Михаил Козаков - Солдаты невидимых сражений

«Сам Советский Союз не желает иметь с другими странами, в том числе и с Японией, политических конфликтов или военного столкновения. Нет у него также намерения выступать с агрессией против Японии. Мы прибыли в Японию вовсе не как враги ее. Мы совершенно отличаемся от того значения, которое обычно приписывается слову «шпион». Лица, ставшие шпионами таких стран, как Англия или Соединенные Штаты Америки, выискивают слабые места Японии с точки зрения политики, экономики или военных дел и направляют против них удары. Мы же исходили отнюдь не из таких замыслов…»

Неизмеримо много сделал Ян Карлович Берзин по обеспечению безопасности Советского государства. Еще в 1928 году его наградили орденом Красного Знамени. Награды он воспринимал как оценку труда того коллектива, которым он руководил.

Обеспечение безопасности Советского Союза шло по многим линиям. Когда на Дальнем Востоке создалась реальная угроза нападения японской военщины на нашу страну, когда японская армия, оккупировав Маньчжурию, вышла на границы с Советским Союзом, особо остро встал вопрос об укреплении дальневосточных рубежей.

Весной 1935 года партия направляет Яна Карловича в помощь командующему Особой Краснознаменной Дальневосточной армией В. К. Блюхеру. Сдав дела новому руководителю военной разведки Семену Петровичу Урицкому (племяннику известного революционера, председателя Петроградской чрезвычайной комиссии М. С. Урицкого, злодейски убитого эсерами в августе 1918 года), Берзин выехал на Дальний Восток.

Берзин и Блюхер давно знали друг друга, были друзьями. Их сближало и то, что оба в прошлом были рабочими-металлистами. Теперь перед ними стояла общая задача: сделать ОКДВА передовым округом в РККА! Армия оснащалась новой техникой, требовалось в кратчайшие сроки овладеть этой техникой. Приходилось не только изучать военное дело, но и строить укрепленные районы, аэродромы, гаражи. Маневры, которые проводились в условиях, максимально приближенных к боевым, подводили своеобразный итог боевой и политической подготовке.

Ян Карлович любил технику, в его сердце всегда жила мечта получить техническое образование. Вот почему во время пребывания в ОКДВА он страстно увлекался военной техникой, изучал тактику современного боя. Навыки и знания, полученные здесь, на Дальнем Востоке, вскоре ему пригодились в новой необычной обстановке. Обстоятельства вновь выдвинули Берзина на передний край мировых событий.

Летом 1936 года началась германо-итальянская интервенция в Испании. В испанские воды были переброшены основные силы германского военно-морского флота, транспорты с оружием и военным снаряжением. Немецкие самолеты совершали налеты на Мадрид и другие города. Гитлеровскими войсками в Испании, насчитывавшими пятьдесят тысяч человек, командовали опытнейшие генералы вермахта — Шперле, Фолькман, Рихтгофен. Эта открытая интервенция стала возможной лишь вследствие того, что правительства Англии, Франции и США стремились задушить Народный фронт в Испании. Советский Союз пришел на помощь испанскому народу.

Теперь мы видим Яна Карловича Берзина в Мадриде. Он прибыл сюда в качестве главного военного советника правительства Испанской республики. Бои за Мадрид, разгром фашистов под Гвадалахарой, Арагонский фронт…

Да, он побывал и на выжженной, каменистой земле Испании, встречался с прославленными генералами Лукачом (Матэ Залка), и Вальтером (Сверчевским), с бойцами интернациональных бригад, прибывшими сюда из многих стран с единственной целью — отстоять республику.

По возвращении из Испании он с новой энергией занялся строительством советской военной разведки…

Есть люди, жизнь которых подобна легенде. К таким людям принадлежал бесстрашный коммунист-ленинец Ян Карлович Берзин.

Они сидели в уютной комнате с опущенными шторами — сухопарый элегантный джентльмен в светло-зеленом френче и крагах и полный с багровым отекшим лицом полковник врангелевской армии.

— Советы заключили мир с Польшей, — промолвил джентльмен, попыхивая сигарой. — Теперь они сосредоточат все силы против нас. Мы высоко ценим качества барона, вашего главнокомандующего, и патриотизм его офицеров. Но если оставить красивые фразы о непобедимости русского дворянства юным прапорщикам, то станет ясно, что Северную Таврию удержать невозможно. А поэтому… необходимо продолжить борьбу с большевиками, но иными средствами.

На секретном совещании один из представителей английской военной миссии в Крыму и начальник контрразведки первой армии генерала Кутепова вели разговор уже о практических шагах по созданию контрреволюционного подполья. Основное — выбрать человека, который сумел бы возглавить подпольный центр.

— Пожалуй, самый подходящий человек, — сказал начальник контрразведки, — господин Туренко. Два его брата служат в нашей армии. Он ненавидит красных, и на него можно вполне положиться.

— Главное, — продолжал полковник, — Туренко состоятельный хозяин, у него паровая мельница, свыше пятисот десятин земли. В помощь ему предлагаю господина Пришляка. Это богатый домовладелец, неплохой контрразведчик, беспощадный в расправе с красными. Оба они будут хорошими организаторами подполья.

…Октябрьской ночью 1920 года солдаты Кутепова выкопали могилу на кладбище неподалеку от хутора Туренко. Выкопали — и ушли. Вскоре к этой яме подошла подвода. Рослый, широкоплечий Пришляк и приземистый Туренко с сыном сняли с подводы ящики и зарыли их в могилу. На холмике водрузили наспех сколоченный крест. Так было спрятано оружие, предназначенное для участников будущего восстания против Советской власти.

А через несколько дней, выбив врангелевцев из Северной Таврии, части Красной Армии ринулись на штурм Перекопа.

Туренко и Пришляку требовалось создать организацию, законспирировать ее и готовиться к активной борьбе, связываясь с помощью курьеров по паролям. Невидимый фронт готовил удар в спину молодой Республике.

Прошли годы. В Приднепровский окружной отдел ГПУ пришло письмо в конверте из обложки старой тетради, склеенном вишневым клеем:

«На нашем поселке Ново-Лозоватка идут интересные дела. Кулаки, у яких отняли землю, тайно собираются ночами, а один недавно приихав з Крыму и говорить мени, щоб я з ним пишов против Советской власти и поступив до их партии. Словом, треба приихать до нас, все расскажу по порядку, тильки щоб никто не знав. Комсомолець Пшеничный Павло, 12 вересня 1928 року».

— Срочно отправляйтесь в Ново-Лозоватку, — сказал мне начальник окружного отдела ГПУ. — Сигнал интересный и, видимо, серьезный.