Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 09

Жаров слушал вполуха, поскольку его беспокоил другой звук. Поначалу он не мог понять, что вмешалось в шум пурги и поскрипывание сосен. Вдруг насторожился и Пилипенко, поднял голову. Жаров осветил мобильником его лицо, сморщенное от боли.

— Погаси! — воскликнул следователь.

Теперь уже ясно был различим скрип шагов и голоса. Вскоре можно было разобрать, что именно говорили невидимые люди:

— Похоже, здесь кто-то прямо о неба свалился.

— Гости из космоса.

— Кроме шуток, Иван! Кто бы он ни был, надо посмотреть — может быть, ему помощь нужна.

— Я вас, конечно, понимаю, господин доктор. Но в доме нам лишние люди вовсе не нужны!

— Кто бы спорил, Ваня.

Мелькнул луч фонарика, в котором кружились белые хлопья. В мутной снежной тьме маячили три рослые фигуры, бросающие на снег длинные вьющиеся тени.

Жаров посмотрел на силуэты, покачивающиеся уже совсем близко. Оглянулся на странное устройство, в сумерках уже едва видимое. Конечно же, эти люди имели какое-то отношение к «телескопу», иначе почему и то и другое находится в одном и том же месте, в горной глуши, где можно проехать километры, не встретив ни единого человека. Меж тем голоса приближались. Один произнес:

— Вот навернулся кто-то! И где ж он?

Другой возразил:

— Не он, а они. Их тут двое.

Высокий крупный человек двигался вместе с кругом света своего фонаря уже в нескольких шагах.

— Вы ранены? — деловито спросил он. — Я врач. Пусть и бывший врач, но все же…

— Я-то в порядке, — ответил Жаров. — А вот моему другу не повезло.

— Похоже, сломана нога, — объяснил Пилипенко.

Подошли еще двое, плеснули им в лица светом фонарей. Жаров защитился ладонью.

Доктор нагнулся над Пилипенко. Покачал головой.

— На мой взгляд — это действительно так. Перелом.

— Вот чего нам еще не хватало! — воскликнул один из подошедших, с истерической ноткой в голосе, и Пилипенко смерил его внимательным взглядом.

— Открытый или закрытый? — поинтересовался Жаров.

— Закрытый, — констатировал врач. — В противном случае, он бы не разговаривал, а выл.

— Не дождетесь, — буркнул Пилипенко.

Доктор обратился к своим спутникам:

— Давайте перенесем его в коттедж. Вряд ли он может идти.

Двое других молча, многозначительно переглянулись. Пилипенко и Жаров сделали то же самое.

Обсуждая предстоящее путешествие в сторону коттеджа, познакомились. Доктора звали Саша, парня с истерическим голосом — Иван, другого — Аркадий. Доктор был старше всех присутствующих, он воспользовался почетным правом освещать путь. Аркадий впрягся в ноги следователя, словно в оглобли, выше сломанной голени, Жаров и Иван несли торс раненого.

Коттедж оказался совсем близко — двухэтажная белокаменная коробка, скрытая изгибом рельефа. Процессия миновала большой серебристый джип, достаточно запорошенный снегом. В одном из окон дома Жаров заметил женский силуэт.

Красивая, почти натуральная блондинка лет двадцати, нарядно одетая, изрядно накрашенная, с крупными золотыми сережками, открыла входную дверь.

— Что с ним? — вскричала она, прижав кулачки к груди.

Она казалась не на шутку встревоженной, но, разглядев человека, которого внесли в дом, заметно успокоилась и с равнодушием спросила:

— Кто это?

— Ялтинцы, — ответил Иван, а доктор сказал ей строго:

— Катерина, эти люди попали в аварию.

Реакция девушки была неожиданной: она быстро сняла сережки и сунула их в кармашек. «За воров она нас принимает, что ли?» — рассеянно подумал Жаров.

На верхней площадке кованой лестницы, что вела со второго этажа в гостиную, появилась женщина. На вид ей было лет тридцать пять. Если первую Жаров безошибочно определил как секретаршу, то вторую — явно как замдиректора какой-нибудь фирмы. Впрочем, в изящных очках она несколько смахивала на учительницу.

— Кто эти люди? — задала она тот же вопрос.

— Мы… — хотел было представиться Жаров, но тут Аркадий хлопнул входной дверью, обрубив начало его фразы.

— Мы с моим другом… — повторил свою попытку журналист, но в этот момент в доме наступила полная тыла.

— Что, что это? — возник прямо над ухом у Жарова истерический мужской возглас.

— Фигня какая-то, — ответил со стороны прихожей другой, рассудительный.

В истерическом Жаров узнал Ивана, в рассудительном — Аркадия. Рассудительный быстро прошел мимо Жарова, обдав его запахом спиртного.

— Надо найти фонарь и сходить… — продолжал он. — В подвал, что ли… В доме, я думаю, автономный генератор, и с ним какие-то неполадки.

Впрочем, этого путешествия не понадобилось: люстра в холле медленно налилась светом. Женщина-директор задумчиво посмотрела на нее сверху вниз, пробормотав:

— Такого еще здесь не было…

Тут вступил Пилипенко:

— Судя по вашим репликам, все вы не очень-то знаете этот дом. Чей это коттедж и как вы здесь оказались?

— А вы почему такой любопытный? — огрызнулся Иван.

— Профессия обязывает, — с грустью вздохнул Пилипенко. — Я следователь уголовного розыска города Ялты.

Жаров вспомнил немую сцену из «Ревизора». Все присутствующие оцепенели, застыв на полужестах, словно были андроидами, у которых разом выключили питание.

Иван и Аркадий, бережно несшие следователя через холл, остановились, сверху вниз впившись взглядами в его лицо. В комедии им бы надлежало машинально отпустить руки, а Пилипенко — с грохотом свалиться на пол. Доктор, который открывал дверь, ведущую в глубь дома, замер, открыв ее наполовину. Катерина и властная женщина наверху, пока безымянная, как раз в этот момент делали одно и то же, а именно: поправляли растрепавшиеся локоны. Их небрежные жесты также остались незаконченными.

Это было не просто удивление обычных людей оттого, что они неожиданно попали в поле зрения милиции. Именно наблюдая эту немую сцену, Жаров окончательно понял, что в этом коттедже происходит что-то необычное, тайное, и явление следователя именно в это место и время, просто ошарашило их.

Операция заняла около часа. Перед тем как осмотреть ногу, доктор внимательно изучил красную книжечку следователя. Журналист сам протянул ему свою — синюю.

Пилипенко пытался улыбаться, два раза невпопад пошутил на мотив известного фильма:

— Хороший цемент!

Теперь он лежал на кровати с перебинтованной ногой, с импровизированной шиной из лыжных палок на основе смеси для штукатурных работ, за неимением гипса. Его правая нога выглядела огромной, будто здесь нарисовали карикатуру.

Обстановка комнаты была обычной, ничем не примечательной — две кровати, тумбочки, журнальный стол. Сочетание ценных пород дерева и природного камня. На стене большая репродукция в вычурной раме — «Охотники на привале» Перова.