Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Рутьер

Ядро со свистом и треском врезалось в телегу, проломив борт и застряв в связках фашин*...

Вот клятые дойчи... Не иначе какой-то дальнобойной серпентиной* или фальконетом* обзавелись. Далеко бьет, почти в два раза дальше, чем бургундские орудия.

Чуть тронув поводья, проехался вдоль строя арбалетчиков и аркебузиров которыми командовал по праву лейтенанта наемной компании*.

Невозмутимые красные рожи, наглые глаза, браво торчащие усы. Блестят начищенные пехотные салады*. Легкий ветерок треплет длинные белые котты* с маленьким красным крестиком на груди. Под ними добротные бригандины.

Арбалеты и аркебузы они держат на правом плече, к поясу подвешены короткие широкие фальшионы* и кинжалы. Арбалеты - кракинены*, с металлическими дугами и немецким воротом*. Болт из такого гарантированно прошибает с трех десятков шагов любую броню, конечно, кроме турнирного доспеха, но в таком никто не воюет, только на турнирах и блистают.

Аркебузы тоже одинаковые, калибром двадцать миллиметров и длиной ствола в полтора метра. Стволы для них сварены в Туделе, колесцовые замки куплены в Леванте*, а собраны они в Осасуне, мастером Диего Орхедо - по моему личному заказу. До сих пор вздрагиваю, когда припоминаю, во сколько они мне обошлись, но деньги уже почти все вернулись. Казна компании возмещает мне затраты.

У аркебузиров в левой руке полусписа* с крюком сбоку, служащим подставкой для аркебузы при выстреле, но ей вполне можно работать и в рукопашной схватке как обыкновенной короткой пикой, а еще в качестве дополнительной функции из них довольно быстро собираются переносные рогатки. Всех-то дел в обозе возить брус со сквозными калиброванными дырами. Сам конструкцию придумал... или не сам, а где-то читал в своей прошлой жизни? Уже неважно. Все знания, которые я принес с собой в эту эпоху теперь мои. Кто оспорит?

У аркебузиров на сгибе локтя маленькие баклеры*, через плечо пущен черно-фиолетовый шарф. Лично заказал у портных на всю банду и обязал носить. Это мои цвета, а все они все-таки мой личный найм.

У арбалетчиков в ногах установлены широкие павезы* высотой до груди, чтобы удобно было на верхний срез щита класть арбалет при прицеливании. Болт такую павезу не пробивает даже с десятка шагов, сам проверил, когда их покупал в Сарагосе. Три слоя клееного рыбьим клеем мореного граба в стальной оковке и подстежка из специально обработанной воловьей кожи.

Кстати, из такой же испанской кожи, необычайно крепкой и легкой, сделаны кирасы для моих кутюльеров,*выстроившихся рядом с основным строем отдельной бандой* - общим числом в три десятка. Молодые парни, от четырнадцати до шестнадцати лет, все в статусе учеников арбалетчиков и аркебузиров. Их я экипировал в добротные шапели*, а поверх кожаной кирасы - в металлические пластроны*, вооружил протазанами* и длинными кинжалами.

У кутюльеров, приписанных к арбалетчикам, за спиной плетеные корзины с запасными болтами, у приписанных к аркебузирам - кожаные ранцы с разным огневым припасом. Их задача снабжать стрелков бесперебойно, ну а потом уже добивать раненных врагов и обдирать их как липку. В общем, очень полезные функции они выполняют.

- Мы же не собираемся жить вечно? - проорал я своей компании, сдерживая гарцующего Родена. - Но и спешить в ад не будем! Все равно места для нас там готовы и никто их не займет. Верно?

- Верно! - От рева луженых фламандских и мосарабских глоток взмыла стая ворон, пировавшая на трупах незадачливых швейцарцев, решивших устроить ночную вылазку из города Нейса.

Ну вот... Собственно, счастливый ритуал соблюден. Честно говоря, я не особенно уверен, что он счастливый, но так утверждает Иоган Гуутен - мой капитан. Капитан компании рутьеров, то есть отряда наемников. Рутьеры к слову народ чрезмерно суеверный. Но так мы себя называем только в узком кругу, не очень популярно это слово по нынешним временам, лет сто назад постарались настоящие рутьеры совсем не стеснявшиеся этого названия - они опустошали целые области, превращая их в безжизненные пустыни. Но тех, после Столетней войны быстро извели и кроме устава и некоторых обычаев, сохраненных верными адептами боевого братства этих страшных банд, от них ничего не осталась. Теперь мы бриганды, компаньоны или вообще живорезы. Очень характеризующее название... В общем, как только нас не называют, но от этого мы наемниками быть не перестали. И не перестанем.

- Петер, старый козел, ты, что тут делаешь? - строго прикрикнул я на коренастого бородача, бочком проникшего в строй к арбалетчикам.

- Да он поживится, опять намылился... - Засмеялись в шеренге. - И маркитанток из обоза Фридриха повалять захотелось. Да не на что...

- Ко мне! - Махнул ему рукой.

Бородач понурясь выбрался из шеренги и, подойдя ко мне, преклонил колено.

Я покрутил головой и, не увидев вымпелов сигнализирующих наступление, понял что время у меня еще есть. И так строго в воспитательных целях поинтересовался:

- Петер, ты кто такой есть?

-Обер-интендант, гранд-повар Петер ван Риис, господин лейтенант! - браво отрапортовал наемник, вскочив и выпятив грудь, стукнув по ней кулачищем для достоверности.

- Тогда какой такой драной ундины ты лезешь в строй, когда обязан следить за съестными припасами, котлами и поварятами? - Я состроил зверскую рожу, впрочем, внутренне улыбаясь.

Очень уж удачно я назвал должность повара в своем отряде и она как нельзя кстати подходила к этому бородачу разбиравшемуся как бог в похлебках, жарком и паштетах.

- Так все готово, господин лейтенант! - выпятив глаза от усердия, проревел Петер. - Прием пищи по распорядку! Малинская чесночная похлебка будет. Я четырех баранов и полувоз провианта с боем взял у самого личного каптенармуса кондюкто* шестой роты. Не извольте беспокоиться, пальцы облизывать будете. А для вас лично гусь с ...

- Матерь Божья!

Неожиданно под ноги моему обер-интенданту ударило ядро, совсем заляпав того грязью и заставив рыбкой нырнуть в ближайшую лужу.

Арбалетчики дружно загоготали и застучали кулаками по своим павезам, приветствуя столь удачный кульбит своего повара.

- В строй, - гаркнул я. - Но смотри... Если твои помощники с котлами не справятся, три шкуры спущу... И не с них, а с тебя.

Наемники одобрительно загудели и пропустили в шеренгу повара, утирающего морду от грязи.

Все правильно. Для солдата после боя ничего нет важнее тарелки густого горячего и жирного варева. Поэтому в первый же день вступления в командование я организовал в своем отряде централизованное горячее двухразовое питание, вызвав поначалу скептическую улыбку капитана Гуутена, потом взявшего мой опыт на вооружение всей компании.