Валерий Негрей - Рык Посейдона

— Не говори так громко. Лучше подумай, как выгоднее продать его. В Бремене его лежит ещё на двести тысяч долларов… В твоём распоряжении десять дней.

— А что дальше?

— А дальше только Аллах знает… Встретимся, как договорились. Я сам найду тебя.

Когда молодой араб встал и уже почти скрылся в толпе, через несколько столиков от них, вслед за ним поднялась и пошла за ним молодая, высокая блондинка в лёгком джинсовом костюме.

Утром Маклейн был срочно вызван к шефу. Когда он вошёл в кабинет, тот сидел за столом, подперев голову руками.

— Доброе утро, сэр! — поздоровался Маклейн.

— Садитесь Маклейн…, - он поднял голову и Джей увидел рассеянный взгляд шефа. Не говоря ни слова, он встал из-за стола и подошёл к стоявшему в углу телевизору. Вставил кассету в магнитофон и включил. — Посмотрите это… Мы получили это вчера.

На экране появилась толпа вооружённых людей. Они что-то кричали, размахивая оружием, смотрели в камеру и показывали в одну сторону. Периодически раздавались автоматные очереди и гортанные выкрики. Но вот шум стих, и объектив выхватил из толпы небольшую площадку. На ней стояло несколько столбов, врытых в землю, и к ним были привязаны овцы. Камера ушла чуть в сторону и стало видно, что к одному из них привязан человек. Он стоял на коленях с завязанными позади столба руками. На глазах была повязка с какой-то надписью сделанной арабской вязью. Из толпы вышло несколько человек. Каждый из них встал около столба, держа в одной руке длинный, чуть искривлённый, нож, а второй обхватывал голову овцы. За спиной привязанного, также встал человек с ножом в руке. Толпа стихла. В следующий момент изображение на экране покрылось рябью, но хорошо был слышен последовавший за этим дикий рёв толпы.

— Что это? — спросил Джей.

— А ты не узнаёшь?

— Это… Хейс? — растягивая слова, спросил он и посмотрел на шефа.

— К сожалению, да.

В кабинете наступила тягостная тишина. Первым её нарушил Маклейн.

— Как эта плёнка попала к нам?

— Нам переслали её американцы из Кабула…. Им подбросили её.

— А что написано на повязке? Я не успел разобрать…

— Какое-то проклятие нам, англичанам…

— И вы решили, что это Хейс?

Шеф замолчал. Он достал из кармана платок, вытер лоб и медленно вернулся за стол, нервно теребя в руках скомканный платок.

— Это я так…, там была его фамилия.

Джей прошёл к креслу и медленно опустился на него. Словно что-то сильно ударило его в спину, сбив дыхание. Он смотрел на потухший экран широко раскрытыми глазами и задержав выдох. Хотелось что-то сказать, но комок, подступивший к горлу, не давал словам выйти наружу.

— Возможно это инсценировка, — шеф прервал, наконец, тишину, — но я мало в это верю. У них это вполне возможно.

Джей откинулся на спинку кресла и, глядя в потолок, медленно, с остановками, проговорил:

— Гибель Стивена на нашей совести… Операция не была подготовлена надлежащим образом… Мы слишком самоуверенны…

Телефонный звонок застал Талгата в саду, когда он бережно подвязывал виноградные побеги с уже тяжёлыми, темно-синими гроздьями. Настало время его любимого занятия. Щёлкнув секатором, Талгат поднял гроздь на солнце. Сквозь плотно прилегающие друг к другу ягоды не пробивался ни один лучик света. Весна в этом году была прохладной и он боялся, что виноград не успеет опылиться и все его труды, за весь прошлый год, будут напрасны. Но лето взяло своё и он, довольный и спокойный, ходил вдоль шпалер кустов и что-то восточное мурлыкал себе под нос.

Его жена, Наташа, выйдя на крыльцо их небольшого дома, затерянного в зарослях сирени и плетущихся роз, оглядела двор, но, не увидев мужа, пошла в сад. Талгат уже шёл ей навстречу, бережно прижимая к обнажённой груди несколько гроздьев.

