Арсений Алмазов - Искатель. 2013. Выпуск №6

Если серьезно подумать, рассуждал Синицын, то, согласившись на это предложение, никаких моральных принципов я не нарушаю. Разве что религиозные — не убий. А как же мы при задержании, если сопротивляются, мочим? Это уже считается — правильно и хорошо. Так здесь, получается, еще правильней! Неизвестно, сколько жизней нормальным людям этим сохраню. А денежки нужны позарез. Дети поступать сейчас будут, пусть поступают, жена достала своими болячками — то одно, то другое, так пусть лечится, хоть залечится, да и самому пожить охота, а то надоело с хлеба на пиво перебиваться. Так что, думается, для всех будет лучше, если согласиться.

Но это только одна сторона дела. Предположим, соглашусь. И что дальше? Где я откопаю этого Занозу и его шестерок, если они исчезли? Не за что и зацепиться, разве что хватать всех его знакомых подряд и пытаться их расколоть? Примитивно и неэффективно. Впрочем, если постараться, хоть какие-то зацепки можно найти. Во-первых, если разослать ориентировки, процесс пошел бы плановый и значительнее быстрее. Правда, в этом случае нужны веские аргументы, чтобы объявили в международный розыск. Во-вторых, взять под жесткий контроль все точки сборов Занозы, а потом отследить связи. В-третьих, надо более Плотно поработать с финансовой разведкой МВД, поискать счета Занозы. Да и потом, даже если найдутся Заноза и иже с ним, то, чтобы подготовить такую операцию — единовременное уничтожение, скажем, десятка человек, — придется задействовать спецподразделение. А это сопряжено с бюрократическими трудностями. К тому же приличное имеется только в ФСБ. Все это требует большого объема работы, и, кроме того, на это никто не пойдет просто так. Авасов все-таки не дурак, понимает, какие ресурсы и какая проработка вопроса требуются даже для того, чтобы хотя бы отыскать Занозу в стоге сена.

А с другой стороны, что я теряю, если не выполню задание? Деньги, это раз. Да в общем, больше и ничего. Впрочем, еще существует риск свободу потерять, и надолго. Не хотелось бы! Хотя если все правильно делать, то риск можно свести к минимуму. Этот риск стоит пол-лимона баксов. Решено!

Надо сообщить Авасову и заодно обговорить детали. Сегодня звонить не стоит, на это завтра есть день, чтобы еще раз все как следует обдумать. Хорошо, хоть начальник не достает, уехал в Питер в командировку на какое-то сборище по линии Интерпола. А в работе сейчас затишье.

На следующий день Синицын в девять ноль пять уже звонил Авасову:

— Привет, Костя!

— Здорово, Ген, рад тебя слышать!

— Надо встретиться, есть разговор.

— Я надеюсь, для того чтобы сказать «да»? Между прочим, у меня тоже есть новости, и я бы не сказал, что все приятные…

На встрече Синицын разложил перед собой листы с набросками плана мероприятий, которые необходимо было выполнить в первую очередь. Времени оставалось в обрез, Степаныч сообщил, что операцию нужно закончить ровно через две недели, иначе все теряет смысл.

— Василия, поскольку ты берешься за это дело, я дам тебе еще одно направление исследований — субъекта, в отношении которого нужно сохранить лояльность и полную конфиденциальность. Это мой клиент, ты его знаешь. На него Заноза будет выходить, только вот когда и каким образом, неизвестно. — Авасов назвал фамилию Дмитрия Ивановича.

Синицын был согласен, хотя поворот был для него несколько неожиданным. Он не стал говорить и не показал виду, что Донской фигурирует в деле как потерпевший. Но чтобы Донского настолько серьезно обложили, чтобы сам Авасов на мокруху пошел, Синицын предположить не мог. Теперь ясно, откуда ноги растут. Непонятно другое — что у них за завязки такие, на Константина это совсем не похоже. Ну, ладно, это их проблемы, лучше не забивать себе голову. Надо будет перебросить людей на Донского — похоже, здесь можно зафиксировать контакт с людьми Занозы.

Самое главное, что сейчас нужно сделать, как выразился Синицын, это «подложить кошелек в карман Кирпичу». До сего времени все мероприятия против Занозы велись полуофициально только «по негласному добру» Васнецова. Сейчас же, для проведения масштабных мероприятий, включая обыск и арест, необходимы санкции суда. А для этого должны быть веские основания, доказательства причастности Занозы к серьезным преступлениям.

— В общем, Кость, надо будет организовывать подставу, — излагал Синицын свой план. — Самое подходящее для этого — заставить, а лучше подкупить какого-нибудь наркомана, чтобы тот дал на него показания. Получив санкцию на обыск, «найдем» у него на хате, скажем, неучтенную пушку да пару-тройку кило дури. Вот тебе и все основания для международного розыска. А то, сам понимаешь, похищение Никитиной с Занозой связать практически невозможно. Недоказуемо.

— Годится такой вариант, не возражаю. Теперь смотри. Я должен обеспечить тебе накладные расходы. В этом дипломате сто тонн баксов. Можешь их тратить для обеспечения операции; будут заканчиваться, скажешь. Единственное условие — ты должен отчитываться по расходам. Устно, конечно.

— Хорошо. — Синицын впервые держал в руках такие деньги, если не считать оперативных. Трудно сказать, хватит ли этих денег на все, но, во всяком случае, они очень сильно облегчат задачу при переводе ее в статус неофициальной. Дипломат поставил рядом с собой, положил на него руку. — Следующее. Нужно будет просмотреть все видеозаписи в аэропортах и на вокзалах. Надежда здесь слабая, слишком много придется задействовать людей и потратить времени. Попробуем сократить время, дадим материалы на Занозу в аналитический отдел — может, они там смогут определить, в какие наиболее вероятные страны он мог умотать, если, конечно, он вообще за границей.

— Напряги отдел высоких технологий. Пусть повнимательнее отслеживают все его бывшие контакты — на предмет телефонных переговоров и интернетовских связей. Не может быть, чтобы ему вот так никто ни разу не понадобился.

— Это делается, работают ребята. Но пока ничего. Сейчас вообще куча народу в наружке и на перехвате сидит, а толку пока нет. Слишком осторожен этот Заноза, и его бригадиры тоже, между прочим. Как будто выпускники разведшколы ГРУ, а не зоны особого, или какого у них там, режима.

— Давай, Гена, работай, а то кирдык будет не только моим клиентам, но и мне тоже!

— Ну, Степаныч, этого ты мог бы и не говорить — знаешь, если я за что-то берусь, то делаю это как следует. Единственное, чего я не могу тебе обещать, — это уничтожение объектов в дальнем зарубежье. Сам понимаешь, тебе будет легче с этим управиться.

— Здесь ты прав, тогда разберемся. Ты, главное, найди их.

— Будем работать. Что-нибудь еще?

— Нет, давай прощаться. Как что будет, информируй.

— Договорились. Пока. — Новоиспеченные теперь уже почти подельники, прощаясь, пожали друг другу руки.