Соколов Иванович - Мажор

Потом повернувшись к Степанычу, делает пару небольших шагов, опираясь на костыли:

- А ведь я уже на них смотреть не могу, ты ж меня ими закормил.

- И что? - прапорщик удивленно смотрит на Рогожина.

- А то, что тумбочку со вчерашнего вечера не открывали...

Степаныч удивленно смотрит на меня, и начинает принюхиваться, глядя как я поглощаю, после разрешающего кивка командира, второй по счету фрукт.

- Не пахнет.

- Пахнет, - не соглашается Рогожин, - но очень слабо.

- Ох ты ж...

- Вот и я о том же, - и повернувшись ко мне приказывает: - Егор, выйди на минуту.

Не понимая, что происходит, запихиваю в рот остатки банана и выхожу. Отсчитываю шестьдесят секунд, захожу обратно.

Руслан стоит, опершись на костыли, и протягивает два сжатых кулака:

- В какой руке патрон? Э нет, - останавливает меня, когда я собрался ткнуть пальцем наугад. - Нюхай.

- Что? - недоуменно смотрю на его сосредоточенное лицо.

- Носом говорю, нюхай.

Пожимаю плечами, и, приблизившись в плотную, принюхиваюсь. Ничего вроде? Ну, руки мылом пахнут. Закрываю глаза. И вдруг отчетливо чувствую привкус свинца и меди во рту.

- В правой.

- Точно, - разжимает руку в ней лежит патрон от ствола Степаныча, которому он его и вернул. - Сам признаешься или еще будем экспериментировать?

- А в чем признаться то?

- Хм... - глядя мне в глаза хмурится.

- Ну ладно, ладно, - мне кажется, я почувствовал запах, ну во рту точно был привкус.

- Как с бананами?

- Что?

- Я говорю, ты почувствовал слабый запах бананов и захотел их.

- Горе мне, - Степаныч схватился за голову, - вот ведь беда. Вас теперь двое...

- Что происходит? - стою как дурак и ничего не могу понять.

- А происходит то, что теперь понятно, как ты узнал про взрывчатку.

- Предчувствие...

- Ты что идиот? - завелся Рогожин. - Ничего не бывает просто так, - и, ткнув меня пальцем в лоб, пояснил, - здесь все. Понял? Здесь! Ты унюхал ее. Вот и сложил два и два.

- Ну а ты что, не заметил что ли?

- Заметил, - насупился Руслан, - только я знал, что на этой машине в основном саперы гоняют, а ты нет. Вот и результат, я воспринял это как должное, а ты забеспокоился. На подсознательном уровне. И не надо надеяться на какие-то предчувствия, это всегда результат работы мозга. Даже найденная растяжка, это блеснувшая на солнце проволочка, или свист ветра, ты вроде не замечаешь, а подсознание фиксирует, вот и предупреждает. Это как интуиция у старого опера, сам вроде не понял, а подсознание все сложило и дает подсказку. Так что всегда держи глаза открытыми, уши распахнутыми, а теперь и носом учись пользоваться.

- Так я и так всегда пользуюсь, ты же всегда учил, что люди порой забывают про запах и можно частенько этим воспользоваться.

- Ну, это да, - Руслан заулыбался, - я такой. Вот только теперь мы с тобой особо будем заниматься. Ты не думай что у Степаныча нюх плохой, просто у нас с тобой, он лучше. Считай как у собаки.

- У-у-у...

- Ты чего? - удивленно смотрит на то, как я схватился за голову.

- Так ведь теперь, в казарму не зайти будет, - картинно закрываю нос.

Руслан начинает смеяться:

- Ну, я же захожу. Так что не парься, все будет нормально.

Как говорится хорошо то, что хорошо кончается? Но ведь еще далеко ничего не законченно? Вот я и решил посоветоваться с командирами:

- Руслан, Степаныч, тут такое дело... Я ведь на базе, в компьютере кое что интересное нашел.

- Любопытная нынче молодежь пошла, - качает головой прапорщик, - все им знать надо, везде нос сунуть.

- Тише, - останавливает его Рогожин, - потом поюродствуешь. Видишь, мнется, значит не ерунда. Говори, Егор.

- Короче, дело такое. В тот день, когда парни наши погибли, сдали нас. С потрохами. Аслана предупредить не успели, а вот навести на нас бандитов очень даже...

- Откуда знаешь? - лицо командира напоминает каменное изваяние. Степаныч же весь подобрался, как перед прыжком.

- Файл там один был, так вот туда главбандит все расходы на стукачей записывал и их имена.

- Имени маловато будет.

- А вместе со званием и бывшим местом службы.

- Бывшим?

- Да. Перевелся зараза.

- Это плохо, - Рогожин в задумчивости трет подбородок, - если начнем выяснять, могут сопоставить информацию, а это не камильфо.

- С чем сопоставить?

- Ты же сам сказал, что имя в файле. А там сейчас все что можно рыть будут. Хотя конечно это слабое доказательство и гадина может соскочить, но вот если мы начнем искать... А уж сопоставить даты... Умный не только ты.

- Это... я... того...

- Чего мнешься?

И махнув рукой на осторожность, говорю все разом:

- Стер я это имя...

Рогожин и Степаныч уставились на меня как на сумасшедшего, наконец, командир не выдержал:

- Ты идиот? А если кто узнает, что ты из этого файла что-то удалил?

- Не, - мотаю головой, - там Димон пошуровал, никто не заметит.

- А если главарь проболтается, о чем вы его спрашивали?

- Не. Я его еще про десяток дат спросил, при этом очень "вежливо". Так что вряд ли... Тем более надо наверняка знать, что что-то удалено. Не думаю, что у него такая идеальная память. Да и если вдруг, ну прям, вот так получится. То кто ему поверит? Он же сволочь, хорошим парням отомстить хочет!

- Вот скажи мне, Степаныч, - задумчиво протянул Руслан. - Похвалить или в ухо дать?

- А ты дай в ухо, а потом похвали, - вынес Соломоново решение прапорщик.

- Хм... В этом есть логика.

Вот честно я уже приготовился словить командирскую плюху, но тут раздался задорный, девичий голосок:

- Не надо бить ребенка по голове, он туда ест...

- Маришка?

- Тьфу ты...

- Привет, рад тебя видеть, - как вы поняли, обрадовался именно я.

- Ну, вот хоть кто-то рад меня видеть, - обиженно надула губки наша белокурая красавица. - Вы такие буки. Только Егор хороший.

- Мариш, ну как ты могла такое подумать?

- Просто ты так неожиданно...

Мужики моментально начали извиняться, сообщая, как они рады ей. Такой красивой, и сногсшибательной. Маришка зарделась и, разулыбавшись, тут же простила:

- Ну как я могу сердиться на таких мужчин, которые все время так и норовят ребенка обидеть.

- Обидеть? - прижал к груди руки Руслан, - Токмо воспитания для!

- Точно?

- Конечно. И вообще как тебя вижу, ноги не держат, сесть мне надо, - отставив костыли, морщась, садится на кровать.

- Так ты ж больной, вот ноги и не держат, - улыбается Маришка.

- Вот! - подняв палец, делает страдальческое лицо. - А ты меня еще и в каких-то гнусностях подозреваешь. У меня же сил нету, как я могу?

Маришка заливисто смеется, и с размаху бухается на соседнюю койку. Степаныча аж подкидывает. А красавица, закинув одну роскошную ногу на другую, демонстрирует безупречные бедра и частично ягодицы. Эх...

- Достаточно эстетично выглядит? - спрашивает белобрысая язва, подмигивая.