Хэммонд Иннес - Затерянные во льдах. Роковая экспедиция

Теперь все смотрели на меня, и я ощутил себя председателем какого-то невероятного совета директоров, хотя такой совет директоров можно было представить себе только в момент пробуждения от тяжелого похмельного сна. Публика, собравшаяся в моей кают-компании, была на удивление разношерстной. Но всех объединяли сильнейшие эмоции, наэлектризовавшие даже окружающий нас воздух. С виду передо мной сидело четыре самых обычных человека. Но я был убежден, что между ними существует какая-то странная взаимосвязь. И общим звеном был Джордж Фарнелл.

— Что касается меня самого, — снова заговорил я, — то меня не устраивает просто сообщение о смерти Джорджа Фарнелла. Я хочу точно знать, как это случилось. И я еду в Норвегию, чтобы это установить.

Я обернулся к Кертису Райту.

— Поскольку вы явились с вещами, вы, вероятно, желаете поехать с нами?

Он покосился в сторону девушки.

— Да, мне этого хотелось бы, — наконец ответил он.

— Почему? — спросил я.

Он улыбнулся.

— Ну, во-первых, у меня трехнедельный отпуск, и почему бы не провести его именно таким образом? С другой стороны, я хочу узнать больше о смерти Фарнелла. Он поручил мне доставить кое-какие сообщения. Видите ли, я был вместе с ним во время штурма Молёя.

— Почему вы не сделали этого сразу после штурма, когда узнали, что он пропал? — спросил я.

— Потому что я знал, что он не погиб, — последовал ответ. — Полагаю, нет смысла скрывать это от вас сейчас. Я должен был сразу об этом доложить. Но я этого не сделал. Мы ведь не всегда делаем то, что должны, когда служим в армии. Ну, а потом… мне это показалось лишним и бессмысленным.

Он замолчал. Никто не произнес ни слова. Все смотрели на него. Он вынул из кармана золотые часы и поигрывал ими, покачивая цепочку. Девушка смотрела на них как завороженная.

— Я действовал как связной между ротой Линге и людьми, штурмовавшими Молёй, — продолжал рассказывать он. — Перед самым штурмом Ольсен подошел ко мне и попросил кое-что передать на словах разным людям. «Но только когда ты будешь уверен, что я погиб, — добавил он. — Во время этого штурма я пропаду без вести». Я спросил его, что он имеет в виду, и он ответил: «Я выполню работу, которую мне приказано сделать. Но когда мои люди сойдут обратно на берег, я их там оставлю и вернусь в Норвегию один. Там у меня кое-какие дела. То, что я начал еще до войны. Это очень важно». Я спорил с ним, пытался переубедить, как офицер приказывал ему оставаться с его людьми. Но он только улыбнулся и сказал: «Простите, сэр. Возможно, когда-нибудь вы все поймете». Не мог же я арестовать солдата, которому через пять минут предстояло вступить в бой. Мне пришлось с этим смириться.

— И что случилось потом?

Этот вопрос задал Йоргенсен.

Кертис пожал плечами.

— О, он сделал так, как обещал. Он привел своих людей обратно на берег. Затем он сказал им, что должен вернуться за парнем, который пропал во время боя. Больше они его не видели, и нам пришлось покинуть остров без Ольсена. Если бы я решил, что он дезертировал, я бы доложил о его отсутствии. Но я убежден, что он этого не сделал. Он был не из тех, кто на это способен. Он был сильным. Не физически, но морально. Это было видно по его глазам.

Я наклонился вперед.

— Что это за дело было у него в Норвегии? — спросил я.

— Я не знаю, — ответил он. — Возможно, на самом деле это не было так уж важно. Но в чем я не сомневаюсь, так это в том, что это было важно для него.

Я посмотрел на Йоргенсена. Он наклонился вперед и не сводил глаз с Кертиса. Напротив него, в другом конце каюты, калека откинулся на спинку стула и тихонько улыбнулся.

— Ну а вы, мистер Дахлер, — обратился я к нему, — зачем вы здесь?

— Потому что я тоже желаю знать больше о том, как умер Фарнелл, — отозвался он.

— В таком случае почему вы желаете сойти на берег? — поинтересовался я. — Вы могли бы найти ответ, отправившись с нами во Фьерланд.

— Я бы очень этого хотел, — ответил он, — но, к сожалению…

Он не окончил фразу и пожал плечами.

— Так вы говорите, что вам этого хотелось бы? — озадаченно переспросил я.

Его пальцы перебирали ткань полупустого рукава.

— Видите ли, тут имеются определенные затруднения.

Его лицо жило своей напряженной жизнью, а тело выпрямилось, напоминая натянутую струну.

— Какие затруднения? — не выдержал я.

— Спросите у Йоргенсена.

В его голосе прозвучала злоба.

Я обернулся. Лицо Йоргенсена было белым как мел. Высохшая кожа оставалась неподвижной, как бесстрастная маска, но синие глаза сощурились и смотрели настороженно.

— Что, если вы обо всем расскажете сами? — предложил он.

Дахлер вскочил на ноги.

— Расскажу сам?! — крикнул он. — Ну уж нет. Почему я должен рассказывать о том, что больше не могу попасть в свою собственную страну?

Он отпихнул стул назад и шагнул к Йоргенсену. Затем он резко развернулся и пошел в другую сторону. Остановившись у двери в камбуз, он снова обернулся к нам. Его карие глаза смотрели на меня удивительно цепко.

— Я еду с вами, мистер Гансерт. Я в долгу перед Фарнеллом, — он бросил взгляд на Йоргенсена, — а я всегда возвращаю свои долги.

— Что это за долг? — спросил я.

— Он спас мне жизнь.

— Вы совершаете ошибку, Дахлер, — тихо произнес Йоргенсен. — В Норвегии вас ждет арест.

— Кому из своих сотрудников вы поручите донести на меня в этот раз? — презрительно фыркнул Дахлер. — Или вы сами выполните эту грязную работу? — Он медленно шел по комнате, наклонив голову в сторону Йоргенсена и слегка повернув ее в сторону. — Вам мало того, что вы уже сделали?

— Прошу вас, мистер Дахлер, присядьте, — попросил я его, кладя руку ему на плечо.

Он резко обернулся ко мне, и на его лице отразилась такая злоба, что на мгновение мне почудилось, будто он собирается укусить меня за руку. Вдруг он так же внезапно расслабился и сел на стул.

— Прошу прощения, — произнес он.

Я перевел взгляд на Йоргенсена.

— Поговорим о вас, мистер Йоргенсен. По вашим словам, вы явились сюда, чтобы обсудить возможности объединения усилий «Би Эм энд Ай» и вашей собственной компании. — Я наклонился к нему. — Как я вам уже сказал, я вам не верю. Вы здесь потому, что вы так же интересуетесь Фарнеллом, как и все мы. С сэром Клинтоном вы беседовали о залежах никеля и урана. Но это были лишь ваши догадки. На самом деле вы не знаете, какой металл обнаружили в Норвегии. — Я помолчал, а затем очень медленно произнес: — А я знаю, и это не никель и не уран. Что касается того, где находятся эти залежи, то у вас нет об этом ни малейшего представления. Ваш визит сюда — это чистейшей воды блеф.

— Так значит, вам известно, о каком металле идет речь? — Его глаза смотрели на меня так безразлично, что было совершенно невозможно понять, о чем он думает. — Вам об этом рассказал сам Фарнелл?