Миклош Сабо - Команда Альфа

Никого не интересовала больше так восхищавшая нас еще вчера прекрасная Ме, которая теперь, безжизненная и оскверненная, лежала под гигантским баньяном.

Операция «Могучий баньян» для нас была закончена. Но роль в ней солдат Дьема только теперь начиналась.

Они покинули крестьянские жилища и стальным кольцом окружили селение.

И тогда заговорили пушки. Они стреляли зажигательными снарядами.

Мы взглянули на часы: первый залп раздался ровно в двенадцать часов дня, а грохотали пушки, причем беспрерывно, до пяти часов вечера.

Расправа все еще продолжалась, когда мы вернулись на край джунглей, откуда нынешней зарей любовались самым мирным на свете зрелищем.

Деревни больше не было, она превратилась в дымящуюся груду развалин. Собственно, я и поныне не могу понять, во что так долго и так остервенело стреляли из своих пушек эти трусливые солдаты в форме цвета хаки?

Когда смолкли залпы, выползли ленивые, но грозные бронемашины. Если бы в этом кромешном аду и уцелела случайно чья-нибудь жизнь, ей бы теперь не было пощады.

Деревня погибла. Жителей перебили, даже младенцев. Погиб и Фам Кан Тан вместе со своими домочадцами. Когда-нибудь, возможно даже скоро, поселится на его земле другой владелец, придут сюда другие крестьяне, и все начнется сначала. Но теперь?.. Теперь?!

Мы связались с генералом Маккаром. Он горячо поздравил нас, не в пример подполковнику, исполнявшему при нем обязанности начальника штаба. Подполковник не высказал никаких восторгов. Он отдавал нам приказания сурово и холодно.

— Остаться в джунглях! Ни при каких обстоятельствах не вступать в контакт с этими там, желтыми! Они уже получили приказ убраться, а за вами будет выслан вертолет. Он заберет вас еще до наступления темноты!

В самом деле, кузозы объезжавших развалины бронемашин с чудовищной быстротой поглотили дьемовских вояк.

А спустя полчаса густые облака пыли уже вылетали из-под прыгающих по разбитой дороге машин.

Солнце уже приближалось к макушкам лесных великанов, когда появился долгожданный вертолет.

Все, что мы могли сделать в наших условиях, — это платками подать ему условные знаки. Он пошел на снижение.

Мы облегченно вздохнули.

День этот был тяжелым, скверным, и нам хотелось поскорее убраться из этих мест. Хотя бы в Сайгон или в какое-нибудь благоустроенное здание Биен-Хоа, где можно хорошенько вымыться, переодеться в чистое и — давненько я не делал этого! — напиться. Напиться до полного беспамятства!

С вертолета нам спустили веревочную лестницу. Джон установил очередность посадки:

— Фрэнк, Рнкардо, Алекс, Курт, Хорст, Андраш.

Себя он оставил напоследок, но я видел по его физиономии, что он охотно бы поменялся со мной местами, если бы не строгое правило. Он чуял, вероятно, то же, что и я, что и все мы ощущали необъяснимым инстинктом солдат.

Мы с Рикардо были уже в машине, Алекс карабкался по лестнице, когда из лесу раздался выстрел. Затем еще один, и еще. Пошли целые очереди.

— Скорее, скорее же, ради бога! — в панике закричал пилот.

Алекс прыгнул к нам.

Мы выставили в дверь дула автоматов и стали отстреливаться. Залаял и автоматический пулемет с вертолета.

Внизу один из нашей группы, раскинув руки, упал.

«Прямое попадание в сердце», — установил я машинально.

В следующую минуту закричал, дико ругаясь, Курт. Затем на его губах появилась красная пена и он затих.

Умолк и лес. Мы снова и снова осветили кусты, ветви деревьев, но ниоткуда выстрелов больше не было.

Мы спустились по лестнице.

Джон был мертв, Курт тоже. Андраш сжимал левую руку: между пальцами сочилась кровь. Не беда. Он живой — это главное. На краю леса мы увидели лишь кровавые следы. И больше ничего и никого.

Мертвых товарищей мы забрали с собой. Машина поднялась над джунглями.

Джунгли… Куда, возможно, еще вернемся мы, куда после нас придут и другие, такие, как наш, отряды… не раз еще они будут прочесывать эту непроходимую чащу… опять здесь будут бои, польется кровь! Но, до тех пор пока будет жив хоть один вьетнамец — в этом-то мы уже убедились, — здесь повелителем будет вьетконг.

После месячного пребывания во Вьетнаме нас отозвали в Америку. В Сайгоне остались две могилы — Джона и Курта.

— Вы были нашими пионерами! Молодцы! — прощался с нами генерал Маккар. — Вы избавили президента Дьема от одного из опаснейших главарей бандитов и открыли путь отрядам войск специального назначения. Что и говорить, здесь нужны именно такие богатыри, как вы. Только вы можете одержать победу в борьбе с сорняком джунглей!

У меня на языке вертелись слова, что этот «сорняк» я считаю непобедимым. Но рассудок, как и всегда, снова взял верх над порывом.

Время шло, а образ Ме не покидал меня. Он и теперь меня преследует. Перед моим мысленным взором то и дело встает ее милое половецкое лицо, чарующие черты которого будто создал вдохновенный художник, копна ее ниспадающих на спину пышных черных волос, два холмика Фудзиямы…

Джон понес должное наказание, но Хорст и Рикардо спаслись. Я еще в Сайгоне решил, что при случае напомню им дупло баньяна…

На отдых нас отвезли в Форт-Брагг. Но этот отдых длился недолго. После него…

Андраш уехал в Корею. Алекс в качестве «коммивояжера» был направлен в Аргентину. Рикардо попросту исчез, мы представления не имели куда. Кроме меня, остался Хорст, но я его сторонился как прокаженного. Я его презирал, более того — ненавидел.

Тем тягостнее было мне, когда в один прекрасный день я получил новый приказ и перед нашим полковником навытяжку стояли трое: Хорст, Рикардо, неожиданно появившийся откуда-то, и я. Было ясно, что нам придется выполнять вместе какое-то задание. Бок о бок, друг за друга… Ох, трудно будет! С этими мне будет очень трудно. Я это знал, но должен был подчиниться.

К сожалению, солдат не волен подбирать себе партнеров.

— Вам дается три дня. За это время с помощью макета вы изучите географию Кубы, а также снимки, сделанные воздушными разведчиками. Куба, по всей видимости, скоро станет театром наших боевых действий. Вас мы засылаем вперед. Все остальное вы узнаете перед отправкой.

Так гласила инструкция.

Мы детально изучили географию острова, начиная от провинции Пинар-дель-Рио до находящейся в самом дальнем его конце Ориенте. Изучили и основные сельскохозяйственные культуры страны; мы твердо знали, что Вегас славится табаком, а Ла-Хина и Пинос — апельсинами и грейпфрутами, что кофе возделывается в Ориенте, а сахарный тростник — чуть ли не повсеместно. Это было для нас очень важно потому, что при проведении операций растения часто оказывали нам большую услугу: они прятали нас, были нашими помощниками и отчасти орудием борьбы.