Андрей Баширов - Оборотни Индии

Читу был явно польщен, что его приняли с таким почетом. Он внимательно осмотрел шали, которые были наброшены ему на плечи, и довольная улыбка озарила его лицо.

— А они разумные люди! — обратился он к Гафар Хану. — Они явно знают, как надо встречать выдающихся особ. Признаться, я этого не ожидал и поэтому доволен вдвойне. Все же о вас-то они позабыли?!

— Нет, благородный Читу! — воскликнул старший сахукар, подойдя поближе с несколькими шалями. — Мы не забыли и о других выдающихся гостях.

Сказав это, он набросил по паре шалей на плечи каждого из старших командиров, которые приняли этот дар с удовлетворением.

— Освободите комнату! — приказал Читу. — У нас есть важное дело к уважаемым купцам, с которым надо поскорее покончить.

Свита и прочие быстро вышли вон, и в комнате остались только наши предводители и купцы, которые испуганно сбились в тесную кучку, словно куропатки при приближении ястреба.

— Подойдите сюда! — велел им Читу. — Подойдите и садитесь — я буду говорить с вами.

Купцы робко подошли и скромно уселись на землю рядом с ковром, на котором восседал Читу.

Итак! — продолжал Читу. — Вы, несомненно, знаете, что мы хотим. Мы хотим денег, и мы их получим — любым способом. Если вы проявите мудрость, то заплатите мне, сколько подобает, и тогда наше войско спокойно уйдет отсюда. Я не желаю вам вреда, и только вы сами будете виноваты, случись с вами несчастье. Я понятно излагаю? Сколько же вы готовы нам дать?

— Великий Читу! — воздев руки к небу, возгласил старший купец. — Мы с нетерпением поджидали вашего прибытия. Ваше грозное имя не только не испугало, но и вселило в нас немалую радость, и мы поспешили приветствовать вас и поднести скромные подарки. Мы успели посоветоваться с вашим благородным слугой Амиром Али и по его указанию подготовили список некоторых подарков, включая деньги, которые мы готовы смиренно предложить вам.

С этими словами сахукар подполз на карачках к Читу и передал ему список, составленный на языке фарси.

— Я ничего не пойму, что тут написано! Я не какой-нибудь писарь-грамотей! — заявил Читу и обратился к своим командирам: — Кто-нибудь из вас, братья, умеет ли читать?

— Нет! — ответили все как один. — Нам не отличить буквы от буквы, слова от слова!

— Сейчас я пошлю за писарем! — сказал сахукар. — Он сидит в соседней комнате.

— Если позволите! — сказал я. — Я мог бы зачитать список.

— Ха! Да ты владеешь не только саблей, но и грамотой? — приятно поразился Читу. — Отлично! Возьми эту бумагу и давай послушаем, что они нам сулят.

— Во-первых, — сказал я, — здесь сказано, что «сахукары и другие жители славного города Умраути, узнав о скором прибытии могучего Читу и его войск, собрались все вместе и приговорили упасть к его ногам со скромными подношениями. Эти подарки и деньги уже готовы к немедленному вручению, как только этого пожелает Читу, и недостойные рабы его надеются, что великий вождь одарит их милостью и снисхождением».

— Очень хорошо! — сказал Читу. — Теперь давай скорее к делу, ибо тело мое жаждет насыщения после долгой дороги, и я не сомневаюсь, что семьи наших достойных купцов приготовили для нас подобающие угощения.

— Все готово, о благороднейший! — вскричал сахукар. — Мы немедленно распорядимся внести угощения, которые приготовили самые лучшие повара нашего города.

— Молчать! — прикрикнул на него Читу. — Не смей говорить без разрешения! Я не потерплю, чтобы меня прерывали!

Сахукар немедленно сжался от страха и втянул голову в плечи, как напуганная черепаха, а я продолжил:

— Первым пунктом, о защитник обездоленных, идет сумма в пятьдесят тысяч рупий, предназначенная Вашей милости!

— И это все?! — вскричала его милость, сердито топорща брови.

— Нет! — сказал я. — Здесь есть еще. «Поднос с драгоценными камнями, золотыми и серебряными украшениями стоимостью в пятнадцать тысяч рупий и три подноса с тканями и шалями, общей ценой в десять тысяч». То есть всего Вашей милости предназначено денег и подарков на сумму в семьдесят пять тысяч рупий. «Во-вторых, по десять тысяч каждому из трех старших командиров; им же по подносу с драгоценностями на пять тысяч рупий и по три подноса с тканями еще на пять тысяч. Итого каждому — по двадцать тысяч рупий».

— Продолжай! — поторопил меня Читу. — Что там еще?

— «В-третьих, — продолжал я, — по тысяче рупий каждому из младших командиров, которых, видимо, не более тридцати человек всего».

— Так! — одобрил Читу. — А еще?

— «В-четвертых, по пятьдесят рупий каждому воину, которых, как мы слышали, прибыло четыре тысячи человек. Также еда, зерно, корм лошадям на столько дней, на сколько задержится здесь непобедимое войско». Это все! — сказал я. — Что изволит приказать мой повелитель?

— Неплохой в общем список! — кивнул мне Читу. — Однако в некоторых деталях они ошибаются. Во-первых, у нас не тридцать, а пятьдесят младших командиров, не так ли, Гафар Хан?

— Именно! — подтвердил Гафар Хан. — Никак не меньше. Я сам их подсчитывал.

— Запиши-ка эту цифру, Амир Али, — велел мне Читу. — Потом — разве у нас четыре, а не пять тысяч всадников?

— Конечно! — дружно взревел Гафар Хан и другие. — Пять, если не больше!

Это была ложь. На самом деле всадников было гораздо меньше четырех тысяч человек, поскольку значительная часть отделилась от главного войска, как только то перешло через реку Нармада. Впрочем, это ровным счетом не имело никакого значения, раз Читу решил хорошенько ободрать купцов.

— Запиши пять тысяч, — велел Читу, — и скажи теперь, сколько же всего вышло?

Я быстро прикинул в уме общую сумму:

— Получается, что вашей милости будет дано семьдесят пять тысяч, шестьдесят тысяч старшим командирам, пятьдесят тысяч младшим и двести пятьдесят тысяч солдатам. Общая сумма составит четыреста тридцать пять тысяч рупий.

— Да, кстати! — обратился Читу к Гафар Хану. — А подковы для коней? Они ведь, верно, совсем износились. Нам нужны новые.

— Несомненно! — подтвердил Гафар Хан с веселой ухмылкой.

— Запиши еще пятнадцать тысяч на приобретение подков, Амир Али! — распорядился Читу и сказал: — Тогда у нас получится круглая сумма — ровно четыреста пятьдесят тысяч. Ну что же, почтенные, теперь не замедлите уплатить, пока мы не потеряли терпения.

Сахукары тихо, но ожесточенно стали переговариваться между собой, причем я услыхал несколько злых слов и попреков. Видать, они спорили о доле каждого из них. Впрочем, у них хватило ума препираться не слишком долго. Мой толстый друг купец встал и объявил, что деньги сейчас принесут.

— Прекрасно! — обрадовался Читу. — Давайте теперь поужинаем. Завтра утром все командиры должны быть здесь, чтобы получить деньги для себя и своих солдат. Наше войско должно идти дальше и не задерживаться. Я был бы очень огорчен, если бы после такого радушного приема кое-кто из моих солдат не удержался бы и пошарил немного по городу.