Олег Северюхин - Русий Велибог

Лес шумел, но только вверху. Внизу было тихо, было слышно лишь поскрипывание огромных стволов вековых деревьев. В просвете между деревьями был виден отблеск огня, просачивающийся сквозь щели огороженного капища. Возле огня сидел древний старец с белыми волосами и белой длинной бородой. Он неотрывно смотрел в огонь и шевелил губами, как будто разговаривал с огнем или с тем, кто был этим огнем.

Огонь всегда был живым. Когда он был добр, он грел, готовил пищу, раскалял металл, лечил хвори. Когда он был зол, он уничтожал все, что попадалось ему на пути.

Старик бросил что-то в огонь. Огонь вспыхнул, затем погас, что-то затрещало в углях и снова языки огня весело заплясали на головешках.

— Меня просто так не возьмешь, — как бы говорил огонь старику, — брось еще ветку и ты со мной не справишься. Я молодой, я сильный…

— Здоров будь, Велимудр, — возникший из темноты леса пожилой степенный мужчина с суковатой палкой в руке поклонился в пояс и подошел к огню. Следом за ним подошло еще пять человек, одетых в белые рубахи и с палками в руках.

— Здравы будьте, братие. Все пришли, — спросил Велимудр, — а где-то Нехор задерживается? Все время с чем-то он не согласен и в разные истории попадает. Подождем или разговор вести будем?

— Так что, семеро одного не ждут, а нас семеро и собралось, — сказал один их старцев, — давай, Велимудр, говори, зачем собрал.

— Я вот думаю, — сказал старец, — как нам увековечить нового бога — Велибога. Недавно он приходил ко мне сюда, на капище. Беседовали мы с ним долго.

Говорит мне Велибог:

— Стала Россия страной посредственной, где посредственности себя вольготно чувствуют, никаких перемен не хотят, и делать ничего не хотят, все ждут, что кто-то придет и все им сделает, а их с боку на бок перевернет.

Те, кто могут что-то делать, делают, слово свое молвят, а их за это отдают под суд, доходы присваивают, а доходное дело уничтожают, раздавая по кускам тем, кто поближе к трону приспособился или на выборах голосил громче всех.

Именитых купцов обдирают как липку при всем честном народе. Купцов пожиже за людей не считают. Мытари да проверщики всякие по рукам и ногам вяжут, в рот заглядывают, не спрятал ли туда какую полушку.

По всему идет, что хотят сдать Россию кому-нибудь в аренду, да денежки арендные на свое благо и отдых заморский употребить.

Купцы тоже не без греха. Как деньга завелась, так на женок распутных или на игру в зернь все спускают, о дне завтрашнем совершенно не думая.

Гибнет Россия самым натуральным образом. Власти нет. Власть только и смотрит за теми, кто против власти выступает, а на тех, кто против народа идет, грабит его, ни времени, ни желания не остается.

Будить народ нужно, а его убаюкивают сказками о загробной жизни, что там ты ужо заживешь яко царь в палатах белокаменных и все у тебя будут на побегушках. Или же вот на этом свете лет эдак через двести снова начнет манна небесная с неба падать, а пока вот хлебного вина откушай да закуси чипсами заморскими, из отходов картошки сделанных.

Смотрю я, братие, в окошко в мир, Велибогом мне подаренное. Равновесие должно быть и в природе, и в обществе. Так вот чаша весов в сторону неправды больше склоняется и все упования на недалекое будущее, когда русских будут по пальцам считать. А веры у людей уже почти что и нет. Золотому тельцу все подвластны.

Велибога мы знаем сызмальства, сами и учили его и стал он самым русским богом, заступником не только нашим, но и всех людей русских. Давайте, запишем его в скрижали наши, чтобы нашедшие писания наши знали, что появления его мы ждали давно и дождались, и что он будет помогать всем русским в их нелегком деле выживания в опасном и бурлящем вокруг мире.

— Умно сказал, Велимудр, — поддержали его собравшиеся, — а что скажут боги по поводу твоего предложения?

— Думаю, что они поддержат и примут жертву, которую я приготовил для этого случая, — сказал старик и указал на барана, привязанного к столбу. — А мы еще услышим о Велибоге, который как простой человек живет среди россиян, терпит с ними все горести и лишения, всю неправду о нашей стране и так же страдает от того, когда неправедные действия правителей российских приносят вред его родине — России. Давай, Влас, помолясь, приступай к жертве