Луи Буссенар - Новые приключения парижанина

В эту минуту чья-то тень выросла рядом с лейтенантом. Это был эльзасец Ганс Риммер.

При виде такого зверства он будто бы очнулся и понял, что становится соучастником неслыханного преступления. Не колеблясь ни секунды, Ганс ударил командира прикладом в грудь и отчаянно закричал:

— Презренный бандит! Убивать детей!

От мощного удара офицер пошатнулся. Но под этой жалкой оболочкой скрывалась невероятная сила. Побледнев как мертвец, Отто выхватил револьвер и выстрелил. Эльзасец упал лицом вниз.

Петера Ланца в эту минуту рядом не было. Издалека он видел, что происходит нечто неладное, но поначалу не понял, в чем дело. Однако, заметив, что лейтенант потянулся за пистолетом, бросился на помощь другу. Но добежать не успел. В бой вступили арабы, и вскоре ничего уже нельзя было разобрать.

Бен Тайуб остался доволен. Томба захвачены и отныне целиком в его власти.

Преступление породнило пагуинов и майенба.

Лейтенант Отто и араб-работорговец улаживали свои дела.

Свисток офицера стал сигналом к построению.

Вояки бен Тайуба окружили пленников и погнали в лес.

Напрасно пытался Петер Ланц найти место, где упал его друг. Дорогу ему преградил командир. Петер наткнулся на злобный, пристальный взгляд немигающих глаз.

Ланц был наполовину немцем. Он подчинялся дисциплине и ничем не выказывал своего возмущения.

Лейтенант приказал ему догнать отряд и возвращаться в лагерь.

Петер хотел возразить, потребовать отыскать тело друга, но не решился. Приказ есть приказ.

Лейтенант Отто и бен Тайуб распрощались, и оба войска разошлись в разные стороны.

А в небе уже вовсю сияло солнце, озаряя ослепительным светом место кровавого преступления.

И только Петер Ланц не радовался его лучам. Он думал: «Мой бедный Ганс, я никогда не забуду тебя! Ни тебя, ни данного тебе слова!»

Буря. — Что застряло в ветвях? — Как порой бывают полезны обезьянки. — Как открыть складной нож одной рукой. — В лесу. — Носорог и кое-что…

Даже самый сильный ливень в Европе не идет ни в какое сравнение с теми бурями, что потрясают Центральную Африку.

Только что небо было ясным и солнечный свет лился с высоты жарким потоком. Но внезапно, откуда ни возьмись, налетели тучи, землю накрыла тьма — серая, бурая, наконец, черная. Во мраке опустившейся ночи, словно гигантские огненные мечи, сверкали молнии, беспрерывно грохотал гром, и казалось, вот-вот наступит светопреставление.

Человек бессилен перед буйством стихии.

Разверзлись хляби небесные. Вода падала не каплями, а сплошной стеной, ломая и круша ветви деревьев. Бурлящие ручьи подмывали почву, оставляя после себя зияющие шрамы оврагов.

В лесу, что тянулся к северу от разоренной деревни племени томба, не так давно появился такой овраг. С одной стороны гладкий каменный склон высотой метров восемь, с другой — земляной вал, укрепленный густой сетью мощных корней.

И вот снова налетел ураган. Дождь лил как из ведра. Дно ложбины превратилось в громокипящий поток, стремительный и неукротимый.

Но что это?

В мутной воде показался какой-то странный предмет, похожий на мешок. В одном месте дорогу ему перегородило упавшее дерево. И вдруг среди грохота и завываний бури раздался крик:

— Проклятье! Кто-то трахнул меня по башке!

Читатель, должно быть, помнит, что, когда Тотор и Меринос в благородном порыве ринулись на защиту бедных дикарей, араб бен Тайуб приказал схватить их. Коварный разбойник велел обездвижить белых любым способом, но ни в коем случае не убивать. Торговец живым товаром хорошо помнил, какая кара ожидала посягнувшего на жизнь белого человека еще со времен исследователя Стэнли [27] Стэнли Генри Мортон (настоящие имя и фамилия — Джон Роулендс, 1841–1904) — американский журналист и путешественник, со временем превратившийся в хваткого и циничного колониального деятеля; один из главных создателей Свободного государства Конго. .

Приказ выполнили исправно. Наших героев накрепко связали и, не долго думая, бросили на дно тогда еще сухого оврага.

Тотора никак нельзя было назвать неженкой, однако от сильного удара о землю он потерял сознание. Ведь вдобавок ко всему накануне вечером они с приятелем пили пальмовое вино, а это — дурман для европейца.

С помощью лишь ему ведомых ароматических снадобий Ламбоно вывел друзей из тяжелого похмелья. Но не успел Тотор прийти в себя, как получил в стычке сильный удар по голове. Его точно парализовало. Он лежал на дне оврага, ничего не чувствуя, ни о чем не думая. Все это напоминало летаргический сон. Так прошло восемь часов.

Запутавшись среди сучковатых веток поваленного дерева, парижанин наконец очнулся. К нему возвращались чувства, неприятные, но реальные. Он был жив.

В голове, однако, не совсем еще прояснилось. Но, согласитесь, кто из нас на его месте быстрее пришел бы в норму?

Тотор открыл глаза и вскрикнул. Потом, будто испугавшись собственного голоса, умолк. Где он, черт возьми, находится? Что он здесь делает?

Уставший, промокший до костей и совершенно разбитый, молодой человек ясно слышал шум бурлящего потока и даже не сразу понял, каким чудом повис в воздухе.

Тотор попробовал шевельнуться, но не смог двинуть ни рукой, ни ногой.

И тут он вспомнил все. От ярости кровь ударила ему в голову.

Перед глазами вновь встали страшные картины ночной бойни и белый силуэт предводителя шайки подлых убийц.

— Это какой-то кошмар! Бедняга Тотор, неужели ты спятил? Нет, нет, все происходит на самом деле. Ты висишь на ветвях дерева. А как же тебя угораздило свить это милое гнездышко? Черт меня побери, если я что-нибудь понимаю! Тебя подвесили, точно лионскую колбасу или кусок ослятины… Но как?

Он немного подумал, пытаясь найти ответ. Стоит заметить, что достойный сын Фрике вовсе не относился к числу людей, коих надолго может загипнотизировать загадка, не желающая поддаваться разрешению.

«Итак, — начал Тотор один из тех внутренних монологов, какие всегда вносили ясность в его мысли. — Бог с ним, с прошлым. Пора подумать о настоящем. Рассмотрим все вопросы по порядку, как говаривал наш пламенный патриот господин Гамбетта [28] Гамбетта Леон (1838–1882) — французский адвокат и политический деятель; один из руководителей обороны Франции в ходе войны 1870–1871 годов с Пруссией. . Тут, доложу тебе, есть над чем посмеяться. Я на дереве, и, как бы тут ни было удобно, хотелось бы все-таки покинуть это симпатичное местечко. Но для этого необходимо пошевелиться. А я подвешен, что лишает меня всякой надежды на скорое спасение. Как быть? Да сам Латюд [29] Латюд Жан Анри де (1725–1805), имел массу кличек — незаконнорожденный представитель аристократического семейства Виссек де Латюд; за попытку покушения на фаворитку короля мадам де Помпадур в мае 1749 года был без суда брошен в тюрьму; трижды убегал из Бастилии и Венсеннского замка. В 1784 году был освобожден из заключения и получил от короля пожизненную пенсию. не смог бы выбраться из Бастилии, если бы у него не были свободны руки и ноги!»