Unknown - Пробуждение: магическая печать (СИ)

-- Шоколадка, -- сквозь слезы проговорила Эмма, открывая стойло, -- прости меня! Я совсем не хотела пугать тебя!

Она подошла ближе, и лошадь ткнулась ей в шею своим почти черным носом.

-- Мне так плохо, Шоколадка! Сегодня я должна была победить, но потерпела поражение. Я как маленький, глупый ребенок повелась на его провокацию и потеряла контроль над эмоциями.

Шоколадка фыркнула и Эмма, улыбнувшись, погладила её по холке.

-- Я ведь, знаешь, сжимая свой кубок в тот момент, хотела развернуться и со всей силы долбануть им о его хищную, самодовольную, торжествующую рожу!

Выговорив все это, Эмма почувствовала облегчение.

-- Это называется выпустить пар, -- объяснила она лошади, -- и это, безусловно, лучше, чем проломить кому-то, пусть даже очень, очень хамоподобному кретину его безмозглую черепушку!

Она прижалась щекой к Шоколадке и провела рукой за её ухом. Да, ей определенно стало легче.

-- На счет "безмозглый" -- я не согласен, а вот в остальном -- безоговорочно.

Эмма резко обернулась и увидела Артура.

-- Что вы здесь делаете, мистер Шорс? -- спросила она, вытирая припухшие глаза.

Эмма вышла из стойла, заперев его за собой, и лошадь недовольно затопала копытами.

-- Прости, Шоколадка! -- сказал ей Артур, протягивая ей кусочек рафинада. -- Но твоя хозяйка не может выехать с тобой, сейчас она больше нужна мне.

Эмму немного смутили его слова, но он бы все равно не заметил этого. Они стояли в конюшне, среди лошадей, которые были их безмолвными зрителями и смотрели друг на друга. Артур приблизился и, взяв её ладони, приложил к своему лицу.

-- Мистер Шорс, -- начала она, пытаясь отнять их, но он лишь сильнее держал её.

-- Ты можешь называть меня Артуром сейчас, -- мягко заметил он, -- тем более, что я уже давно зову тебя по имени, когда мы наедине.

-- Но...

-- Я люблю тебя!

Взрыв... Эмма пошатнулась, и мужчина едва успел подхватить её под руки, прижав к своей груди. "Да что же это? -- пронеслось в голове, и она снова погрузилась в хаос мыслей". Они сведут её с ума, точно. Все они! Один ревностью, второй ненавистью, а этот своей, так не вовремя обрушившейся на неё, любовью. А любовь ли это? Эмма осмелилась и, подняв голову, посмотрела в его глаза. И, снова сознание прогремело, оглушая её:

-- Я так люблю тебя, девочка моя, -- хриплым голосом прошептал Артур.

Он держал её в руках, он обнимал её, он смотрел в её глаза и она задрожала, почувствовав нарастающую страсть, излучаемую им.

"Разорви взгляд! Останови этот чертов гипноз! Просто закрой глаза! "

Эмма сморгнула, и это помогло, а еще ей показалось, как что-то стукнулось о стену конюшни позади неё. Она обернулась, и сердце кольнуло новой тревогой. Почему ветер, качающий двери может так взволновать? Она не знала, и ей ничего не оставалось, как повернуться к все еще держащему её Артуру.

Его взгляд продолжал гипнотизировать. Эти скулы, волосы, его крепкие мускулы под рубашкой и запах корицы были таким соблазном, что часть её кричала от желания раствориться в его объятиях. И она кинулась бы, но была и другая Эмма Керн, которая искренне любила, и отчаянно боялась потерять того, который, как подсказывало ей сердце, навсегда занял в нем место.

-- Артур, -- сказала она дрожащим голосом, -- я...

-- Я знаю, -- перебил он, беря её лицо в свои ладони, -- я чувствую, ты тоже любишь меня.

-- Артур... я люблю Феликса...

-- Нет, тебе лишь кажется, что это любовь. Вы вместе какое-то время и ты привязалась к нему, но...

