Алистер Маклин - 48 часов

За кухней оказалась моечная, а за ней — лестница, ведущая в коридор. Справа откуда-то доходил слабый свет. Сьюзен приложила палец к губам, и мы бесшумно двинулись вперед. Осторожно выглянув из-за угла коридора туда, откуда шел свет, я обнаружил отнюдь не следующий коридор, а лестницу, самую крутую, какую только можно себе вообразить. Две или три слабые лампочки, расположенные достаточно далеко друг от друга, освещали толстые, уходящие круто вниз стены, которые, казалось, чем дальше, тем больше смыкаются друг с другом, как железнодорожные рельсы. Первая лампочка находилась на расстоянии метров пятнадцати от нас над чем-то вроде небольшой лестничной площадки. Нас отделяло от, нее приблизительно семьдесят ступеней. Внизу под нами виднелся переход, ведущий с поперечной галереи, которая сворачивала вправо. Посередине перехода на табуретке сидел человек с карабином на коленях. Судя по всему, эти люди обожали тяжелую артиллерию, И значит, мне был необходим маневр.

— Куда, черт побери, ведут эти ступени? — шепотом спросил я.

— К ангару для яхт, — ответила Сью.

Действительно, куда еще они могли вести! Великолепный Калверт! Летал над Дюб Сджэйр, видел замок, ангар, отвесную скалу между ними и даже не подумал о том, что для их соединения нужна лестница.

— Этот ход вправо ведет в подземелье?

— Да…

— Далековато приходится ходить за шампанским.

— Это не винные погреба. Когда-то они употреблялись как резервуары для воды.

— И никакого другого хода к ним нет?

— Нет.

— Стоит нам спуститься хоть на пять ступеней, как этот замечательный молодой человек превратит нас в сито. Вы с ним знакомы?

— Это Гарри. Отец говорит, что он армянин. Его фамилию выговорить невозможно. Он действительно молод, но очень жесток и… вообще отвратительный.

— О! Неужели у него хватило наглости поднять глаза на дочь владельца замка?

— Да… Это было ужасно, — она приложила руку к губам. — От него пахло чесноком.

— Ну, его трудно винить. Я бы и сам попробовал счастья, если бы не приближался уже к пенсионному возрасту. Окликните его, пожалуйста, и извинитесь.

— Что?!

— Вы не приняли его ухаживаний, значит, следует перед ним извиниться. Будьте добры сказать ему, что вы не сумели сразу оценить его благородный характер… и все такое прочее, что хотите. Не забудьте при этом упомянуть, что вашего отца нет в замке и это единственная оказия… Ну и так далее.

— Нет!

— Сьюзен!

— Он ни за что мне не поверит.

— Ну что вы! Самомнение мужчин не знает границ. Кроме того, услышав ваши слова, он начнет подниматься по ступеням, а оказавшись в двух метрах от вас, вообще перестанет мыслить. Он все-таки мужчина!

— Вы тоже мужчина и находитесь не в двух метрах от меня, а в двадцати сантиметрах!

Классический пример женской логики!

— Я говорил уже вам, что нас разделяет возраст. Итак, быстрее!

Она неохотно кивнула, а я укрылся в темном углу, снова зажав в руке дуло револьвера.

Услышав голос Сью, часовой быстро поднялся наверх, держа перед собой свой карабин, но, узнав девушку, тут же забыл о нем. Сьюзен начала разговор, однако, судя по всему, она могла и не утруждать себя этим. Гарри был нетерпелив. Он буквально бросился к ней. Что значит горячая армянская кровь! Мне пришлось сделать только один шаг и два движения. Он упал. Я связал его, а поскольку у меня не было в запасе больше носовых платков, я оторвал кусок материи от его рубашки и соорудил из него замечательный кляп. Сьюзен смеялась, но в ее смехе несомненно присутствовал элемент истерики.

— В чем дело? — спросил я.

— Это из-за Гарри… Какой пижон! Посмотрите, у него шелковая рубашка… Вы никого не уважаете, мистер Калверт.

— Никого, если вы имеете в виду таких, как Гарри. Поздравляю, у вас неплохо получилось.

— Удовольствия мне это не доставило. В этот раз от него несло виски.

— Молодежи свойственны странные вкусы, — сказал я мягко. — Во всяком случае, это лучше запаха чеснока.

Мы спустились вниз. Собственно, ангар не был ангаром в полном смысле этого слова. Скорее, это была огромная пещера, несомненно, натурального происхождения. В глубине в обе стороны, параллельно линии берега, расходились два туннеля. С борта вертолета все выглядело не так. Ангар площадью в шесть или восемь квадратных метров, возведенный в глубине небольшой искусственной гавани, казался убежищем для небольших яхт. На. самом деле здесь легко разместился бы наш «Файркрэст». На восточной стороне ангара виднелись четыре металлических кнехта. Нельзя было также не заметить, что совсем недавно поверхность бассейна была расширена, а платформа, служащая пристанью — увеличена. Но в целом все, несомненно, выглядело, так же, как сотню лет назад.

Я попробовал с помощью шеста определить глубину бассейна, но даже не достал до дна, а значит, суда, отдыхавшие здесь, могли входить в пещеру и выходить из нее, не обращая внимания на такие мелочи, как прилив или отлив. Ангарные ворота с нестандартно широкими створками производили впечатление чрезвычайно крепких.

Якорная площадка была пуста, впрочем, именно такой я и ожидал ее увидеть. Наши друзья были крайне предусмотрительны. И все-таки многочисленные инструменты и приспособления, загромождавшие всю рабочую площадку, не оставляли сомнений в том, чем они тут занимаются: воздушный компрессор со стальным резервуаром, оснащенным выходными вентилями; ручной двухцилиндровый насос двойного действия; скафандры для подводных работ, гибкие, незаламывающиеся воздуховоды с металлическими клеммами; кабели, для переговоров под водой; точно такие же, как и у меня, подводные очки и целый штабель приготовленных к употреблению баллонов со сжатым воздухом.

— Лично меня все это уже не могло ни удивить, ни восхитить. Уже два Дня я был уверен, что все это где-то должно находиться, и уже прошло несколько часов с той минуты, как это «где-то» приобрело для меня четкие географические границы. Удивило меня только несообразное количество всего этого, но у меня не было оснований сомневаться в том, что среди недостатков наших приятелей не значилось отсутствие организаторских талантов.

Ни этой ночью, ни позднее я так и не увидел подземелья, в котором томились пленники.

Я вернулся на площадку, где до этого дежурил Гарри, и, свернув с нее влево, добрался до большого, с низкими сводами сырого зала, в котором обнаружил стол из пивных ящиков, несколько стульев из того же материала и гнусного вида ложе в углу. Початая бутылка виски на столе, видимо, принадлежала Гарри и служила ему дезодорирующим средством от чеснока.

В глубине этого помещения я обнаружил массивные деревянные двери, замкнутые на столь же массивный железный замок. Самая лучшая в мире отмычка была бессильна перед ним, а вот небольшая порция пластиковой взрывчатки, похоже, дала бы требуемый эффект. Взяв это себе на заметку, я вернулся к Сьюзен, ожидавшей меня на верхней площадке лестницы.