Владимир Неволин - Иметь королеву

Мелькнуло внизу побережье Камчатки, белоснежные вершины Срединного хребта… У основания боеголовки раскрылись тормозные юбки. Она провалилась вниз. Раздался хлопок, и пять ярких звезд по нисходящей устремились за Калчевскую сопку — туда, где еще не успел рассеяться дым от недавнего пожара.

Перепуганные ПОшники бежали без оглядки до самых Калчей. Наконец один из них зашатался и без сил повалился на землю.

— Стой! — хрипло проорал он, хватаясь за грудь. — Хватит! Какого хрена! Она уже улетела.

Постепенно они успокоились.

— Что это было? — спросил первый, тыча пальцем в сторону шахты.

— Че, че! Запустил, вот че! Чуть не сгорели, к е… матери! Все этот — «пойдем генерала брать!»

— И взяли бы, если бы ты не струхнул! — огрызнулся ПОшник. — «Взлетела, взлетела!» Ну и пусть себе летит. Не на нас же.

Они полежали еще, отхаркивая гарь из разогретых легких.

— Ну, пошли, — сказал заводила. — Теперь бояться нечего. Люк взорвали, ракет там больше нету.

— Точно? — с подозрением спросил второй.

— Да точно, точно.

Они толпой побрели в обратную сторону.

От реки донесся приглушенный расстоянием звук работающего двигателя.

— Вертолет! — встрепенулся первый. — Летит кто-то!

— Лодка это, — успокоил его второй. — Народ когти рвет.

— Может, и мы тоже? — предложил третий. — Что-то неохота мне под землю. У генерала, наверное, пистолет есть. Перестреляет, как сусликов.

— Всех не успеет. Ну, может, одного-двух.

— Успокоил, блин! — проворчал третий.

Отброшенная взрывом крышка люка черной лепешкой валялась в нескольких шагах от входа. ПОшники в нерешительности остановились. Темная пасть входного отверстия производила впечатление готового вот-вот захлопнуться капкана.

— Ну, кто первый? — спросил один.

— Вот он пусть и идет, — сказал второй. — Он все придумал.

— Сыкуны! — презрительно сплюнул инициатор мероприятия. — Давай за мной!

Прижимаясь друг к другу, они стали спускаться по лестнице.

— Ну и могила, — шепотом сказал один из них. — Не нужда, в жизни бы сюда не полез. Надо было факел сделать. Спички есть?

— У меня коробок.

Слабый огонек, едва разгоревшись, тут же погас — из глубин КПП в открытый люк тянуло сильным сквозняком.

— Шуршит что-то, — испуганно произнес замыкающий. — Слышите?

— Вентиляция, — успокоили его.

Постепенно они растянулись цепочкой. ПОшник, идущий последним, свернул в боковой проход, проследовал по нему метров двадцать и уперся в запертую дверь. Подергал за ручку, навалился плечом и, поняв бесплодность своих попыток, пошел вдоль стеночки обратно. Ему показалось, что на этот раз он шел гораздо дольше. Обеспокоенный, он ускорил шаг и едва не загремел в широкий проем, которым прерывалась стена. ПОшник опустил ногу вниз, но сапог, вместо того чтобы упереться в ступени, встретил пустоту.

ПОшнику стало жутко. Едва сдерживаясь, чтобы не закричать, он дрожащим голосом позвал в темноту:

— Мужики, вы где?

Звуки метнулись от одной стены к другой и погасли.

Выход из тупика он нашел минут через десять. Облегченно вздохнул, вытер мокрый лоб и, с трудом преодолевая желание покинуть эту мышеловку, все же стал спускаться вниз — к остальным. Вскоре впереди забрезжил слабый свет. ПОшник ускорил шаг и оказался в небольшом помещении. На тахте, подложив руку под голову, лежал первый. За пластиковым столом сидел второй ПОшник и, казалось, дремал, свесив голову на грудь. Свет, выбиваясь из узкой щели под дверью в соседнюю комнату, слабым лучиком делил надвое экран монитора, делая его похожим на кошачий глаз.

— Вы че, блин, оборзели?! — заорал ПОшник с порога. — Балдеете, а я там в темноте шарахаюсь! Подъем, минута сроку!

Из-за приоткрытой двери послышался стон. ПОшник переменился в лице и на цыпочках подошел поближе.

На полу лежали трое: грузный седой мужчина в генеральской форме с окровавленным полусъеденным лицом и двое недавних спутников ПОшника. Один из них, зажимая горло ладонью, из-под которой струйкой стекала кровь, тянул свободную руку к двери и пытался что-то сказать.

ПОшник отпрянул от двери и налетел на сидящего за столом человека. Тот покачнулся и рухнул на пол. Увидев у него под лопаткой рукоятку ножа, ПОшник заорал благим матом и бросился к выходу. Ужас подсказал ему верный путь — он без происшествий добрался до промежуточной площадки и на мгновение остановился перевести дух. Остановился — и услышал за спиной крадущиеся легкие шаги.

— Кто? Кто здесь?! Кто?!! — закричал он, оборачиваясь.

Темнота ответила ему легким смешком. ПОшник вскинул автомат, пытаясь попасть пальцем на курок, но не успел. Что-то больно укололо его в живот, потом в грудь, потом в горло. В глазах у него сверкнула яркая вспышка, и это было последнее, что он увидел в своей жизни.

Из люка на поверхность вышел человек. Осторожно ступая босыми ногами по комьям земли, он сделал несколько шагов и остановился. Что-то ему не понравилось. Он угрожающе обвел безумным взглядом тайгу, выставил перед собой окровавленное лезвие штыка и зарычал. Постоял неподвижно, успокоился и побрел по тропинке к Калчам. На окраине поселка человек наткнулся на обожженный труп. Присел рядом, поковырял в мертвых глазницах и радостно засмеялся.

Из глубины мертвого поселка долетел тоскливый собачий плач. Человек вздрогнул, поднял голову к небу и, вторя ему, завыл. Потом увидел что-то над безразлично дымящей Калчевской и замолчал.

С неба на Калчи, разбрызгивая искры, падали звезды. В те времена, когда не было на свете ни генерала Зобова, ни адъютанта, ни в/ч 35252, а население шарика под названием Земля еще не поднялось с четырех конечностей на две, в глубинах Космоса произошла одна из многих вселенских катастроф: на орбите между Землей и Марсом развалилась на куски средней величины планета. Дробя друг дружку, гигантские каменные глыбы растянулись в пояс астероидов. Некоторые, отброшенные взрывом, исчезли в бездонных пучинах Вселенной, другие заметались между более благополучными планетами.

Астероид диаметром более семидесяти километров врезался в земную атмосферу в районе Атлантического океана. Вызванные его падением возмущения заставили океан вздыбиться волной высотой с самые большие горы. На тысячи километров от побережий суша ушла под воду. Зашевелились материки, погружаясь в пучину в одних местах и рождая новые острова в других. Расплавленная магма, сжатая на глубинах в несколько десятков километров земной корой, искала слабые места, чтобы выплеснуться из плена. Там, где ей это удалось, возникли вулканы.

Полуострову Камчатка «повезло» более других мест. Имея каменную платформу толщиной в десять, а местами и менее километров, он в мгновение ока вспучился, словно нарывами, десятками огнедышащих гор.