Брет Гарт - Том 5. Рассказы 1885-1897

— Уж, конечно, не с Малькольмом.

— Вот еще! — ответила мисс Элси и своенравно поджала губки. — С мистером Кастером, вот с кем! Он сейчас там, на берегу, толкует о чем‑то с мамой. Они придут к завтраку.

Консул вспомнил романтический план, который Кастер восторженно излагал ему в сумраке консульской резиденции в Сент–Кентигерне, и улыбнулся при мысли о скучных туристах, тупых взглядах рыбаков и прозаических руинах вокруг. Подняв глаза, он увидел, что мисс Элси пристально смотрит на него.

— Вы ведь знакомы с мистером Кастером?

— Мы с ним старые друзья еще по Калифорнии.

— Я так и думала. Странно… Мне кажется, он как будто смешался, когда узнал, что вы здесь.

Он и впрямь был чуточку смущен, словно чем‑то сконфужен, когда несколько минут спустя присоединился к ним вместе с миссис Керкби. Но в конце концов ядреный, разымчивый морской воздух взял верх над некоторой неловкостью обстоятельств и неприглядностью окружающей обстановки, и вскоре вся компания со здоровым аппетитом путешественников отдавала должное превосходно составленному завтраку. Было сыро и промозгло, скатерти и салфетки раздрябли, и даже провизия была тронута сыростью; разыгравшийся ветер свистел в руинах и взметал вокруг сотрапезников миниатюрные вихри из клочков бумаги и сухих веток. Но они знай себе ели и пили в свое удовольствие. После еды мужчины встали, отошли к стене и закурили сигары.

— Ты, наверное, все знаешь о Малькольме? — спросил Кастер после неловкого молчания.

— Нет, мой друг, — несколько раздраженно ответил консул, — я о нем ровно ничего не знаю, пора бы, кажется, это понять.

— Я думал, твой приятель, сэр Джемс, рассказал тебе, — многозначительно разделяя слова, продолжал Кастер.

— Я уже целых два месяца не виделся с сэром Джемсом.

— Ну так я скажу тебе: Малькольм того… То бишь, он и всегда был того, а теперь и вовсе свихнулся. Такие вот дела… Шотландское виски и твой приятель сэр Джемс окончательно доконали его. С того самого обеда у Мак- Фе он точно с цепи сорвался… Вскочил там на стол и ну откалывать танец с мечом—стрэтспей или черт его знает, как он еще называется, и верещал при этом, что твоя волынка. А остальные за ним… Знаешь, Джек, я и сам умел раньше пускать дым коромыслом. Казалось бы, уж кому, как не мне, знать, что значит гулять напропалую, но все наши кутежи — просто молитвенные собрания по сравнению с тем, что они вытворяли. Нахлестались до умопомрачения, но потом‑то все прочухались, а вот он — нет. На другой день все были люди как люди, такие же трезвые и благоразумные, как обычно, а его пришлось целую неделю продержать взаперти, и из‑под замка он вышел не в своем уме.

— Но ведь это ничему не помешало, и дело шло своим чередом?

— Видишь ли, мало толку «воодушевлять» клан, когда только он один и воодушевляется.

— Все равно это никак не сказывается на его законных правах.

— Зато сказывается на синдикате, — мрачно проговорил Кастер. — Короче, он стал «воодушевлять» каких‑то лавочников и фабричных рабочих, будто бы тоже из клана—а надо сказать, Этих самых Мак–Гулишей тут как собак нерезаных, — и, когда мы это увидели, нам стало ясно, что для мебели он нам уже не годится. Ну, мы и сплавили его домой с последним пароходом…

— А что же с поместьем?

— Тут полный порядок, — все так же мрачно отвечал Кастер. — Мы пошли на полюбовную, как выразился сэр Джемс. Короче, получили кусок земли где‑то на севере с правом стрелять сколько хочешь — это, значит, там уж не бойся, что в кого‑нибудь попадешь: ни тебе домов, ни людей, ни деревьев. Еще досталась нам полоска земли в том же роде, но уже на берегу моря, где‑то в здешних местах. Там живут какие‑то пентюхи, эти, как их… ну, арендаторы, что ли, и с ними что ни шаг, то крик и тяжба. Ну и, наконец, вот это тихое богоспасаемое местечко с остатками костоварки, с правом ловить рыбу, жечь торф и вообще делать все, чего не дозволяется в приличных местах. Эти угодья обошлись синдикату всего в сто тысяч долларов, наполовину чистоганом, наполовину лугами и пастбищами в Техасе и Кентукки. Но зато мы выиграли дело.

— С чем вас и поздравляю, — сказал консул.

— Спасибо. — Кастер затянулся сигарой и некоторое время молчал. — А этот сэр Джемс, должно быть, парень хоть куда.

— Уж это так.

— Большого, разностороннего ума человек. Знает всех и вся, так ведь?

— Как будто так.

— Ив церковных делах, наверное, вес имеет, и на выборах или там в городском магистрате промаху не даст. А уж во всяких там правлениях везде первый, везде директор, везде президент.

— Похоже, что так.

— Небось, он тебе и суды судит и спорщиков разводит, словом, повсюду ему честь да место. А что до финансистов, так те перед ним на задних лапках ходят. У него теперь, поди, чуть ли не пол–Шотландии в руках.

Консул подтвердил, что сэр Джемс слывет человеком весьма опытным в финансовых и коммерческих делах и состояние имеет немалое.

— Ну еще бы! Я вот все думаю, дорого ли он возьмет, чтобы приехать к нам в Штаты и научить уму–разуму наших молодцов? —с мечтательно–восторженным выражением на лице продолжал Кастер. — Были у нас на Скоттс–Ривер двое–трое да еще китаец один, которых мы считали первостатейными пройдами, — так по сравнению с ним они просто несмышленыши. А уж я‑то, я‑то… Послушай, Джек, в тот день, когда я заходил к тебе в консульство, ты не заметил у меня в волосах сенной трухи?

Консул, смеясь, отвечал, что никаких таких признаков сельской простоты он тогда не заметил.

— И пыли на ушах тоже не было? Ну да ладно, так ли, сяк ли, вернусь домой—сложу с себя все полномочия. Хватит с меня заграничных капиталовложений. А если кто явится к тебе в консульство и спросит о Гарри Кастере, говори, что ты такого не знаешь. Говори со спокойной совестью. И еще вот что, Джек, не в службу, а в дружбу: попытайся оправдать меня перед ней.

— Перед мисс Элси?

Кастер с глубоким сожалением посмотрел на консула.

— Нет. Перед миссис Керкби, разумеется. Понял?

Консулу показалось, что он «понял» и наконец‑то постиг смысл странной спекуляции, затеянной Кастером. Но, подобно большинству теоретиков, строящих свои умозаключения на основании единичного факта, несколько месяцев спустя ему пришлось усомниться в правильности своей догадки.

Он гостил в одном большом загородном имении, за много миль от тех мест, где произошли только что описанные события, и уже успел порядком о них позабыть, так как его соотечественники окончательно покинули Сент–Кентигерн. Был поздний вечер. Он курил в бильярдной у камина, когда к нему подошел какой‑то человек.

— Я вижу, вы не узнали меня за обедом?

Голос был неуверенный, приятный и как будто знакомый. Консул поднял глаза. Перед ним стоял один из прибывших в тот день гостей. Их едва представили друг другу — таков был стиль этого дома, в котором царила самая непринужденная, естественная атмосфера, — и при встрече они успели обменяться лишь ничего не значащими улыбками. Однако консулу вспомнилось, что за обедом незнакомец раза два взглянул на него подкупающе застенчивым взглядом.