-- Ты ошибаешься, -- ответила Эмма отстраняясь. -- Прости, если дала тебе надежду. Ты действительно нравишься мне, но я люблю Феликса! Я люблю его так сильно, что даже мысль о том, что его не будет рядом, причиняет мне боль.

Сказав это, Эмма ощутила, как слезы, стоявшие в глазах, обожгли щеки.

-- Эмма...

-- Прости, -- вырвалось у неё перед тем, как ноги сами развернулись к выходу, и она почти вылетела на улицу.

Слезы и эмоции захватившие все органы чувств скрыли от Эммы то, о чем пытался сказать ветер. Быстро и незаметно, Феликс вышел из-за двери и пошел следом за девушкой. Он не окликал, не давал понять, что следует за ней. И лишь тогда, когда она готова была открыть дверь, он подбежал и, обернувшись, она бросилась ему на шею.

Они не засекали, сколько длился поцелуй, это не имело значения. Важно было другое: Этот день стал для них новым этапом. Этапом, когда отношения не меняются, но уровень их становится значительно выше.

-- Пойдем в дом, -- шепнула Эмма и, обнявшись, они вошли в гостиную семьи Керн.

Спустя полчаса, сидя за столом, Эмма думала о том, как же хорошо у них дома, как спокойно. Ну, допустим, что не совсем спокойно. С удовольствием поглощая обед приготовленный матерью, она еле успела среагировать и увернуться, от летящей в её сторону игрушки. Небольшой кубик из дерева приземлился прямо в тарелку Феликса, окатив его лицо, волосы, а так же детали одежды фонтаном брызг.

-- Боже, мальчик мой, -- воскликнула подлетевшая к нему миссис Керн. -- Какой ужас, ты весь в супе!

-- Да, -- сказал он, соглашаясь с очевидным, -- думаю, мне нужно принять душ.

-- Хорошо, а я пока заброшу в стирку твои вещи. Эмма, принеси ему один из халатов Макса.

-- Один из халатов? -- переспросил Феликс, обращаясь к Максу. -- А кто-то говорил, что роскошь -- это блаж.

Пока Джессика готовила ванную, друзья успели перекинуться парой фраз, после чего Феликс ушел приводить себя в порядок, а Эмма принялась за мытье посуды.

-- Я буду наверху, предупредила мама и она кивнула, -- Алек! Карина! Живо спать!

Дети нехотя оторвались от живой игрушки и поплелись вверх по лестнице. Когда же дверь за ними закрылась, Макс встал и подошел к Эмме. Он взял полотенце и начал вытирать посуду.

-- Славься тот, кто доказал необходимость детского дневного сна! -- облегченно сказал он и она рассмеялась.

-- Да, они кого угодно умотают, -- согласилась Эмма.

Закрыв кран, она взяла второе полотенце, и работа пошла быстрее.

-- Сэм сказал, что скоро начнет пить витамины для укрепления выносливости.

-- Пусть и мне принесет пару ящиков, -- подмигнул Макс, снова вызвав улыбку.

Но, она тут же сникла, потому что мысли о разговоре с Артуром не оставляли её.

-- Что с тобой? -- спросил Макс. -- Неужели ты все еще переживаешь из-за соревнований?

-- Не могу ничего поделать со своим честолюбием, -- ответила она. -- Я спокойна уже, но осадок остался. Ты же знаешь, как я хотела быть первой.

-- Знаю, и считаю, что ты и есть.

-- Мы шли вровень, разбили все мишени и показали отличные результаты, но я проиграла ему одно очко!

-- Вдумайся в слова, Эм! Ты промахнулась лишь раз, один только раз, а общее количество твоих очков зашкаливает.

-- Но у него все равно больше...

-- Да, больше. Ну и что? Вы, да простят меня ребята и я сам, оба показали высший пилотаж! Альгадо -- сильный соперник, и давай просто признаем это -- он победил заслуженно. Я такого еще не видел, честно.