Олег Быстров - Искатель, 2014 № 10

Вот только в последнем пункте случилась оплошность. Череда мужчин, призванных вывести ее к заветной цели, длилась без конца, но надежд никто так и не оправдал. Сверстники перестали интересовать Софью еще в школе. Она рано начала встречаться с парнями старше себя: тянулась к сильным, дерзким, не признающим правил и ограничений. Парни оценили симпатичную пацанку со свободными взглядами на жизнь и развитой грудью, при случае пользовались ее доступностью, но посвящать в свои дела не торопились. Да Софью и не интересовало, как добывают они витакс и деньги. Ей был важен результат.

А результат повторялся с завидным постоянством один и тот же: одного взяли на горячем, другой пустился в бега, а этого — ну, помнишь, со шрамом на скуле? — убили на прошлой неделе. Парни появлялись и исчезали, Софья оставалась у разбитого корыта. Со временем ойа стала умнее: от молодежной безголовой среды, где в первую очередь всегда ценилась необузданная лихость, отошла. Стала подбирать партнеров старше и умнее. Опытнее. В итоге появилось вот это гнездышко.

Вазочка с фуа-гра и поджаренные чесночные тосты. Как раз к красному вину. Поставила на стол и усмехнулась скептически: всего-то паштет из гусиной печенки, а поди ж ты — фуа-гра! Дребедень полная, но Залескому нравится. А кто платит, тот девушку и танцует…

Гнездышко, гнездышко… Квартирка, конечно, уютная, но не об этом мечталось. Виделась будущая жизнь яркой, бурной, насыщенной светскими раутами, заграничными поездками, интересными встречами. Если шопинг — то в Париже, если отдых — так в Испании! И такая жизнь существовала — рядышком, только руку протяни.

Огромные номерные счета в ви-банках: бесконечная жизнь, безграничные возможности, абсолютная свобода. И роскошь, и положение в обществе: исполнение любых желаний! Где оно все? Похоже, девочка, слишком много ты читаешь глянцевых журналов. «Лафа», «Витакс-новости», «Поспешай!» — вон они, лежат на журнальном столике, отсвечивают обложками. После такого чтения ни о чем другом и помыслить нельзя, кроме как о жизни бессмертных.

Так, теперь ветчина. Нет, не ветчина — хамон! Из Испании, с сочащимися соком ломтиками дыни… Дыня там должна быть, правда, какая-то особая. Ничего, Залескому сойдет и такая, тоже не ахти какой гурман. Эх, какую ветчинку мама готовила, пальчики оближешь…

Родители Софьи были заурядными формалами. Прикупали витакс понемногу, собирали по крохам долголетие. Тряслись над каждой единичкой. Завели счет в ви-банке и все планы строили: вот, мол, скопим состояние, начнем другую жизнь. А потом мама заболела — тяжело, безнадежно, и счет ее по страховке опустел очень быстро. Встал вопрос о дополнительных вливаниях, но отец отправил супругу в муниципальную клинику и наотрез отказался переводить необходимый витакс из семейных запасов. Практически дал ей умереть — с чистым сердцем и незамутненным взглядом. «Семейный витакс, он будет и твоим тоже, деточка…»

После этого Софья, к тому времени уже частенько не ночевавшая под родным кровом, окончательно ушла из дома. Тут и началась череда мужчин, снимавших ей квартиры, клявшихся в любви, обещавших золотые горы. Весь мир будет у твоих ног! Были они и круче, и опытнее тех сорванцов, что кружили Софью в дни нежной юности, но все опять возвращалось на круги своя — арестован, скрывается, убит. Менялись люди, менялись квартиры, а мир блестящих возможностей пребывал в той же недосягаемости, как и во времена мечтательного девичества.

Она оглядела стол. Еще трюфели, салат «Цезарь» (из ближайшего ресторана, Залеский все равно в салатах ни бум-бум), красное полусухое. Его любимое. И зажечь свечи…

Залеский. Инженер лаборатории по исследованию ви-такса концерна «Партнер». А концерн — лидер в развитии ви-технологий, не просто так. Что Софья собиралась с него получить, она сама пока отчетливо не представляла. Но понимала — хватит шальных связей, всех этих авантюристов, ковбоев, брутальных мачо с их пламенными речами и наполеоновскими планами. Пора заняться солидными людьми, с крепким положением и перспективой. И перспектива эта, вполне понятно, лежит рядом с витаксом. А тут куда уж ближе — ведущий инженер крупнейшего концерна, этакого мастодонта ви-технологий! Интуиция подсказывала — может здесь выгореть что-то интересное. Нужно только не торопиться…

Пропел дверной звонок. Софья поспешила в прихожую, на секунду задержалась у зеркала: темные волосы, зачесанные на одну сторону наподобие крыла птицы, шея — пока без морщин. Они, предательницы, как годовые кольца на срезе дерева. Но пока — нормально, кожа белая и ухоженная. А глаза чуть шальные, с пляшущими чертенятами. Все, от чего мужчины теряют голову.

Она распахнула дверь.

— Я соскучился!.. — с порога бросился обниматься инженер. — Думать ни о чем не могу, все валится из рук!..

— Да-да, Залеский, — успокаивающе промурлыкала Софья, слегка отстраняясь. — Все будет, но вначале сними плащ, пожалуйста. Вот тапочки. И давай поужинаем, я проголодалась в ожидании.

— Конечно! — бодро откликнулся любовник. — Я тоже голоден!

Залеский поедал деликатесы, не очень-то обращая внимание на то, что попадает ему в рот. Засовывал пищу крупными кусками, энергично жевал, запивал благородным французским вином, точно пиццу банальным пивом. Софья поглядывала на него, пригубливая из бокала: средний во всем — во внешности, в одежде, да и в постели тоже. Культура — так и вовсе ниже среднего: простоват, лоска никакого. Но вот способности…

Как человек предусмотрительный, Софья, прежде чем знакомиться, навела о Залеском справки. Верный человек подсказал — а связи у Софьи имелись обширные, — что инженер ведет сейчас самое перспективное направление в исследованиях витакса. Решение было принято, а дальше все покатилось по обкатанной технологии. Приворожить и приручить Залеского оказалось делом нехитрым.

Сейчас Софья вновь прикидывала, не промахнулась ли. Широколицый, глазки маленькие, нос пипкой. Веснушки и тридцатилетний возраст. С возрастом как раз все в порядке, и с жалованиьм тоже. Не скуп чрезмерно, на гнездышко и цацки всякие подбрасывать будет, но и на локомотив, который сможет привезти ее в сияющий мир мечты — мир бессмертных, — нет, не тянет.

Неожиданно вспомнился Витька Сухов, единственный мальчишка из класса, на котором порой задерживался взгляд.

Гордый, независимый, всегда с собственным мнением по любому вопросу. Честный, смелый, благородный Вик! Но главное — с такими же шальными глазами, как и у нее самой. Тот бы вывез куда угодно. Господи, сколько лет прошло после школы — семь? А ведь после выпуска они не виделись ни разу…

— …представляешь? — с набитым ртом заканчивал тем временем «локомотив» некую мысль.