Алекс Брейн - Тайна темной пантеры

Пока Стелла спала начался небольшой дождь. Капли тихо накрапывали в окно, листва шумела чуть сильнее и комнату наполнял свежий запах леса, не давая забыть, где они находятся.

Стелла открыла рот, собираясь начать свой рассказ, но старец остановил ее, показав рукой «подожди». И теперь она сидела, не зная, чего она ждет. Сначала ее это напрягло, она переживала с чего лучше начать и как попросить о помощи. Но постепенно, как тихий морской прибой, странное спокойствие старца волной докатилось до нее и ее мысли вдруг потекли размеренно и спокойно. Она обмякла в кресле и слушала как капает дождь за окном. Смотрела как медленно дым выходит из курительной трубки и думала о том, как хорошо, что дождя не было пока она шла по лесу. Потом она стала разглядывать комнату.

Шатер старца был построен на ветвях прямо вокруг дерева, поэтому посреди большой комнаты красовался ствол дерева с отходящими от него двумя толстыми ветвями. Стены и пол были выполнены из того же пластика, что и ее гостевая комната, только другого цвета. Она знала, что старец очень давно живет в этом поселении, но комната не отличалась многообразием вещей. Казалось, если ему вдруг придется переезжать, все его личные вещи поместятся в одну небольшую коробку. Из мебели здесь были только два кресла, стол с компьютером, да небольшой диван, который также служил кроватью.

Пока ей казалось, что старец погружен в свои мысли, он внимательно рассматривал ее из полуприкрытых век. Это была его внучка. ЕГО. Нет, она была не похожа внешне на свою мать. Она была значительно выше и светловолосой, другие черты лица. Но зато характер. Не сломаться после стольких стрессов, идти вперед, пытаться решить проблему, а не прятаться от нее. Это его, ЕГО внучка. Пять дней идти по лесу одной без запасов и предварительной подготовки. Его переполняла гордость за нее. Рурсус рассказал, как она не растерялась в битве и разрушила монстра огненными шарами. Настоящая героиня. Но как сказать ей, что он горд за нее?

Впервые он не знал, с чего начать. Он много лет мысленно разговаривал с ней, объясняя, почему он вынужден был оставить ее в университете. Но разговоры, которые мы ведем в голове, воплотить в жизни намного сложнее.

Стелла уже почти заснула в кресле, как вдруг старец наконец тихо заговорил.

– Знаешь, если бы я встретился с самим собой твоего возраста мы бы не стали друзьями. Слишком уж разными мы бы были. В юности тебя переполняет энтузиазм и все кажется возможным. Но с возрастом понимаешь, что иногда обстоятельства сильнее человека и мир не так легко изменить.

Стелла непонимающе смотрела на него. Ей вдруг подумалось, что может она задремала и прослушала, о чем он говорил сначала. Слишком уж его слова походили на какой-то вывод из долгого монолога.

Старец, видя ее непонимание, по-доброму ей улыбнулся и отложил трубку на столик.

– Я говорю это потому, что мне нужно многое рассказать тебе, и я понимаю, как сложно тебе будет понять некоторые вещи. Я бы и сам не смог их принять будь я сейчас на твоем месте. Но такова жизнь.

Стелле и раньше казалось, что он ее принял за кого-то другую. А после такого его начала разговора она и вовсе убедилась, что он путает ее с кем-то.

– Подождите, пожалуйста. Может Вы меня с кем-то путаете? Я Стелла Антарова, ученица профессора Сайнса. Я пришла, потому что… – Стелла не успела закончить, так как он перебил ее. – потому что тебе нужна помощь и твое сердце подсказало идти ко мне. «Ну скорее разум, чем сердце», – подумала Стелла, но промолчала.

– Я знаю о тебе намного больше чем ты сама, Стелла. С твоего рождения я внимательно слежу за тобой.

Стелла еще более непонимающе смотрела на него.

– Я – твой дедушка, но был вынужден отдать тебя на воспитание в университет и, если ты мудро позволишь мне все рассказать, ты поймешь почему.

– Дедушка? – Стелла широко раскрыла глаза от удивления. Конечно с самого детства она мечтала, что вот вдруг найдутся ее родители и заберут ее. И у нее будет дом, семья, и они будут каждый вечер ужинать вместе за столом и смеяться шуткам друг друга. Но к своему возрасту она уже смирилась с тем, что это маловероятно. И навряд ли ее родители служат в какой-нибудь тайной организации и поэтому ее прячут, чтобы не подвергать риску. И навряд ли они космонавты-исследователи и все остальные идеи по поводу ее родителей тоже очень-очень маловероятны.

И вот, когда она смирилась, что пойдет по дороге жизни одна, вдруг обнаруживается, что у нее был и есть дедушка? Наверное, если бы она узнала это в семь лет, она была бы безоговорочно счастлива. Узнай она это в тринадцать лет, она бы была очень рада и замучила бы вопросами. А сейчас? Хотела ли она знать почему его не было в ее жизни раньше? Хотела ли она принять его в свою жизнь сейчас? Она не знала. Она лишь молча смотрела на него широко раскрытыми глазами и единственный вопрос, который слетел с ее языка это было: «Ну и?».

Старец улыбнулся. Это был не самый худший вариант из тех, какие реакции он представлял на его признание. Конечно она не бросилась в его объятья, но и не швырнула в него чем-нибудь тяжелым, что тоже хорошо.

Ему было сложно смотреть ей в глаза, рассказывая всю историю, поэтому он уставился взглядом в окно. Он рассказал, как его народ свято чтит чистоту крови, как строго запрещены браки с «пришлыми», как его дочь поехала учиться в город, а вернулась беременной. Как собственная дочь, боясь его гнева и непонимания, не рассказала ему кто отец ребенка. Как она умирала на его руках при родах, а современная медицина не могла ничем помочь.

Он рассказывал и голос его не дрожал. Он был спокоен, будто рассказывал где-то прочтенную историю. Хотя на самом деле каждое слово отзывалось болью в его сердце.

На месте, где нужно было объяснить ей, почему он отдал маленького ребенка на воспитание другим людям, он замолчал. Он достал маленький мешочек, где лежали приспособления для чистки трубки, достал их и начал чистить трубку. Может он ждал от нее вопросов, может какой-то ее реакции, но Стелла неподвижно сидела в кресле. Казалось, что она даже не дышит, чтобы не прервать рассказанную историю.

Он продолжил.

– Меня тогда только назначили старейшиной поселения. К тому же моя работа по изучению энергетики деревьев получила широкое признание в институте исследования энергий и мое мнение стали спрашивать, когда дело касалось леса. Тогда мне казалось, что отдать тебя в университет по специальной программе «дети университета» было лучшим решением. Для этой программы было отобрано двадцать детей, с которыми занимались специалисты, используя все возможные программы раннего развития. К десяти годам вы уже начали изучать университетскую программу. То есть не было разделения на детский сад, школу и университет. Вы занимались по единой программе, с некоторыми преподавателями были знакомы с самого детства.