— Смотри, какие красавцы! — он улыбнулся во всё своё широкое азиатское лицо на коричневом фоне, которого ярко блеснули белоснежные зубы.

— Тебя к телефону! — сказала она и стала бережно перекладывать виноград с груди мужа в фартук.

— Кто там? Ребята?

— Мужчина какой-то.

— То, что мужчина, это понятно. Я тебя спрашиваю, кто? — он снова улыбнулся и нежно обнял жену. — Ты ведь знаешь — женщины мне не звонят, — нежно прошептал он ей на ухо.

— Виноград раздавишь!!! Иди! — она легонько подтолкнула его в спину. — Не звонят… Знаем мы вас!

Время было полуденное. Солнце стояло в зените и пекло так, что казалось всё вокруг должно вот-вот вспыхнуть и исчезнуть в этом мареве. Талгат подошёл к бочке с водой и опустив в неё руки, резким взмахом плеснул водой себе в лицо и на грудь.

— Ух!!! Как здорово! — он подпрыгнул на месте, стряхивая с себя капли воды, и легко взбежал на крыльцо. Пройдя на кухню, взял трубку.

— Да! Я вас слушаю!

— Господин Нигманов? — в трубке раздался чей-то знакомый голос с едва уловимой насмешкой, но Талгат никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. — Талгат!?

— Да…

— Не узнаёшь?

— Пока нет…

— Да-а-а… Не прошёл караван и один переход, как дети забыли предков своих, а внуки осквернили могилы их! Так, кажется, говорят на Востоке?

— Пашка!!! Откуда ты!? Пусть Аллах покарает меня, если это не ты!

— Узнал?… Наконец-то!

— Ну, рассказывай! Откуда звонишь? Где ты сейчас?

— Узнаю азиатов… Ты дай мне ответить хоть на один вопрос!

— Давай! Разрешаю!

— Особо рассказывать нечего. Встретимся — расскажу. Звоню из первопрестольной. Вот пока и всё.

— Так я не понял?…Ты едешь в наши края?

— Не только в края, а именно к тебе. Так что режь барашка и жди в гости!

— Понял! Постой, а как ты нашёл меня?

— Ты там, в своём хуторе, совсем заплесневел!.. Ты, что, забыл в какой конторе мы с тобой служили?

— Да, нет…, такое не забудешь.

— Это нынешние пацаны бегают сейчас с компьютерами под мышками, да на джипах…, а мы — сам помнишь: потихоньку, по базарным слухам, по бабским сплетням, да пешёчком… Вот так и нашли вас, уважаемый! Так-то оно надёжнее.

Талгат рассмеялся в трубку.

— Это точно!.. Так, когда тебя ждать?

— Вот это серьёзный разговор!.. Буду завтра где-то часа в четыре, после обеда.

— Тебя встретить?

— Обижаешь командира, товарищ капитан!.. Меня встретят и надеюсь довезут в целости и сохранности… Слушай! Это не Наташа подходила к телефону?

— Она… Да вот она рвёт трубку из рук! — Талгат передал трубку жене.

— Паша! Милый! Где же вы все пропали!?… — голос её стал срываться и по щекам побежали слёзы.

— Здравствуй…. Наташа… — голос в трубке дрогнул.

Они познакомились в Ташкенте. Военно-транспортный ИЛ-76, летевший по маршруту Москва-Ташкент-Кабул, сел для дозаправки и несколько пассажиров, летевших на нём, вышли на лётное поле. Это были в основном младшие офицеры и несколько солдат. До вокзала было далеко, а рядом с последней стоянкой, куда поставили их самолёт, была небольшая полянка с ещё не выгоревшей травой. Офицеры, отойдя подальше от самолёта, разделись по пояс, подставляя свои белые, с чуть тронувшим их загаром, тела ослепительно яркому, южному солнцу. Солдаты стайкой сели прямо на лужайку, расстегнув лишь несколько пуговиц на гимнастёрках.