Радик Соколов - Наездник

— Позволив налюбоваться собой, Яна взяла руки подростка и положила их себе на грудь…

Павел весь отдался ощущениям и на несколько часов выпал из реального мира. Заснул он только под утро, когда нежно поцеловав, юного любовника, соблазнительница отправилась на кухню мыться, предварительно поменяв предательскую простынку, окрасившуюся несколькими капельками крови, на чистую.

Утро началось со звона будильника, который появился в комнате. В доме царила тишина и Павел тихонечко умывшись и приведя себя в порядок побежал в госпиталь. Рабочий день поражал скукой. Начальство как всегда отсутствовало. Надо было переговорить с Евгенией Андреевной, только как ее найти. На отделении сказали, что она на конференции и когда будет на отделении-неизвестно. К кому обратиться, чтобы узнать, как до нее добраться? Бегать с вопросами по госпиталю не хотелось. В списке сотрудников значился домашний телефон по которому Павел и решил позвонить. К телефону долго никто не подходил и Шатов решил было положить трубку, когда услышал дребезжащий голос.

— Да, я Вас слушаю.

— Евгению Андреевну пригласите пожалуйста.

— Ее нет, она будет после трех.

— Извините, уточните пожалуйста Ваш точный адрес, у меня нечетко написано.

— Записывайте Байкальская улица…

— Спасибо.

Павел внимательно следил за входной дверью, сидя на случайно добытом деревянном ящике. Сегодня просто повезло с погодой — солнечный весенний день, так что он не слишком замерзнет. «Скоро уже корни прорастут», — думал Паша уже через два часа. Дожидаться прихода преподавательницы пришлось еще около часа. Появилась она только к вечеру. За время ожидания на улице, Павел окончательно продрог. К счастью ожидание не вышло напрасным. Евгения выпорхнула из подъехавшей машины и пошла по направлению к дому, когда Шатов подошел к ней со словами.

— Беда, надо срочно поговорить.

— Давай, заходи. — Спокойно ответила доктор.

— Лучше, чтобы нас не видели вместе.

— Тогда иди за мной. Евгения Андреевна не удивилась неожиданной встрече, даже была к ней внутренне готова. Михаил Михайлович уже рассказал ей о происшествии, случившемся с портретом и о роли Павла в этой истории. Они даже начали раздумывать о том, как сделать так, чтобы слух происшествии никогда не вышел наружу. Единственным гуманным решением представлялось отправить художника в деревню. О том, что кто-то мог испортить портрет специально не хотелось даже думать.

Минут через двадцать они свернули к частному дому, но прошли дальше, к совсем маленькой избушке. Евгения открыла дверь своим ключом, и они прошли в холодный предбанник.

— Растопи пока печку, а я предупрежу хозяйку и заплачу вперед за дрова.

Печь была уже подготовлена, оставалось только поднести зажженную спичку. Минут через десять стало теплее и можно было наконец погреть озябшие ноги. Сухие дровишки, весело потрескивали даря долгожданное тепло.

— Рассказывай, что у тебя случилось. — Евгения Андреевна изменилась: темные глаза смотрели холодно и расчётливо, черты лица стали резче, тонкие губы сомкнулись в узкую полоску, все лицо как-то сразу заострилось, и на нем появилось едва уловимое хищное выражение.

— Ответьте пожалуйста на такой вопрос. Вы передавали для меня через Семена Борисовича тысячу рублей?

— Нет, я просила тебя поддержать, и он меня уверял, что подъемные выдадут сразу. — Настроившаяся на разговор о портрете, Евгения растерялась.

— Я получил и аванс, мат помощь и деньги от Вас. Семен постарался взять с меня расписки в получении вот с таким текстом. Павел протянул исписанные листки.

— Действительно беда. — Молодой женщине захотелось немедленно посоветоваться с Игорем.

— Беда, но не горе. Документы написаны такими-же чернилами и уже сегодня они исчезли без следа. Вы в этом убедитесь через три часа. Проблема в том, что похоже на отделении, где ваша база воруют медикаменты.

— Ты в этом уверен?

— Да, сам видел.

— Что-нибудь еще.

— Самое главное сказал.

— Тогда я пока пойду попрощаюсь с хозяйкой, а ты беги. Некогда сейчас разговаривать. Завтра утром заскочу к тебе в архив, там и посудачим.

Пока Шатов дошел до дома, уже стало темнеть. Быстро забравшись в кровать и накрывшись всем чем можно он заснул.

Привычно затарахтел будильник. Длительный сон сделал свое дело или просто стресс не позволил подхватить простуду, но он чувствовал себя здоровым и полным сил. На кухне уже была Яна. Она нежно поцеловала его и усадила за стол пить чай.

— Сегодня у меня дежурство в госпитале. Подойду после обеда. Дождешься?

— Обязательно. Вместе пообедаем, если тебя отпустят с отделения.

— Я за часок до начала смены подойду и сразу к тебе спущусь.

В архиве царило спокойствие. Госпиталь готовился к реорганизации. Вот-вот должна была начаться процедура переоформления документов и царило безвременье, тем более, что временное руководства в полном составе так и сидело на конференции, грозившей затянуться до конца следующей недели. Лишь изредка забегали сотрудники с мелкими вопросами. Между делом, Павел из толстой медной проволоки делал модель.

Семен Борисович как раз в это время разговаривал со своим куратором из НКВД. Он и не догадывался, что пришел вторым.

— Значит организовали воровство Евгения Андреевна и Игорь Петрович. Вы абсолютно точно в этом уверены? — Мне не нравится эта ситуация, — озабоченно произнес следователь. Чересчур опасное дело и весьма сомнительно, что на него пошли эти люди.

— Семен Борисович снисходительно посмотрел на него. — У них большая любовь, а для нее нужны большие деньги. Эта дрянь живет припеваючи, имеет все, что захочет, пока другие живут впроголодь.

— Это ты, что ли страдаешь? — Следователь прекрасно понял, что хотел сказать своим взглядом проситель.

— Я о деле забочусь. — Притворно возмутился доносчик.

— У меня сложилось впечатление, что ты лично здесь заинтересован.

— Да, это так. — Лицо его застыло. Наступала решающая фаза разговора. — Хочу приносить пользу партии.

— Я думаю, Вы тот человек, Семен, на которого я могу положиться. У меня для Вас предложение. — следователь поморщился. — Готовьтесь, в госпитале пройдет обыск. Накануне вечером, я сообщу, но если не будет явных доказательств, тому, что Вы рассказали, то тебе болван, лучше было не рождаться на свет. Ты меня понял, козел? Недоносок. — Нквд-шник ставил на место зарвавшегося агента.

Перед обедом в архив подошла Евгения Андреевна. Она явно была после бессонной ночи. Вчера весь вечер она думала, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Игорь Петрович же недоумевал. Как может Семен так подставиться, ведь о нем говорят, что всю войну мол провел на «Ташкентском фронте». Видно решил, придурок, что после войны, евреев беречь будут. Неужели не догадывается идиот о прямых указаниях к приостановке их продвижения их по службе. То, что его до сих пор не турнули с должности, личная инициатива Игоря Петровича. Если он напомнит о себе, все, ему хана. Вот умный, умный, а дурак. Еще и посылку принял от еврейской благотворительной организации с продовольствием и одеждой. Результатом мозгового штурма, предпринятого совместно с Игорем стало решение сыграть на опережение.