Михаил Козаков - Солдаты невидимых сражений

Щелкнув запором, врач снял пластмассовый чехол. Под ним оказался какой-то аппарат с рукоятками на передней стенке. На верхней крышке во всю длину был сделан вырез, и в нем виден валик, похожий на скалку для теста. От аппарата отходило три пары разноцветных проводов. Над валиком на одинаковых расстояниях друг от друга краснели длинные клювики трех самописцев. Из стоявшего рядом плоского ящичка врач достал толстую гофрированную трубку, напоминавшую противогазную, и другую трубку — тоньше первой и гладкую, затем два металлических зажима, похожих на разомкнутые браслеты, и две подушечки из пористой резины.

— Вы знаете, что это такое? — спросил Павла Александр, кивнув на прибор.

— Похоже на рацию, — сказал Павел.

— Это полиграф, в просторечии называется детектором лжи. У вас в Советском Союзе много писали по поводу этой машины. Никогда не приходилось слышать?

Павел ответил:

— Болтали раз в камере — я тогда под следствием сидел. Толком не понял.

— Этот аппарат умеет читать мысли.

Павел подмигнул толстяку: мол, будет трепаться, сами умеем.

— Не верите? — спросил Александр. — А вот сейчас посмотрим.

Врач присоединил к проводам аппарата обе трубки и зажимы, поставил кресло спинкой к аппарату и жестом пригласил Павла сесть.

Но Александр сказал:

— Подождите, доктор, покажем ему фокус. Он не верит.

Александр стащил с себя вельветовую куртку, закатал рукав рубахи на левой руке и сел в кресло. Врач обвил гофрированной трубкой его широкую грудь — гармошка сильно растянулась.

Гладкая трубка тугим концом легла на руку чуть ниже локтевого сгиба.

Металлические зажимы-браслеты врач надел на кисти рук Александра с тыльной стороны, потом взял пористые подушечки, отошел к раковине, в которой стояла банка с прозрачной жидкостью, окунул в нее подушечки, немного отжал их и вставил под зажимы так, что они плотно прижались к ладоням.

— Я вам после объясню устройство, — сказал толстяк.

Врач воткнул вилку в розетку, затем вынул из стола рулончик бумаги с мелкими делениями, как на чертежной миллиметровке, отрезал от него ножницами ровную полоску. Написав на полоске цифры от одного до десяти, он уложил ее на валик.

Павел с неподдельным интересом наблюдал за манипуляциями доктора, а толстяк, в свою очередь, наблюдал за Павлом.

Врач взял резиновую грушу наподобие пульверизаторной, приладил ее к соску гофрированной трубки и стал накачивать в нее воздух. Потом сделал то же самое с трубкой на руке и вышел в коридор, притворив за собой дверь.

Александр сказал:

— Вот там на бумаге записаны цифры. Загадайте одну и скажите мне, я тоже загадаю ее. Испытывать аппарат будет меня, но, чтобы вы не подумали, будто мы с доктором заранее сговорились, сделаем именно так… Ну, загадали?

— Да.

— Запишите на бумажке. Вон, возьмите на столе у доктора, там и карандаш.

Павел вывел на клочке цифру.

— Покажите мне.

Павел показал. Это была шестерка.

— Спрячьте в карман.

Павел спрятал.

— Готово, доктор! — крикнул Александр.

Врач вернулся в кабинет.

— Теперь будет вот что, — объяснил Александр. — Доктор станет называть все цифры подряд, а я должен на каждую цифру говорить «нет». В том числе и на задуманную тоже. А потом увидите, что получится.

Доктор повернул рукоятку на передней стенке детектора. Ровным голосом, не спеша, он стал называть цифру за цифрой. Валик с миллиметровкой чуть заметно двигался. Клювики самописцев прильнули к бумаге.

— Один? — вопросительным тоном произнес врач.

— Нет, — ответил Александр.

— Два?

— Нет.

— Три?

— Нет.

И так далее. Голос у толстяка был спокойный. И при цифре «шесть» он звучал совершенно так же уверенно, ухо не могло уловить никакой разницы, хотя это и была задуманная ими цифра.

Когда счет кончился, врач выключил детектор, извлек из него бумажную ленту и принялся изучать извилистые линии трех разных цветов, оставленные самописцами. Это продолжалось совсем недолго.

— Шесть, — объявил врач.

Теперь уже Александр подмигнул Павлу:

— Ну как?

Павел спросил:

— А еще можно?

— Давайте повторим, — согласился толстяк.

Опыт повторили. Павел задумал и записал девятку. И врач с помощью детектора быстро и четко ее угадал. Было чему удивляться.

Павел понимал: это психологическая обработка. Но оттого, что он понимал, но было легче. Детектор продемонстрировал свои возможности очень убедительно.

— Позовем Лошадника? — спросил врач у Александра.

— Зови.

Врач позвонил по телефону, сказал два слова: «Мы готовы».

Очень скоро пришел Себастьян. Вероятно, Лошадник — его кличка. Павел давно обратил внимание, что здесь вообще в моде прозвища. Он несколько раз слышал, как в разговорах упоминались цветистые клички явно неофициального происхождения: Монах, Музыкант, Цицерон, Одуванчик и так далее. Некоторые из прозвищ давались по принципу от обратного: Леонид Круг говорил Павлу, что шефа всего этого заведения зовут Монахом, а он, по слухам, был в свое время выдающимся бабником.

Стоило чуть отвлечься, и Павел почувствовал, что ему стало легче, словно его выпустили на минуту подышать свежим воздухом. Леонид говорил, что полезно перед испытанием на детекторе напиться как следует. Но если б знать…

Пока врач снимал с Александра чувствительные щупальцы детектора, Павел старался представить себе устройство аппарата: проявить любопытство к какому-то непонятному явлению — значит наполовину уменьшить страх перед ним.

Гофрированная трубка фиксирует дыхание и работу сердца. Гладкая трубка на руке снимает артериальное давление. А для чего пористые подушечки на ладонях? Леониду брат объяснял, что они реагируют на отделение пота у испытуемого. Три датчика — три самописца.

Можно было сообразить, что действие детектора основано на простом факте: нервная система, регулирующая деятельность человеческого организма, не подчиняется тому, что условно называется волей. Но все же она существует, воля. И не так уж она условна.

Себастьян, Александр и врач, стоя у окна, о чем-то посовещались. Потом Себастьян подвинул белый столик врача и поставил его против кресла.

Врач намотал на валик аппарата рулон миллиметровки и сказал Павлу по-русски:

— Садитесь в кресло, закатайте рукав.

На Павла были наложены трубки, врач приладил зажимы, предварительно окунув их в банку с раствором. И сел за стол напротив.

Себастьян и Александр встали у Павла за спиной так, что он их не видел.

— На все вопросы, которые вам зададут, отвечайте только «да» или «нет». — Врач говорил по-русски почти без всякого акцента. — Или «да», или «нот». Смотрите мне в глаза. Отвечайте, не раздумывая. Но и не торопитесь.