Александр Свешников - Сибирская одиссея

Сейчас, когда Андрей вспоминал об этом, он готов был хоть целый день ждать Виктора, лишь бы тот находился рядом и был здоров!

«Как же мы неправильно живём! – думал Андрей. – Как погрязли в мелочах, глупых обидах, прихотях собственного настроения! Иногда каждому полезно вот так “встряхнуться” и отбросить всю эту шелуху, весь этот придуманный доморощенный мирок и почувствовать настоящую жизнь – простую и незатейливую, трудную, но вместе с тем прекрасную! Когда думаешь лишь о глотке воды и горсти овсяной каши, сухих сапогах и тёплом спальнике. Когда делаешь всё возможное, чтобы вытащить друга из беды. И это желание настолько естественно, настолько понятно и исходит от самого сердца, что невольно хочется жить, хочется идти, и абсолютно неважно, как ты выглядишь со стороны. Ты не стесняешься слёз, когда вдруг случается заплакать от беспомощности, не стыдишься страха, когда видишь свежий звериный след, не боишься выглядеть слабым, когда падаешь в изнеможении от усталости. Есть только ты, тайга и Господь Бог, создавший это чудо! Никогда не считал себя религиозным человеком, редко ходил в церковь, да и то как на экскурсию. А теперь, кажется, ещё немного, и я поверю во Всевышнего, начну молиться, как истинный верующий!»

С этими мыслями Андрей вышел к наледной поляне. Его ослепили блики воды, искрящейся среди камней. Он стал вспоминать, где именно они с Виктором пересекали этот огромный, километра три, разлив реки.

Наледная поляна, или по-якутски аян, как её чаще называют в Забайкалье, представляла собой широкое место на дне речной долины, где река разбивалась на бесчисленные мелкие рукава-протоки. Своё название она получила оттого, что зимой, вследствие выдавливания глубоких подрусловых вод, здесь образуются многометровые наледи. Иногда эти наледи не тают до середины лета. В этом сезоне из-за неслыханной засухи почти все наледные поляны растаяли. Но бывает, что толщи льда остаются до самых заморозков. Это очень красивое зрелище! Андрей видел у своих друзей много фотографий, на которых были запечатлены такие вот наледные поляны. Интересно, что в других местах, например, в Саянах, он о таком природном явлении не слышал.

Сейчас же наледная поляна выглядела нагромождением больших и малых камней в широкой речной долине, среди которых сверкали ослепительные блики ручейков.

Андрей отметил, что воды стало ещё меньше, чем неделю назад. Перейти аян можно было практически в любом месте, не набрав в сапоги воды.

И Андрей пошёл напрямик к маленькому островку посередине поляны, где они с Виктором разбивали лагерь. После него река постепенно собиралась в одно русло, и тогда они с другом замучились искать брод.

Андрей, опираясь на палку, шёл по камням, переходил мелкие сверкающие ручейки, на душе его стало вдруг спокойно и хорошо. Этому способствовало, конечно, и то, что место, по которому он шёл, было открытым, солнечным. К тому же постепенно он начал чувствовать сильную усталость от физического напряжения. Идти по тайге – это не гулять по парку! Тут каждый шаг нужно делать осторожно, и сил на него тратится втрое больше, чем при ходьбе по дорожке. Но усталость была приятной. Она притупляла грустные мысли. Хорошо, когда ты занят делом! Только физическая усталость может спасти от хандры и переживаний!

Внимание Андрея привлекли темные пятна на камнях. Пятна тянулись цепочкой в нужном ему направлении. Когда он подошёл к ним, то опешил от неожиданности. Это были всё те же кошачьи следы! Видимо, звери намочили лапы, переходя многочисленные ручейки аяна, и их следы отпечатались на сухих камнях. Метров через тридцать след терялся: либо лапы высохли, либо звери куда-то делись. Скорее всего, их дальнейший путь шёл по ручью. Было похоже, что семейство кошек спохватилось, наследив здесь, и продолжило идти более осторожно, не оставляя отпечатков. Судя по следам, кошки шли быстро, торопясь и ни разу не остановившись.

– Ясное дело! За ними по пятам идёт не кто-нибудь, а Андрей Владимирович, собственной персоной! Я бы на их месте тоже припустился вперёд, – громко прокричал Андрей в надежде, что те, к кому он обращается, прекрасно его слышат и побегут от этого ещё быстрее.

Странно, такое Андрей наблюдал впервые. Дикие кошки, будь то рыси, барсы или кто покрупнее, никогда не идут на контакт с человеком. Они либо охотятся на него (что бывает крайне редко, хотя и случается), либо обходят за три версты. А тут звери будто бы просто шли впереди, без особых волнений, причём той же дорогой! Что стоило им свернуть ближе к возвышенностям. Понятное дело, что тут удобнее перемещаться. Но неужели удобство в данном случае для мамаши важнее, нежели безопасность детёныша?

Вопрос оставался без ответа.

Андрей внимательно разглядывал все подозрительные точки впереди, но так никого и не увидел. Тогда он решил немного перекурить, чтобы дать кошкам уйти подальше. Пусть уходят подобру-поздорову! Он может и посидеть минут десять-пятнадцать.

Сбросив рюкзак, Андрей снял с себя всю одежду. Её можно было выжимать, включая трусы и портянки. И он решил прополоскать всё в холодной речной воде. Мокрее от этого она не станет, но будет посвежее и попрохладнее.

Неожиданно для себя Андрей представил, что дикие кошки наблюдают сейчас за его действиями и недоумевают, видя, как изменился внешний вид врага, превратившегося из серо-зелёного в совершенно белого и ужасного!

От этих мыслей Андрей рассмеялся, но всё же огляделся ещё раз по сторонам. Вокруг, насколько позволяло зрение, никого не было видно.

Надевая мокрое бельё, Андрей кряхтел, как разомлевший клиент в парилке под ударами веником умелого банщика. Из его горла вырывались урчание, стоны и радостные повизгивания.

– И всё-таки хорошо! – сказал он громко. – Тигры, слышите? Мне о-чень хо-ро-шо!

Андрей присел и закурил. Было без четверти два. Идти можно будет часов до семи. Куря сигарету, он почувствовал, что страшно голоден. Сто граммов жидкой каши давным-давно переварились, и желудок прилип к позвоночнику, настойчиво требуя пищи.

«Будет тебе сегодня хариус! – подумал Андрей. – Я обязательно поймаю рыбу, иначе завтра никуда не дойду! Река должна мне помочь. У нас с ней свои счёты…»

Минут через пятнадцать Андрей уже шёл мимо островка на аяне. Про кошек он как-то позабыл, вернее, не хотел о них думать.

– Будь что будет! Кому суждено быть утопленным, тот не умрёт от лап зверя! – почему-то сказал Андрей, хотя ему самому было непонятно, кто именно предрёк ему утонуть.

Брод с наледной поляны на правый берег и впрямь стал более проходимым. Воды было чуть выше колена. Но Андрей всё же снял штаны и надел сапоги без портянок. Скорее всего, он сделал это по привычке, поскольку особого смысла в этом не было – одежда ещё не высохла. Так перебраживать реки его тоже научили в Саянах. Сапоги без портянок и стелек после брода довольно быстро подсыхают. Портянки впитывают влагу, а если не очень холодно и нужно всё время двигаться, то к концу дня ноги практически сухие. А когда имеется ещё и запасная пара портянок – вообще никаких проблем!