Галина Черкасова - Абстрактный мир. Трилогия (СИ)

— Пожалуйста, дайте мне побыть одной.

Хельма, приняв стакан из моих рук, поставила его на стол.

— Если что-то будет нужно, я у себя.

— Спасибо, Хель.

Харис поднялся, похлопал меня по плечу.

— Спасибо, что не оставила там, — он неопределенно дернул головой.

— Не за что, — я устало махнула рукой.

Когда дверь за Харисом закрылась, в комнате воцарилась тишина.

— Антея…

Вздрогнув, я обернулась. Мне казалось, что все ушли, но у окна стоял Джеймс, бледный и расстроенный.

— Антея, я так боялся за тебя, — тихо произнес он, смотря куда-то мимо меня. — Поверить не могу, что ты была там, одна, у этих продажных змей. Если бы я мог…

Я протерла глаза, глубоко вздохнула, стараясь подавить зевок.

— Джей, прости, что так вела себя…

— Это ты прости, — Джеймс оказался рядом в мгновение ока. — Прости за мои слова. Ты не оставила Хариса, помогла ему. А мы… Я… Так ошибался.

Он провел рукой по моему лицу, заправил прядь волос за ухо и, резко подавшись вперед, поцеловал в губы. Меня будто ударило током, я дернулась назад, но Джеймс держал крепко.

Странное чувство охватило всё мое существо — сильные руки будто закрывали меня от внешнего, враждебного мира, от прошлого и настоящего, от необдуманных решений и поступков. Я ответила на поцелуй, потянулась к нему, ища утешение и спокойствие.

Я устала, напугана, мне физически плохо, а он рядом, сильный, добрый, любящий. Остаться бы вот так, навсегда в его объятьях.

Он шагнул назад и, усевшись на кровать, притянул меня к себе.

— Антея, — шептал он между поцелуями. — Как же я скучал по тебе. Прости, пожалуйста, прости.

По телу пробежала дрожь, когда его рука скользнула ниже талии.

— Антея…

Гранто, комета, змеи, воншесс, сладкий запах трав, острый вкус пряностей, голубой свет коридоров храма, духота каюты, запах тухлой рыбы, пирамида, выстрелы… Чужая воля…

Я нависла над Джеймсом, упершись ладонями в кровать, и взгляд упал на тыльную сторону ладони.

Я забыла обо всех, кроме него.

— Что такое? — руки Джеймса замерли на первой пуговице моей блузки. Я оттолкнулась от кровати и, резко перевернувшись, свалилась на пол.

— Джеймс, прости, — мысли то собирались вместе, то рассыпались, как жемчужины с порванного ожерелья, и тогда приходилось сгонять их обратно. — Мне… мне слишком плохо.

— Ты устала, — он опустился на пол рядом со мной. — Чем я могу помочь тебе?

Я спрятала лицо в ладони.

— Просто оставь меня.

Джеймс не стал спорить. Он ушел тихо, не проронив ни слова, и я даже не слышала, как хлопнула дверь. Свернувшись калачиком, я уснула прямо на полу, провалившись в тяжелый, лекарственный сон без сновидений.

Совсем недавно прошло распределение, и всюду царило праздничное оживление. Первокурсники ждали начала серьезных тренировок отбора, второй курс доигрывал групповой этап лабиринта, а третий строчил первую часть дипломного проекта. На время проверки в университете едва ли не на каждой паре присутствовали представители комиссии, нервируя преподавателей и студентов. Пока ещё не ясно было, вышел ли Шнори победителем из сложившейся ситуации, но министерство образования не спешило публиковать результаты аудита. Об этом мне рассказывала Хель, пока мы ехали в коммерческую клинику имени Ландо Балерьяра, находившуюся в нескольких километрах от центрального города, на берегу живописной бухты.

Хотя в госпиталь меня должен был ближе к вечеру отвезти Арельсар, я почему-то захотела ехать без него и без Кэрроу, которая просто демонически раздражала своей навязчивой заботой и нездоровым интересом к моим хилерским качествам. Проще говоря, эти двое меня смущали.

Погода стояла отвратительная — дул промозглый, холодный ветер, по небу неслись стального цвета тучи, пару раз прорывавшиеся дождем. Пригородный автобус ехал раздражающе медленно, а серый пейзаж за окном нагонял тоску.

Мы проезжали мимо фермерских хозяйств — крытые теплицы терялись на фоне громадных серых туч, нависавших над равниной. С другой стороны трассы начинался подлесок, а чуть дальше вырастал лес, черный и поредевший за сезон дождей и ветров.

— Керцез здесь? — спросила я, отворачиваясь от окна.

Хельма, дремавшая на соседнем сидении, вздрогнула и сонно посмотрела на меня.

— Нет, уехал пару недель назад, — дворфийка зевнула. — Ты бы лучше подумала, как нам пробраться в палату. За близкую родственницу ты вряд ли сойдешь.

— А как вы с Инз туда проходили?

— С чего ты взяла, что мы там были? Мы ошивались на станции скорой помощи, а потом в приемном отделении, когда искали тебя. Ума же не хватило сказать нам, что ты сматываешься с Гранто.

— Я уже извинилась, — недовольно заметила я. — Это была не моя идея.

— Может, всё-таки лучше было дождаться Арельсара и Кэрроу?

— Нет.

Дворфийка пожала плечами.

— В таком случае, у тебя в запасе пятнадцать минут, чтобы придумать план.

Медицинский центр широкого профиля имени Балерьяра занимал довольно обширную территорию и имел в своем распоряжении маленький аэродром, несколько самолетов и вертолетов, целый парк автомобилей, включая кареты скорой помощи, а также четыре катера, пришвартованных в бухте у причала. Естественно, что работники центра строго соблюдали конфиденциальность информации, касающейся пациентов.

Хельма ободряюще сжала мою руку.

— Не дрейфь. Я уверена, ты сможешь помочь ему и без Источника.

Я лишь покачала головой. Если меня не пустят в палату, я вряд ли сумею растормошить его поле. К тому же, я слабо представляла, как выглядит абстракция находящегося в коме.

С остановки пришлось пройти ещё около километра по довольно грязной пешеходной тропинке. Сразу стало ясно, что госпиталь рассчитан на владельцев автомобилей. Один такой счастливчик на ярко-желтой машине, проезжая мимо, обрызгал нас с головы до ног.

— В таком виде и внутрь не пустят, — заметила Хельма, наблюдая, как я рукавом крутки вытираю лицо. — Надо было ехать с…

— На такси! На такси надо было ехать! — вскричала я, сплевывая. — Пошли.

К удивлению Хельмы, нас не только пропустили на КПП, но даже позволили пройти в регистратуру, находившуюся в первом на центральной аллее корпусе. При всей моей ненависти к больницам, медицинский центр мало напоминал госпиталь в обычном представлении, словно все здесь старались делать вид, что это вовсе не клиника, а некое оздоровительное учреждение, что-то вроде санатория или пансионата. Даже форма работающих тут врачей хотя и напоминала обычную одежду медицинского персонала, радовала глаз пестротой расцветок и фасонов. И, что самое главное, здесь не пахло больницей.

Охранники, ходившие по залу, не сводили с нас глаз.