Галина Горшкова - По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека

Самостоятельность и независимость есть неотъемлемые свойства государства. И Джейн проявила свою самостоятельность и состоятельность, как силой, так и казной. Используя завещанные ей Филиппом деньги, женщина творила на планете чудеса. Она помогала людям. Так, как и обещала. Джейн строила дороги и дома, школы и больницы, развивала социальные службы и институты, кормила голодных и помогала нуждающимся. Все для людей, каждый день. Сколотив вокруг себя, вокруг Лена и Евы твердую группу руководителей и исполнителей, единой сплоченной командой, не признавая невозможных вещей и невыполненных приказов, Джейн добивалась результатов, о которых ранее и мечтать не смела. Каждый день - строго по курсу, каждый день - все для успеха, каждый день - исключительно работа. Нужная, полезная, социально необходимая и значимая, бесконечная и изнурительная...

Джейн взяла себе за девиз: «Сделай счастливыми других - сама обретешь счастье». С такой жизненной установкой она вставала раньше всех, еще до восхода солнца, с такой программой она принималась за дела и решала проблемы, с такой установкой поздно вечером Джейн отчитывалась перед собой и планировала новый день, искренне радуясь, что нет у нее времени на раздумья и переживания о несложившейся личной жизни.

Так и летело время. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Альянс Александрии вырос благодаря Джейн до девяти планет, жизнь на них не просто наладилась, а поднялась вверх сразу на несколько порядков. Народ боготворил свою королеву, а близко расположенные к альянсу планеты искренне радовались удачному и выгодному соседству. И все вроде бы были счастливы. Все, кроме самой Джейн. День за днем она дарила счастье другим людям и искренне радовалась за других. Но осознание собственного счастья не приходило. А все чаще появляющееся в рабочем графике женщины свободное время волей-неволей возвращало ее мысли к собственной персоне. Джейн вздыхала незаметно, закусывала украдкой верхними зубами нижнюю губу, дежурно улыбалась, загружала себя бесполезными незначительными делами, а ночами часто ревела в подушку. На вершине бывает одиноко...

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Уилл

Уилл стоял на балконе своего дома и с грустью смотрел вглубь тенистого парка, где под вечер прогуливалось множество народу. Куча ребятишек скачет по дорожкам и полянам, а за ними с лавочек наблюдают гордые и ворчливые бабушки и дедушки. С работы спешат через парк усталые мужчины и женщины - домой, к семье. Молодые парочки влюбленных неспешно прохаживаются по тихим, заросшим по обе стороны диким кустарником, тропинкам. Мило воркуют о чем-то своем. Гуляют с друзьями, подругами, семьями. А он один. Не с кем поделиться новостями, и новостей нет никаких. «К чему выходить на улицу, если можно гулять на собственном балконе? Никакой разницы. Стоишь тут, дышишь воздухом». В комнате сработал сигнал выключившейся микроволновой печи. Вот и ужин разогрет. Все как всегда. После того как Джек ушел, жизнь в этом доме остановилась на какой-то однообразной безрадостной ноте.

Уилл вошел в комнату. Вытащил из микроволновки тарелку с бутербродами и пустыми глазами уставился в телевизор. Нечего смотреть: бесконечные сериалы, глупые шоу, скучные новости...

Звонок в дверь оторвал его от размышлений о смысле жизни. Поднявшись с дивана, он направился в прихожую.

- Камила???

Уилл застыл в удивлении, увидев в дверях свою бывшую жену. Женщина, которую он любит уже тридцать с лишним лет, стояла перед ним все такая же красивая и волнующая. Время некоторых людей не задевает. Ее фигура и лицо стали несколько взрослее, в глазах появилась небольшая толика мудрости и жизненной усталости. Но она была прежней. Коричневые, с легким рыжеватым оттенком волосы аккуратно уложены в стильную прическу. Все такой же острый носик и едва различимые веснушки на светлой коже. Элегантное дорогое платье и единственное украшение на открытой шее - тонкая золотая цепочка. Уилл знал эту цепочку. Он сам ей дарил ее на первую годовщину их знакомства. И запах ее духов он тоже знал. «Сколько лет прошло, а я помню, до сих пор помню каждую черточку ее лица и тела!».

- Камила? Ты? - переспросил он, немного совладав со своим волнением.

- Здравствуй, Уилл, - она смущенно опустила глаза и неуверенно улыбнулась. - Боялась, что ты меня не узнаешь. Можно войти?

- Конечно. Прошу, - Уилл жестом руки пригласил женщину в дом. Столько лет ждал ее прихода, а сейчас растерялся. - Отчего же не узнаю? Ты нисколько не изменилась. Потрясающе выглядишь.

- Спасибо, - Камила прошла в гостиную. - Работа обязывает выглядеть хорошо.

- Да, работа...

Уилл хмыкнул. Его обычная маска безразличия и легкого высокомерия, с которой он привык не расставаться последние -цать лет жизни, снова была при нем.

- Работа... Помню. Работа, которая нас с тобой разлучила.

- Вот как? - Камила живо отреагировала на подколку. - А я думала, это твоя работа нас разлучила.

Уилл приготовился к очередному выяснению отношений:

- Неужели? Еще скажешь, что я во всем виноват? А я полагал вообще-то, что это ты, милая, предала нашу семью. В конце концов, не я вышел замуж за десятиюродного родственника.

- И это говорит человек, который украл у меня моего ребенка, посадил его на самый опасный транспорт в мире и умотал в неизвестном направлении? И это я виновата в нашем разрыве?

Уилл рассмеялся.

- Ладно, все сначала, значит? Что ж, пусть будет моя вина. Я не жду, что ты признаешься в своих ошибках, Камила. Понимать ты меня никогда не понимала, даже и не пыталась выслушать. Что теперь об этом сожалеть? Я собирался ужинать. Составишь мне компанию?

- Нет, спасибо, Уилл. У меня через час рейс. Я к тебе буквально на пару минут.

- Как хочешь. Что ж, присядь. Значит, проездом? Решила навестить старого друга?

- Твоя ирония неуместна, - женщина присела в мягкое кресло. - Я здесь не проездом. Я приехала специально к тебе. Поговорить о нашем сыне. О Джеке.

- О Джеке? Ха! Не поздновато ли в некоторых проснулись материнские чувства? Камила, чтоб ты знала, Джек уже вырос. Я понимаю, ты помнишь его пятилетним мальчуганом, но время-то бежит. Ему уже тридцать! Или ты считаешь, что именно теперь настало время проявить свою материнскую заботу? Боюсь, что твое предложение на пару десятков лет запоздало.

Камила вздохнула, опустила глаза и помолчала несколько секунд:

- Мы действительно редко друг друга понимали раньше, Уилл, хотя и любили друг друга. У тебя нет права оскорблять меня, даже если ты убежден в справедливости своих поступков. Я не отрицаю, что совершила много ошибок. Но, в отличие от тебя, Уилл, я очень дорого за них заплатила. Слишком большую цену, чтобы здесь и сейчас с тобой это обсуждать. Я приехала не прошлое ворошить. Я хочу поговорить с тобой о Джеке, потому что знаю о вашей с ним размолвке. Твоему сыну сейчас нужна помощь. Твоя помощь, Уилл. И если не я, то, наверно, за него у тебя никто и не попросит.