондона уходят в народные представления о человеческом благородстве, в народную этику. Она воскресает для Лондона на диком Севере, где, как в древние времена, человек и природа сталкиваются один на один в утомительном и долгом поединке.

Эпические черты явственно проступают и в стиле северных рассказов Лондона, Их эпическая цикличность определяется тем, что они как бы фрагменты большого целого, эпизоды клондайкской эпопеи. Их персонажи объединены тем, что все они — и люди и животные — участники драматической борьбы за существование, разыгрывающейся на фоне необыкновенно выразительного, но тоже эпически повторяющегося северного пейзажа. Лаконичны и скупы средства изображения действующих лиц, описания одежды и специального северного снаряжения, жесты и мимика усталых, занятых тяжким трудом людей, измученных жестокой природой. Эпично и словесное искусство рассказов; это чаще всего короткая, энергичная фраза, насыщенная изображением действия и психологическим содержанием, которое дано в поступках действующих лиц, а не в анализе их душевного состояния. Вывод предоставляется сделать самому читателю; искусство молодого Лондона таково, что читатель должен многое додумать и дорисовать, пойти до конца по дороге, только намеченной для него автором.

При всем том какое богатство характеров и живых лиц, судеб, ситуаций, возникающих в специфической обстановке бешеной борьбы за золото!

Северные рассказы отражают и эволюцию взглядов Лондона. Так, например, все отчетливее звучит в них осуждение стяжательства, все определеннее проступает мысль о том, что человек становится зверем не только в тех случаях, когда ему приходится бороться за свою жизнь, но еще чаще — когда он ослеплен блеском золота.

Нарастает в северных рассказах и значение индейской темы. Если в ранних рассказах индейцы — это клан «Воронов», оттесненных и ограбленных белыми «Волками», то постепенно индейцы как бы выпрямляются в эпопее Лондона, их благородные, цельные характеры противостоят хищности и вероломству белых стяжателей. Из несчастливцев, безропотно принимающих свою трагическую судьбу, индейцы становятся воинами, мужественно пытающимися отстоять свою былую свободу или отомстить белым пришельцам. Об этом повествует рассказ «Лига стариков». Появляются рассказы, целиком посвященные жизни индейцев Севера, воспевающие их храбрость и честность.

Примерно с 1901 года в творчестве Лондона намечается новый и очень важный период. Одно из самых ранних его проявлений — уже названная нами статья Лондона о «Фоме Гордееве», программа «действенного реализма», служащего высоким социальным целям.

В начале XX века, как уже было сказано в очерке жизни Лондона, писатель сближается с организованным рабочим движением, знакомится с могучим размахом социалистического движения во всем мире.

«На протяжении нескольких десятилетий, предшествовавших первой мировой войне, — писал Фостер, — рабочие-социалисты неуклонно проводили политику классовой солидарности во время забастовок, создания политической партии рабочего класса, развития профсоюзной демократии, организации профсоюзов по производственному признаку, честного профсоюзного руководства, воспитания классовой сознательности рабочих, политику борьбы за движение к социализму...» [9] Уильям З. Фостер. Очерк политической истории Америки. ИЛ, М., 1955, стр. 466-467. . Конечно, нелепо было бы рассматривать творчество Лондона в 1900-х годах как прямое отражение политики Социалистической партии в США по всем этим пунктам. Но основное содержание лучших произведений Лондона, написанных в эти годы, поразительно близко ко многим важнейшим проблемам, о которых пишет Фостер. Во многих своих произведениях 1900-х годов Лондон говорил об исторической закономерности гибели капитализма, о победе рабочего класса, о грядущем торжестве социализма. Лондон как художник и публицист призывал рабочий класс к единству, к организованной борьбе, к солидарности, клеймил ренегатов и реформистов. Лондон прославил в своих очерках Юджина Дебса — отважного лидера американских рабочих. Человек труда — будет ли это матрос Иден, сам Дебс, мальчик-рабочий из рассказа «Отступник», девушка с консервной фабрики Лиззи Коннолли, подпольщик из «Железной пяты» — становится подлинным героем Лондона. Он сделал для изображения рабочего класса в художественной литературе того времени больше, чем любой другой писатель в США. Демократическая тематика, вдохновенный гимн труду, образы тружеников, широкая картина социальной жизни в США — все это связывает творчество Лондона с великой национальной традицией американской литературы — с традицией Уолта Уитмена. Но, писатель своего времени, Лондон создает героические сцены борьбы труда и капитала, набрасывает конкретно-исторические образы сынов американского рабочего класса, сознательно борющихся за социалистическое будущее.

Вместе с тем и в эти годы, когда Лондон все больше думает о роли рабочего класса, когда он все убежденнее говорит о том, что капитализм обречен, когда он все настойчивее предрекает близость социальной революции, его воззрения противоречивы и часто незрелы. Лондон так и не понял многого в учении Карла Маркса. Наряду с верой в силу и будущее рабочего класса в нем жили многие реакционные предрассудки. Его представления о партии рабочего класса и особенно о ее тактике и стратегии были весьма наивны и толкали его, романтика по природе, к ошибочным мыслям о преимуществах тайной заговорщической организации, в виде которой изображена партия в «Железной пяте». Эти и другие противоречия отражали как особенности мировоззрения самого Лондона — он не поднялся до полного понимания теории научного социализма, — так и состояние самой Социалистической партии в США. Говоря о первых годах существования партии, Фостер упоминает о разногласиях в ней, об острых дискуссиях. «Следствием растущего антагонизма, — пишет Фостер, — был целый ряд партийных раско-ов», который завершился «общенациональным расколом» [10] Уильям З. Фостер. Очерк политической истории Америки. ИЛ, М., 1955, стр. 466-467. 1912 года.