Петр Бобев - Опалы для Нефертити

Понятно, что и на этот раз Крум ничего не заметил, но доверился следопыту. Он покорно двинулся вслед за ним, нетерпеливый, подавленный хитростью своих врагов.

Следы поднимались вверх, потом разделялись и вели в сторону от тропинки, а через сотню шагов снова соединялись. Однако Бурамара не выпускал из виду следов девушки. Не останавливаясь, он говорил большей частью сам с собой:

— Значит, мисс Мария не подходила к скале. И если бы не лирохвост…

Тропинка шла вверх все круче. Над их головами угрожающе нависла красная каменная громада, изрытая множеством пещер, похожая на морщинистое лицо одряхлевшей старухи.

Бурамара остановился. В этот раз разветвление следов показалось ему еще более подозрительным.

— Здесь может быть засада! — прошептал он.

По сторонам хаотически громоздились каменные глыбы. «Отличный капкан»! — подумал Крум. И в тот же миг отпрянул назад. У его ног проползла толстая змея. За ней другая, третья, целое скопище змей!

— Ползучая смерть! — воскликнул он.

Бурамара схватил его за руку.

— Не бойся! Никто еще не умирал от укуса этой гадины! Она причиняет не больше вреда, чем колдовство, пугающее туземцев.

Он не успел договорить. Воспользовавшись коротким смятением, вызванным появлением змей, выпущенных из корзин, прятавшиеся неподалеку воины Эхнатона набросились на Крума и Бурамару, быстро опутали их веревками, завязали глаза и потащили по той же дороге, по которой незадолго до этого прошла и Мария.

Том Риджер и Гурмалулу приблизились к лагерю затемно. Внезапно Гурмалулу остановился и указал в темноту. Вглядевшись, Том различил силуэт человека, спешившего им навстречу. Они спрятались за термитником, высотой в три человеческих роста. Том прокричал:

— Кто идет?

В ответ прогремели выстрелы.

— Прекратить! Я — инспектор Том Риджер.

— Прочь с дороги! — завопил человек. — Я сматываюсь из этого ада!

Том узнал Пастора. Каким зверем сделался этот кроткий человек!

— В чем дело? Что с тобой?

— Меня подстерегают на каждом шагу! — не унимался Пастор. — Все только и думают, как бы украсть мои опалы.

Том сделал движение, собираясь встать.

— И меня боишься, полицейского, который здесь для того, чтобы следить за порядком?

— А Скорпиончик? — прохрипел Пастор и снова выстрелил.

Это переполнило чашу терпения Тома, и он шепнул Гурмалулу:

— А ну, метни бумеранг! Выбей у него из рук пистолет!

В следующее мгновение бумеранг просвистел в воздухе, и Пастор выронил оружие.

Том поднялся с земли.

— Ну вот, а сейчас поговорим по-человечески!

Но он недооценил силу страха. Пастор схватил пистолет левой рукой и выстрелил. Пуля просвистела рядом. Тогда нервы Тома не выдержали. Вместе с грохотом Пастор свалился навзничь без стона.

Потрясенный Том склонился над ним.

— Проклятье! — прорычал он. — Этого мне еще недоставало.

Но что сделано, то сделано. Том вздохнул и обыскал труп. В поясе, в крепком узелке, были спрятаны пять прекрасных опалов. Том долго любовался ими, зачарованный игрой света в их темных глубинах, затем сунул в карман.

— Ты видел? — сказал он. — В порядке законной самообороны!

Гурмалулу не имел ни малейшего понятия о том, что такое законная самооборона. Он думал только об одном: в лагере есть много виски…

На этот раз Том не стал уничтожать следы. Игра пойдет в открытую. Либо он перетянет Крума на свою сторону, либо раз и навсегда разделается с ним.

Возле лагеря стояли двое часовых. Но кто они: его люди или враги?

Небо просветлело. Часовые обернулись, и Том узнал Джонни Кенгуру и Плешивого Гарри. Оба они были у него в руках. Гарри — из-за ограбления церкви, а Джонни — из-за убийства перед кабаком. Преступления остались нераскрытыми. И виновные обязаны ему, великодушному инспектору. Потому что никто не посчитал бы смягчающим вину обстоятельством то, что оба они были смертельно пьяны, когда Джонни во время ссоры вытащил нож, а Гарри обобрал церковную кассу, чтобы заплатить за выпивку по случаю получения австралийского гражданства.

Уже не скрываясь, Том подошел к ним и, не здороваясь, спросил шепотом:

— «Тарелочка» пришел?

— Пришел.

Том вздрогнул.

— Где он?

— А черт его знает! — выругался Джонни. — Вчера черные похитили его сестру. Он пошел с Бурамарой по следам и не вернулся. Мы решили — пусть сам себе шею сломает.

Гурмалулу протиснулся между ними.

— Виски! Дай виски!

Джонни Кенгуру посмотрел на него с отвращением, готовый ударить, но Том приказал:

— Дай виски!

Джонни вытащил из заднего кармана до половины опорожненную флягу и сунул ее в руки Гурмалулу. Черный жадно припал к огненной влаге.

Наконец некоторое подобие улыбки появилось на искаженном страхом и гадливостью лице инспектора. Бог ему свидетель — он не хотел убивать. Больше всего он ненавидел убийство. Дикарство, зверство! Он всегда предпочитал беседу, соглашение, сделку. Верно, ему очень хотелось разбогатеть, стать «пятьдесят первым». И никаких убийств! В желудке появлялся противный холодок при воспоминании о Скорпиончике и об этом идиоте Пасторе. Хотелось забросить подальше пистолет и опалы и бежать, куда глаза глядят, чтобы убраться подальше, вырваться из этой трясины, которая засасывала его все глубже и глубже.

Ему этого очень хотелось. Но он понимал, что сейчас это невозможно. Невозможно до тех пор, пока Крум не будет на его стороне или же навсегда не уйдет с дороги. Крум Димов должен замолчать. Опалы были нужны для того, чтобы заткнуть рот тому, кто впоследствии мог бы кое о чем рассказать. Обратного пути нет. Надо всеми силами пробиться через трясину…

И вот, наконец, добрая весть — Крум исчез! Неужели бог смилостивился над ним, избавил от самого опасного врага? Надо пойти по его следу, будто бы на помощь. Явиться к Марии в образе спасителя…

Из «Сити» послышались звуки выстрелов, крики.

Том Риджер с приспешниками бросился туда. Протолкался через толпу и остановился в оцепенении. Перед ним лежал, раскинув руки, убитый, а над ним с пистолетом в руке стоял дрожащий и бледный Фред Рыбка.

Прежде чем несчастный успел опомниться, на руках у него защелкнулись наручники.

— А сейчас рассказывай! — приказал инспектор.

Тут раздался чей-то язвительный голос:

— А ты кто такой, чтобы его арестовывать?

Том резко обернулся с оружием наготове.

— Что ты сказал?

— Ты убил Скорпиончика! — ответил говоривший, но уже не так решительно.

Инспектор стиснул зубы.

— Это ложь, которую распускает Крум. Сначала разберемся с Рыбкой. А потом отыщем и Крума, этого мародера. Я застал его, когда он обыскивал Скорпиончика. И когда я ему сказал, чтобы он вернул опал Гарри, он выстрелил и ранил меня.