Алексей Клёнов - Искатель. 2014. Выпуск №9

Иван усмехнулся собственной мысли. Он построил не одну тысячу маломерных судов. Его лодки служат рыбакам и охотникам по всему бывшему Союзу, «от Амура до Днестра», его катера «перевозят пассажиров по главным водным артериям страны», его яхты «бороздят просторы мировых океанов»… Все эти пошленькие слова из буклета, сочиненного Руденко, на самом деле значили очень много, но все, что он сделал, было нужным лишь для того, чтобы встретить ее.

Эта мысль показалась ему даже унизительной. Жил и работал, создал собственную фирму, известную далеко за пределами страны, занимался серьезным делом — и вот теперь, оказывается, цель его жизни достигнута. Или он просто-напросто полюбил не ее, а свои собственные надежды…

Что-то здесь не вяжется. Странная догадка вдруг ткнулась Ивану в мозг: а не перепутал ли он причину и следствие? Не специально ли Делла пригласила его на литературный вечер, познакомилась с ним, зная, что он может провести ее по реке?

На сборы и приготовления ушло пять дней. В понедельник утром Иван приехал за Деллой, в район блочных «хрущоб», к подъезду бедного штопаного дома. В таких домах последние годы живут лузеры и гастарбайтеры, которым лузеры сдают жилье.

Девушка выбежала, ее лицо сияло. На плече она несла холщовую самодельную сумку с рядами внешних карманчиков. Иван никак не мог собрать в одно целое ее образ: он ускользал от внимания, поскольку соединял множество деталей: девушка вся была чем-то увешана — авторучка, красный блокнотик, вроде какая-то складная лупа… Бахрома куртки переходила в бахрому сумки, и не совсем было ясно, что чему принадлежит. Мохнатый черный водолаз также, казалось, продолжал тему этой длинной бахромы.

— Знакомься, Барабан!

Пес оскалился, будто и впрямь понимал, что его с некоторой даже торжественностью представляют, и ткнулся Ивану в колени, метя хвостом тротуар. Внезапно Иван вспомнил: Барабан! Конечно же: так звали пса из угрешских былин. Этот Барабан постоянно сопровождал Амамутю в его приключениях и всячески помогал ему — то вытаскивая раненого из воды, то скидывая защелку с двери темницы.

— Здравствуй, народный герой! — поприветствовал его Иван.

Делла странно на него посмотрела, будто он сказал или сделал что-то не то.

— Ты ведь назвала его в честь того легендарного пса?

— Это и есть тот самый пес Барабан, — сказала Делла, изобразив страшные глаза.

«Это не сказки», — вспомнил Иван и улыбнулся.

Если она шутит сейчас, значит, шутила и тогда, а то он уже было испугался, подумав, что Делла слегка сдвинутая.

Она была одета как хипуля и взяла в дальнее путешествие минимум вещей: одна лишь худенькая сумка. Значительную часть этой сумки занимали книги: красный блокнот, куда поэтесса записывала свои стихи, и какой-то томик старинного вида, смысл которого был совершенно не ясен.

— Это-то тебе зачем? — с удивлением спросил Иван, когда Делла показывала ему содержимое сумки.

Он хотел было взять книгу в руки посмотреть, но девушка накрыла ее ладонью.

— Старинная книга. Я с нею не расстаюсь, — сказала она.

Фолиант был завернут в пластиковый пакет, сквозь который просвечивало название, написанное с ятями и ерами: «Грибы северных лесов России».

— Тебя правда интересуют грибы?

— Я отчаянная, страстная грибница, — соврала Делла, как говорится, не сморгнув глазом.

То, что книга нужна для чего-то другого, или то, что под ее обложкой содержится нечто другое, не вызывало у Ивана сомнения.

Ну, ты и врушка, девушка, подумал Иван. Почему-то и это ему в ней понравилось. То ли оттого, что он действительно уже любил ее, то ли оттого, что некая врушность просто добавляет женщине еще больше тайны. Загадку этой книги он, конечно, раскроет, в буквальном смысле…

Делла зашвырнула сумку на заднее сиденье, где устроился Барабан, и, уже не путаясь, как в прошлый раз, а где-то даже привычно, накинула ремень безопасности.

Что-то тихо громыхнуло у нее, будто речная галька: довольно массивный браслет из невзрачных плоских камушков отягощал узкую руку. Иван подумал, что такого масштаба украшение может принести вред ее здоровью.

Она была сильно возбуждена от мысли о путешествии и говорила без умолку, то и дело оборачиваясь и тыча пальцами в сумку, которую только сегодня ночью сшила:

— В этом кармашечке у меня… А в этом… Все мои кармашечки строго соответствуют вещичкам.

Вот ведь какая сообразительная девушка, а не взять ли ее, скажем, на должность секретаря? Впрочем, никакого секретаря им не требовалось, поскольку все вопросы Иван и так держал в голове.

«Именно такой и должна быть девушка моей мечты», — подумал он и мысленно стал называть ее нежным словом «девушка», даже иногда так и обращался к ней…

Иван подрулил сразу к причалу, минуя дебаркадер, поставил машину под навесом, рядом с «Фордом» Руденко. Сама верфь была невидимой для Деллы: просто какая-то глухая железная стена, за которой раздавались неясные технические звуки. Он-то хорошо знал, что означает каждый из них, и будто видел, что происходит внутри. Мысль провести девушку через верфь он отбросил: увидит ребят в рабочей одежде, которые сейчас, под свист и рокот компрессора, красили днище очередного «Чоппера», и еще крепче уверится в том, что Иван — эксплуататор и недобитый гад-капиталист.

— Еще раз, — сказал он. — Вот причал. Большой, черный с белым, — «Чоппер», маленький, желто-синий, — «Джинс». Может, переиграем выбор?

— Но у этого черного нет мачты, и он не парусник. А я хочу плыть под парусом.

— Ну, смотри, — вздохнул Иван. — Под парусом не просто плывут с ветерком, а работают изрядно.

— Я не боюсь работы!

— Значит, буду тебя гонять по палубе, матрос!

— Договорились.

— Хорошо. Тогда и переодеваться не надо. Мы оба уже одеты под «Джинс».

Делла рассмеялась, оценив, как она думала, шутку. Иван же не стал уточнять. В платяном шкафу «Чоппера» и вправду висела морская форма, черная с белым, именно под покрытие катера. Швертбот же предполагал джинсы, которые и так были надеты на его капитане.

Дверца сторожевой будки распахнулась, и оттуда вышел Гришка. Он охранял не только причал Ивановой верфи, но и все остальные в затоне; но, поскольку его жилище располагалось точно напротив владений Ивана, где всегда было людно, все его считали чуть ли не законным членом бригады, да и наличными Иван частенько его баловал.

Завидев Гришку, Барабан немедленно кинулся к нему, да столь страстно поприветствовал, что тот от неожиданности опрокинулся наземь.

— Не знал, что у вашей девушки есть пес, — сказал Гришка, отряхивая задницу, из которой чуть ли не клубилась пыль, и вряд ли именно Барабан был причиной такого состояния его широких рабочих штанов. — Хороший пес. Очень хороший пес, чистый, — двусмысленно добавил он, широко улыбаясь.