Александр Холин - Ахашверош, или Приключения Вечного Жида

– Неужели БУНДАС ещё способен разжигать военные действия без англо-американского контроля? – удивился Ярослав.

– Не могу поверить, что русские только что покинули Багдад! – всплеснул руками Фирт. – Трудно поверить, что русский слыхом не слыхивал о предательском «Плане Бадейна», по которому американцы запланировали разделение Ирака на разные обособленные провинции, что, к слову сказать, было успешно проверено на вашей стране. По сути, вся Россия на всех стадиях развития, даже на «феодальной», была страной общинной, «социалистической». Достаточно ознакомиться с Русской Правдой.

То же самое наблюдается в Ираке. Премьер-министр Нур аль-Малики выступил против разделения. Его поддержали Кувейт, Йемен, Саудовская Аравия, в районах Садр-Сити и Эль-Джадида тысячи людей не один раз высыпали на улицы в знак протеста. Сейчас шиитские лидеры-террористы Абдель Азиз-аль-Хаким и Муктада Садр подписали временное соглашение о перемирии, но войска не распускали. Они били, и будут бить оккупантов, опираясь на опыт русской партизанской войны.

А вот нынешнему населению бывшей могучей России стоит призадуматься: не слишком ли рано она согласилась подбирать объедки со стола дядюшки Сэма? Ведь 1-го декабря 1989 года ваш последний генсек Михайло Горби подписывает кабальный договор с идеологом «крестового похода» против России папой Иоанном Павлом II Войтылой и целует ему туфлю в знак беспрекословного послушания. А 2-го и 3-го декабря того же года Михайло Горби по прозвищу Меченый встретился на Мальте с Бушем-старшим. Встреча происходила на борту американского военного корабля в наглухо задраенных каютах, но всё тайное когда-то становится явным, как ни крути. Буш убедил Горбачёва, что любое сопротивление бессмысленно, что взрывы на Чернобыльской АЭС – это лишь лёгкое предупреждение, что расклад сил вне России и внутри страны полностью контролируется Америкой. От личного испуга или же подчиняясь моральному превосходству противника, Михайло Горби фактически подписывает капитуляцию СССР. То есть, страна проиграла Третью Мировую войну, даже не воюя.

– Вы, Герман, говорите такие вещи, от которых волосы встают дыбом! – сдавленно произнёс Ярослав. – Неужели всё так и было? И как стране выбираться из этого?

– Выход всегда есть, – уверил его Фирт. – Достаточно вспомнить Бисмарка, который говорил, что Россия никогда не бывает такой слабой, как кажется.

Тут снова далеко, на подступах к перевалу, раздался посторонний настораживающий звук. В этот раз он был похож на звучание фагота или же охотничьего манка. Как будто бывалый охотник, умело используя манок, заманивал доверчивую дичь в свои коварные сети. Заманивание зверя на звук – понятно. Такими манками пользовались охотники с давних времён. Только вот откуда в нелюдимой местности охотники? И на кого?

– Наверное, мы действительно не одни на подступах к Шамбале, – нахмуренные брови Ярослава выдавали, на сей раз, истинное беспокойство.

Ведь недаром же проводник предупреждал их, только европейцы, занятые своими мудрыми мыслями, поначалу не очень-то прислушивались к советам Распая. Может быть, беспокойство выглядело бы неуместным. Но кто-то посторонний в предгорье всё-таки пришёл и встреча с чужими неизбежна, потому что другой дороги в этих местах не было.

– Я думаю, что никакого вреда мы этим путешественникам не доставим, да и они нам, – пожал плечами Фирт. – У нас совершенно разные дороги, хотя идём по одному пути – к Богу.

Тем не менее, он удовлетворённо кивнул головой, видя, как погонщик расставляет ночной караул. Распая безоговорочно слушались, да разве можно ли не слушать человека, знающего эти дикие места и здешние природные правила, как свои пять пальцев?

– Вы знаете, что мы прибудем в Лхасу как раз, когда там начнётся праздник поклонения огню? – снова обратился Фирт к Ярославу. – В двадцатом веке Гимлер тоже отдавал честь этому празднику, но по-своему. Обычно на закате он приходил на могилу прусского короля Генриха I. Вся свита оставалась позади, а рейхсфюрер подходил к могиле, клал букет из одиннадцати белых хризантем и замирал, читая янтры. [70]

Говорят, никто из окружения ни разу не осмелился прервать это молитвенное возложение. Но самое интересное, что в Фатерланде этот день будут отмечать хризантемами, а мы здесь – огнём. Не кажется ли вам это той тонкой астральной связью времён и народов?

– Вы рассказываете, Герман, о таких вещах, о которых не положено знать даже вашим друзьям, а не такому как я дилетанту, – вслух подумал Ярослав. – Я понимаю, завтра нам предстоит свершить великое дело, но очень боюсь оказаться недостойным. Признаться, я никогда ещё не удостаивался чести присутствовать на настоящей мистерии со всякими мистическими жертвоприношениями.

Надеюсь, нам никому не придётся исполнять роль агнца на жертвеннике?

– Ах, ерунда, милый друг! – беззаботно хмыкнул Фирт. – Просто какие-то далёкие соседи, пришедшие за нами в эти горы, чуть-чуть взволновали вас, вот и лезет в голову разная чушь. Давайте решение всяких там проходящих вопросов оставим до утра. Подумайте лучше, сможете ли вы, Ярослав Кузнецов, стать частицей фундамента своей нации? Сможете ли помочь мне или самому найти психотропное оружие, заключающееся не в каких-то там химических ингредиентах, а в обычных рунических янтрах? Ведь это действительная власть, власть над всем миром.

Его собеседник ничего не ответил, только наморщил широкий лоб и уставился неподвижными глазами на завораживающий огонь, весело облизывающий сухой хворост. Второй костёр уже погасили за ненадобностью, но и этот тоже готовился догореть.

Беседа путешественников тоже затухла. Свалившаяся, словно пантера с дерева, непроглядная безлунная ночь не доносила уже никаких посторонних звуков. Даже погонщик немного успокоился и отправился спать. Герман Фирт прошёл в натянутую для него палатку и перед тем как лечь спать принялся, закрыв глаза повторять древние руны, вызывающие в сознании психическое удовлетворение. Спать не хотелось. Да он и не привык ложиться, не прочитав «вечернее правило».

Но тут внезапно на его голову обрушился сильный вырубающий удар. Видимо в палатке кто-то прятался, либо проник уже после, но Герман противника не заметил и беззвучно рухнул на расстеленную войлочную кошму. Нападающий не стал обыскивать палатку. Он знал, за чем шёл и куда шёл. То, что ему нужно было, лежало недалеко. Наверно, диверсант не ожидал только, что его застукают на месте преступления или предполагал, что Фирт задержится у костра ещё на какое-то время. Порывшись в вещах путешественника и прихватив кожаный планшет, закутанный в чёрную одежду воришка, беззвучно исчез в глухой горной темноте.