Владимир Гусев - Искатель, 2013 № 11

Диктор объявляет названия станций, двери открываются и закрываются, меня толкают, наступают на ноги, но я по-прежнему держусь поблизости от дверей. И напрасно: на какой-то станции (какой?) толпа выносит меня. Я пытаюсь вернуться в вагон, но вдруг понимаю: это — знак судьбы. Поднимаюсь на эскалаторе, выхожу на какую-то улицу. Я много раз бывал на ней, но названия сейчас не помню. Все чужое и незнакомое. Какие-то скамейки, вывески, рекламные щиты… Я контролирую ситуацию! Иду прямо к цели! Ничто и никто меня не остановит! Даже те, кто толкается и наступает на ноги.

— Сумасшедший!

— Ты что, больной?!

А, вот в чем дело. На улице многолюдно, люди автоматически разбились на два потока, я пробиваюсь по встречному. Но возвращаться в свой уже поздно. Перед дверьми какого-то кафе ветерок кружит обертку от мороженого, несколько опавших листьев и уличную пыль. Это — чтобы я не прошел мимо. Столы в кафе массивные, на металлических фигурных ножках, свободных нет. За дальним, у окна, парень с девушкой выясняют отношения. Точнее, девушка с парнем — он молчит и грустно улыбается, она размахивает руками и чего-то пытается от него добиться. Наверное, у них любовь… была. Девушка — симпатичная, наверное, но сейчас мне все равно — выплескивает в лицо парню остатки сока из высокого стакана. Сок томатный, капли стекают по лицу парня, словно кровь. Он спокойно берет салфетку, вытирает лицо. Девушка бежит к выходу, я едва успеваю уклониться от столкновения. К парню подходит официантка, он поспешно расплачивается, пытается догнать подругу. Я сажусь за освободившийся стол.

— Подождите минутку, — говорит официантка, — вы же видите: произошла маленькая трагедия.

— Ничего, подожду. Мне чашку кофе.

Официантка уходит, но быстро возвращается с подносом и полотенцем, собирает чашки и стаканы, вытирает со стола капли сока. На полотенце появляются пятна, словно им перевязывали рану.

Из-за золота часто проливают кровь. Еще один маркер? Или просто материализовалась избитая рифма любовь-кровь?

Я смотрю на инкрустированную столешницу — темные узоры сходятся от углов к центру — и пытаюсь понять… Нет, я знаю, где слиток!

Но где он?

Я знаю, знаю, знаю! Сейчас я его найду!

В центре блестит стеклом и никелем столовый прибор — солонка, перец, горчица.

Где золото???

Официантка приносит кофе. Я пью его большими глотками, не замечая вкуса. Интересно, сколько с меня? Вынимаю из кармана деньги, роняю несколько купюр. Поднимая их с пола, замечаю: снизу к столешнице, как раз в центре, что-то прикреплено скотчем. Собирая левой рукой деньги, правой с трудом отдираю упаковку. Скотча не пожалели. Оно и понятно, золото — металл тяжелый. Прячу слиток в карман, все подобранные купюры кладу на стол, допиваю кофе, ищу глазами официантку.

— Что-нибудь еще?

— Этого хватит?

Официантка бегло просматривает купюры, растерянно улыбается.

— Здесь много…

— У вас очень хороший кофе. Спасибо!

Я выхожу из кафе. На какой я улице? В какой стороне метро? Кажется, мне направо…

Дома я вначале сажусь, но почти сразу ложусь на диван, намереваясь отдохнуть хотя бы пять минут. Прихожу в себя, когда за окном уже темно. Надо бы поужинать. Но есть мне совершено не хочется, а вот спать, как ни странно, — очень. Я разбираю постель и, не почистив зубы, падаю в прохладу простыней.

Как это замечательно — просто спать!

Проснулся я, как обычно, в семь утра и достаточно бодрым. Вынул из кармана брюк, брошенных вчера на стул, слиток, повертел в руках упаковку. Где-то, в пределах досягаемости, еще четыре спрятаны. Может, повторить эксперимент?

Нет!!!

И потом, нужно оставить другим участникам сбродной группы шанс немного разбогатеть, дать возможность испытать себя.

Из пяти слитков нашли три. А Йог и Ясновидящий почему-то не пришли.

— Это не значит, что остальные участники отбракованы. У вас еще будет шанс проявить себя, — обнадежил Куратор. — Следующее задание: выяснить, кто настоящий заказчик убийства журналиста… Ну да вы догадываетесь какого. Это дело уже который год обсуждают на телевидении. Приз — полкилограмма золота. И узнать ответ вы сможете только в Хрониках Акаши. А получить слиток — у меня.

Мне не понравилось, что вопрос связан с политикой. Моим «коллегам», наверное, тоже. Все догадались, о каком журналисте идет речь, но никто не решился произнести фамилию вслух.

— А как вы узнаете, правду мы вам скажем или нет? — прервал паузу Фантаст.

— Мы уже знаем правильный ответ. И знаем, почему скрывают правду. Естественно…

— Я с политикой и тем более с политиками никаких дел иметь не хочу. Честных людей среди них нет, они не проходят естественный отбор. А если случайно и проходят, то заканчивают жизнь самоубийством, двумя выстрелами в голову. Второй — контрольный. Прощайте.

Фантаст встал, громыхнув стулом, и ушел. Куратор, подождав, пока закроется дверь, спокойно продолжил:

— Естественно, и вам, когда узнаете, лучше об этом молчать. Иначе разделите судьбу журналиста. Но и бояться, подобно не писателю-, а трусу-фантасту, не стоит. Наши методы не подпадают ни под одну статью закона. Но все же, ради перестраховки, отвечать будете мне, по одному и шепотом, как на исповеди. Встречаемся через неделю. Выходим, как обычно, по очереди, с интервалом две-три минуты. Вы, пожалуйста, задержитесь, — улыбнулся мне Куратор под шум отодвигаемых стульев.

Говорить он, вполголоса, начал только после того, как все достаточно далеко отошли от стола. Все это время улыбка оставалась на его лице, словно приклеенная.

— Какой методикой вы пользовались?

— Своей собственной, патентованной, — попытался я улыбнуться еще шире, чем Куратор.

— Не хотите говорить? Ваше право, конечно…

Куратор перестал улыбаться, сложил пальцы рук замком.

— Я пошутил. Вернее, неточно выразился. Разве такое можно запатентовать?

— Нет. Но можно скрыть от других. Блеск золота притягателен…

— Вы напрасно подозреваете меня в жадности. Мне трудно объяснить, в чем состоит методика. Но все же попробую.

Я рассказал Куратору и про давний случай в книжном магазине, и про то, как, словно сомнамбула, шел по городу, и о неприятных последствиях.

— Вы использовали плохую методику. Слишком много энергии потратили, потому что шли напролом.

— Проломил головой стену Библиотеки?

Куратор на иронию не отреагировал.

— Можно и так сказать. Последствия могли быть еще более печальными.

— Ушиб головного мозга? — еще раз пошутил я. Но Куратор не улыбнулся.

— Попробуйте все же медитацию. Методика проверенная и менее опасная.

— Я попытаюсь… еще раз.

Куратор довольно улыбнулся.

— Поверили в свои возможности?