Луи Буссенар - Похождения Бамбоша

Но повергнутая в безумный ужас Франсина, не в силах вымолвить ни слова, с блуждающим взором, выпрямилась с вскинутыми руками…

Заподозрив опасность, Боско вскочил, схватив со стола разделочный нож, и приготовился защищаться.

От группы отделился человек в черном и, распахнув на груди редингот [75] Редингот — длинный сюртук для верховой езды. , показал трехцветную перевязь комиссара.

— Именем закона! — холодно возвестил он. — Следуйте за мной! Предупреждаю, что в ваших же интересах не оказывать сопротивления.

— Вы меня арестуете? — Боско оторопел до такой степени, что ему казалось — все это происходит не наяву, а во сне.

— Да, следуйте за мной.

И тут к Франсине д’Аржан, перед лицом грозившей любимому опасности, вернулся дар речи.

— Вы лжете! — завопила она, яростная и негодующая. — Никакой вы не комиссар! Комиссары не врываются в запертый частный дом среди ночи!.. Да еще затем, чтоб арестовать невиновного!.. Но даже если бы он был виновен… Смелее! Защищайся! Я крикну на помощь!.. У меня есть оружие!..

Она рычала, как львица, великолепная в своем гневе.

Очень спокойно и корректно, жестом приказав ей замолчать, комиссар заявил:

— Мадам. — Он поклонился. — На этого человека, обвиняемого в преступлении, по всей форме закона подана жалоба.

— Я?! В преступлении?! — с сердцем прервал его Боско. — Я порядочный человек, и если кто-то утверждает обратное, то он — обманщик.

— Это дело ваше и прокуратуры. Я не судья. У меня инструкция, и я должен ее исполнять. Следуйте за мной.

— Ни за что! Нет такой инструкции, которая повелевала бы вам врываться в дом, подобно злоумышленникам, отпирая замки отмычкой!

— Повторяю вам: на вас поступила жалоба. А так как заявитель, отчасти являющийся хозяином этого дома, дал мне разрешение войти, то я действовал по закону.

При этом комиссар подался вперед, а из-за его спины выдвинулся бледный молодой человек.

И Франсине и Боско было довольно одного взгляда, чтобы узнать его: Малыш-Прядильщик!

«Ай-ай-ай! — думал Боско, скорее огорченный, чем взволнованный, потому что не испытывал ни малейших угрызений совести, — вот удар так удар, не ожидал».

— Ты?! — Нервы Франсины совсем сдали. — Это ты, противная обезьяна!.. Вот, значит, какую ты сыграл со мной шутку! Ты у меня за это еще наплачешься!

И вне себя от ярости, не владея собой, Франсина ринулась на Малыша-Прядильщика, чтобы задать ему привычную трепку, в которой была большая мастерица.

Внезапно комиссар и два полицейских расступились и на сцену вышел новый персонаж, до сих пор державшийся в тени.

Гонтран Ларами обратился к нему привычным для кутилы хамским тоном:

— Валяй, папаша, покажи свое жало. Ведь это ты заварил эту кашу.

— Господин комиссар, — заговорил старый Ларами, — исполняйте приказ вашего начальства и задержите этого человека.

— По какому праву?! — как одержимая вопила Франсина. — Я здесь у себя дома. Да, я с мужчиной, но разве я не могу себе этого позволить?! Ведь я свободна, не так ли? Я ведь не замужем за этим грязным типом, вашим сыночком!

Боско и Малыш-Прядильщик оказались в круге яркого света, который бросала на них висевшая на потолке электрическая лампа.

Комиссар, жандармы и сам старый Ларами оторопели. Никогда еще два человеческих существа не казались таким полным подобием друг друга, никогда еще один не был столь точной копией другого, а разительное сходство так не бросалось в глаза. Те же черты лица, тот же взгляд, одинаковые жесты, походка, голос.

— Я бы никогда в такое не поверил!.. — пробормотал старик, пока все остальные в молчании рассматривали молодых людей.

— Вот это да! Потрясающе! — воскликнул Малыш-Прядильщик. — В конце концов, мне-то плевать на все это… Но как забавно! Ведь папаша в свое время был изрядный потаскун!

— Не знаю, возможно, — отвечал ему Боско. — В любом случае папаша у меня был бы изрядный каналья, а братец — сволочь и прохвост!

— Я тебя не просил рисовать наши правдивые портреты. Скажи лучше, у тебя есть семья?

— Нету.

— А чем ты занимаешься?

— Не твоего ума дело. Ну, скажем, бродяга.

— Да, папаша, это явно твое отродье. Старый развратник, тебе ничего не говорит голос крови? Или у тебя в жилах кровяная колбаса?

Старый хищник мерил Боско полным ненависти взглядом и думал:

«Должно быть, ублюдок — сын Виктории. Да что ж это такое, неужели все мои выродки будут меня преследовать?»

Грубо, резко, категорично старик, нажившийся на страданиях своих рабочих, велел комиссару:

— А ну-ка давайте кончать. Забирайте этого типа! Вам был дан строжайший приказ от вышестоящих лиц. Господин комиссар, повинуйтесь!

То, чего сейчас требовали от полицейского, было не вполне законным. Но бедный служака попал в тиски в виде двухсот миллионов папаши Ларами.

— Вперед! — сурово повелел комиссар, кладя руку на плечо Боско.

В любых других обстоятельствах Боско предпринял бы отчаянную попытку сопротивления, пусть даже безнадежную. Он принял бы бой. Но сейчас от него зависела жизнь его друзей, и он не хотел отягчать своего положения. Наш герой был уверен, что стал жертвой мести Малыша-Прядильщика и что дело не может и не должно иметь тяжелых последствий. Он поцеловал Франсину долгим и страстным поцелуем и, будучи парнем предусмотрительным, нашептал ей на ушко кое-какие не терпящие отлагательств поручения. Она поняла и ответила шепотом:

— Да, любовь моя, можешь на меня рассчитывать.

Малыш-Прядильщик скрипел зубами от ревности. Хоть он и имел вид человека, смеющегося над всем на свете, на самом деле он был безумно влюблен во Франсину, и у него буквально разливалась желчь при виде того, какую страстную любовь девушка выказывает пленнику.

Боско, сопровождаемый четырьмя полицейскими, гордо прошел мимо отца и сына Ларами, смерил их презрительным взглядом и бросил на ходу:

— И подумать только, это мой милый папаша! А это рыло — братишка! Да, не такую я мечтал обрести семейку!

Ларами старший и Ларами-младший понурились под взглядом бродяги и вышли, в то время как Франсина, забившись в истерическом припадке, упала на ковер.

Малыш-Прядильщик с отцом сели в экипаж, Боско, комиссар и жандармы — в другой.

Последний миновал Елисейские поля, доехал до Нового моста, проехал его, прибыл на набережную Орлож и остановился перед башней того же названия.

Суровая низкая дверь захлопнулась с громким стуком.

За какие-то четверть часа Боско был заключен в тюрьму.

Пока Людовик и Мария совершали отчаянный поступок, который должен был положить конец их горестям, Мими собиралась навестить Леона в больнице Ларибуазьер.

Как мы помним, милая девушка регулярно навещала дорогого больного, которому становилось все лучше и лучше.