Владимир Гусев - Искатель, 2013 № 11

Створки ворот медленно открылись, вовнутрь. На каждой красовалась большая красная звезда. Въехал уже знакомый мне грузовичок, как оказалось — с надписью «Экомаркет» на фургоне. Мои преследователи стояли по ту сторону ворот и курили. Заметив меня, брюнет мрачно сплюнул.

Проскочить вслед за машиной они не попытались. Почему? Я, конечно, могу пройти через проходную еще раз и потом, уже в джипе, задать накопившиеся вопросы. Но как-то не хочется. Слишком большой может оказаться цена за ответы.

Машина поехала в сторону столовой. А я, отдышавшись, сделал круг по парку, держась поближе к забору. Высокий, из бетонных плит, метра три высотой. Не перепрыгнешь. Колючей проволоки нет, но, наверное, по «периметру» действует что-то другое, более современное и эффективное. За забором — лес, видны верхушки сосен, кое-где — дубов. Часть территории отгорожена забором временным, но тоже высоким. Сквозь щели между бетонными плитами видно: там кипит работа. Старые корпуса сносят, вместо них строят коттеджи.

Один корпус — одноэтажный, длинный, похожий на барак, тускло-желтого цвета — был отгорожен от остальных забором из сетки-рабицы. Я подошел к металлической калитке, подергал. Из барака выбежал охранник.

— Что надо? Сюда вход запрещен.

— Не подскажете, где здесь столовая?

— Не здесь.

Охранник скрылся в желтом корпусе.

Интересно, что в этом бараке. Казарма охранников? Флигель для горничных? Карцер?

Так это санаторий или тюрьма? А может, шарашка, сродни тем, в которых работали Туполев и другие конструкторы при Сталине?

Вернувшись в свой номер, я нашел в столе блокнот и ручку. Нужно составить список технологий будущего, которые могли бы осчастливить человечество уже сейчас. Телепортация, антигравитация, волшебная палочка…

В дверь постучали, и почти сразу вошли двое — Куратор и хмурый парень с ноутбуком в руках.

— Позвони сыну, пусть откроет доступ к папкам на твоем компе, — распорядился Куратор. — Скопируешь все нужные тебе материалы сюда.

Парень водрузил компьютер на стол, подключил его к электросети, посмотрел на меня так, что я уступил ему стул и переместился на кровать. Куратор сел рядом, протянул мне телефон — большой, с черным хвостиком-антенной.

— Так связь здесь все-таки есть? — обрадовался я.

— Есть, но не для всех. Звони.

Я нашел на своем мобильнике номер телефона сына, позвонил с телефона Куратора. Сережа быстро понял, что от него требуется. Даже маленькие дети сейчас в компьютерах разбираются лучше, чем их родители, а уж студенты…

— Сын откроет доступ только вечером. Сейчас он на занятиях… должен быть.

— Вот, смотрите, что нужно будет сделать, — поманил меня пальцем хмурый… программист, что ли? Нас не познакомили. Наверное, здесь это не принято.

Инструкции были простыми. Я даже записывать их не стал.

— Еще… Никакой электронной почты, асек, скайпов, соцсетей и прочих средств общения использовать нельзя, — еще больше нахмурился программист. — Программы устанавливать запрещено. Весь трафик отслеживается и контролируется, можно только получать информацию с сайтов, проводить расчеты — маткад я поставил — и набирать тексты. Все понятно?

— Все непонятно, — повернулся я к Куратору. — Это же бывшая пятьдесят восьмая статья, без права переписки. Разве нельзя…

— Все ради вашей безопасности, — перебил меня Куратор. — Вашей — это не только твоей, но и других сбродников. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то из них ляпнул в Одноклассниках или в письме про то, где сейчас находится? Вот и они не хотят, чтобы это сделал ты. И, кстати, дай мне свой мобильник. Потом верну.

— Зачем? Он же все равно здесь…

— Так положено, — отрезал Куратор. — Дай!

Я подчинился и сразу же, мысленно, отругал себя за это. Но не отнимать же теперь телефон?

— Я могу идти? — спросил программист.

— Спасибо, вы мне больше не нужны. А мы еще побеседуем.

Дождавшись, пока закроется дверь, Куратор спросил:

— Ну-с, какие технологии тебе кажутся достойными внимания?

— Никакие.

Куратор посмотрел на меня задумчиво, словно па преступника, отказывающегося подписать явку с повинной, когда все улики против него.

— Почему?

— Потому что все они могут быть использованы во зло.

— Или в добро.

— Смотря в какие руки попадут. Политик и, в одном лице, бизнесмен… Худшего сочетания не бывает.

— Он всего лишь денежный мешок. Свое получит, станет президентом или премьером. Кесарю — кесарево. А мы… Открываются такие перспективы!

Куратор радостно потер руки, блеснул улыбкой, ответной не дождался и продолжил, уже без прежнего энтузиазма:

— За каждую полезную информацию тебе будет пополнен счет в банке, чем она ценнее — тем больше денег. Вы все выйдете отсюда богатыми людьми! А еще здесь есть хорошенькие горничные…

Куратор осклабился. Я ответил скабрезной улыбкой.

— Пришлете сегодня на ночь парочку?

Куратор перестал улыбаться. Резко. Наверное, чтобы я не усомнился в том, что он сейчас скажет.

— Только после того, как будет получен первый результат. Больше результатов — больше горничных. Вполне серьезно. Все мы человеки. А потом… Вы все сможете остаток жизни провести на лучших курортах мира, поддельными документами мы вас обеспечим. Итак, какую тему ты, для начала, можешь предложить?

— Я пытался выйти из санатория. У ворот действительно дежурит машина, меня чуть не похитили. У них что, есть моя фотография? Но на территорию они пройти даже не пытались. Чем вы их отпугиваете?

Куратор наклонился ко мне и тихим доверительным голосом сказал чуть не в самое ухо:

— Главный конкурент нашего спонсора пронюхал о Проекте…

Я невольно отстранился. Не люблю шептунов.

Куратор, не обидевшись, продолжил вполголоса:

— …Повторить Проект он не сможет, поэтому пытается помешать нам. Самый простой способ — убрать исполнителей. Фотография у них, видимо, есть — за нами, как выяснилось, давно следят. Если люди конкурента вторгнутся на территорию санатория, это станет объявлением войны против нашего спонсора. Война сейчас никому не нужна, так что здесь вы с Гадалкой в безопасности. Только работайте! Но нужны результаты. Не будет — отчислим. Тогда вас наверняка похитят, и вряд ли условия проживания и работы будут такими же комфортными. Подумай над этим. И над темой. Я, конечно, могу предложить свою, но личный интерес — лучший стимул в любой работе, тем более в такой… творческой. Даю тебе на размышления — и согласие, надеюсь, — сутки. Завтра в это же время мы либо утвердим тему первого поиска, либо ты уйдешь.

— Вместе с Гадалкой.

— Только если она этого захочет, в чем я сомневаюсь. Точнее — уверен, что не захочет.

Куратор встал, я тоже. Но он ушел, не протянув руку и не сказав даже «до свидания».