Елена Горелик - Земля мёртвых душ

— Её высочество княгиня — потрясающая художница, — говорила Надин, медленно проводя меня мимо картин в рамах из ценных пород дерева. — Какое чувство цвета и перспективы! Какие пейзажи! Впрочем, она пишет и портреты. Взгляните, дорогая Стана, вот этот…

С полотна на меня смотрел… Если бы составляли фоторобот идеального мужчины, наверное, получилось бы что-то в этом роде. Шатен лет двадцати пяти с идеальной фигурой и невероятно пропорциональным лицом, излучавшим одухотворённость, ум и властность. Художница явно любила этого мужчину, но я бы поостереглась иметь дело с таким: в его глазах я увидела едва заметный огонёк фанатизма. Абсолютной и неколебимой уверенности в собственной правоте.

— …его высочество князь собственной персоной, — продолжала магичка, взявшая на себя роль экскурсовода. — Взгляните, как глубоко прописан самый дух его высочества. Мне даже страшно становится: иногда боишься, что он вот сейчас шагнёт из рамы, и… Ох, простите, это уже из области глупых романов. Лучше взгляните сюда, здесь портрет мага Шоннара, одного из архитекторов княжеского дворца…

А вот этот портрет писался уже для убийства времени, не иначе. Видно было, что лицо прописано намного лучше всего остального, да и то художнице вскоре прискучило это занятие. Портрет не стал отражением души, как изображение князя. Он так и остался куском холстины, испачканной красками. Я думала, это от небольшой любви к персоне мага, но и прочие шедевры творчества княгини тоже не впечатляли. Высокохудожественная, талантливая, с великолепным подбором цвета, но всё-таки протокольная мазня ради поддержания репутации. Ни капли души изображённых на портретах, ни капли души самой художницы в пейзажах.

Ей, княгине этой, плевать на всё и всех, кроме князя. Вот оно, воплощённое равнодушие.

Павильон сразу стал мне противен. Я пожаловалась на выдуманную мигрень и попросила Надин вернуться в особняк. В ответ мне достался слегка удивлённый взгляд, но мигрень — дело серьёзное. В начале двадцатого века почиталась чуть ли не корнем всех болезней и вполне достаточной причиной покинуть людное место. По возвращении в особняк мне был предложен ягодный отвар. Конечно, что-либо пить в доме магов чревато неприятными последствиями, но я не видела ни одной причины, из-за которой Надин могла бы меня притравить. Я ей нужна, а значит, никакого яда в чашке быть не должно… Вот чёрт, уже начинаю думать, как настоящая ведьма.

Вон из этого мира, и как можно скорее!

Сделав вид, что мне немного полегчало, я поблагодарила Надин за заботу.

— Не стоит благодарности, — та небрежным жестом подозвала служанку, чтобы девушка прибрала чашку, и поставила шикарнейшую сферу тишины. — В первое посещение зеркальной галереи у меня так закружилась голова, что я едва нашла силы дойти до выхода. Она… захватывает. Словно видишь тысячу дверей, ведущих в тысячу комнат, и в каждой комнате — ты сама. С непривычки становится дурно, но затем каждый раз приходишь туда, как в дом старых знакомых… Это чудесное воспоминание, дорогая Стана, и я намерена хранить его весь остаток жизни, сколько бы мне ни было суждено.

Кому что, вообще-то. Я, например, до последнего вздоха не забуду дорогу сюда. И хорошее, и плохое.

— Значит, вы не разделяете оптимизма своего…избранника по поводу артефакта, — проговорила я, потерев пальцами оба виска. — Но от участия в нашем предприятии не отказываетесь.

— Дорогая Стана, чем дальше мы окажемся от этого мира, тем лучше будет для нас обеих, — магичка достала из шкатулочки на столе сигаретку и прикурила. — Даже не зная абсолютно всей правды об артефакте, я боюсь его. Панически боюсь. Когда я вижу, что он делает с миром… Это злая, бесчеловечная воля, дорогая моя. Это доктор Франкенштейн, творящий чудовищ. Это…

— …всего лишь орудие в руках весьма…странных людей, — я позволила себе перебить её. — Ножом можно и хлеб нарезать, и кишки человеку выпустить. Всё зависит от того, кто держится за рукоять, согласитесь.

— У вас есть основания так полагать? — Надин пронзила меня взглядом, в котором причудливо смешались удивление, страх и любопытство.

— У меня есть подозрение, пока основанное лишь на косвенных фактах, — я ответила не совсем честно, но лучше не выкладывать ей все козыри. Обойдётся. — Если бы у меня было больше информации…

— О! — Надин вскинула брови, прислушиваясь к своим ощущениям. — Кажется, вы сейчас познакомитесь с неплохим источником информации. Лапур вернулся.

Она скинула английское пальто и шляпку ещё когда мы вернулись, и щеголяла элегантным платьем в стиле пятидесятых — с узкой талией и широкой юбкой чуть ниже колена. Юбка — чёрная, в крупных желтоватых цветах — взметнулась, и Надин большой бабочкой выпорхнула в прихожую. Встречать своего мага. Вскоре они вошли под ручку, а я уже встречала их с видом викторианской леди, находящейся в гостях… Хозяину особняка — мужчине обычного для княжества крепкого брюнетистого типа — на вид было не больше тридцати. Симпатичный, уверенный в себе… нет, скорее, властный. Маг же, чего я хотела. Судя по богатству одежды, далеко не последний, да и домик у него по местным меркам шикарный. Вот взгляд его мне категорически не понравился. Холодный, оценивающий меня не как человека, а как деталь интерьера. Помнится, был среди моих соседей человек с похожим взглядом. Теперь его родственники должны мне немалую сумму в серебре, в качестве виры за нападение. Ой-ёй-ёй. Придётся держать ухо востро. Конечно, для достижения цели многие средства хороши, но что-то меня не слишком вдохновляло предстоящее сотрудничество с этим магом.

— Ах, вы и есть та самая ведьма, о которой Надин мне все уши прожужжала, — маг по имени Лапур улыбнулся. В сочетании с тем самым неприятным взглядом улыбка выглядела, мягко говоря, неестественной. — Рад знакомству. Не окажете ли честь отобедать с нами?

От такого предложения не отказываются, и я, само собой, оказала честь. Блюда подавали изысканные, но я не решилась грузить желудок непривычной пищей. Мне хватило периода адаптации в этом мире, когда каша с огромным трудом заталкивалась в горло и с невероятной скоростью, пардон, покидала организм. Только конфуза мне недоставало. И так маг смотрит, будто на мышь — со сдержанной брезгливостью. Не знаю, понимает ли он, насколько мне такое отношение неприятно? Маги мыслят не так, как нормальные люди, там эгоцентризм зашкаливает за все разумные и неразумные пределы. Мнение окружающих им не интересно, если, конечно, окружающие не относятся к категории начальства. А ещё… Ещё мне не понравился узор плетений, окружавших его. Чем именно? Сложно сказать. Я вообще неопытная ведьма, редко какое плетение узнаю с первого взгляда, но что-то мне определённо показалось знакомым. Где-то на своём пути я уже сталкивалась именно с этим узором, но где — хоть стреляйте, не могу вспомнить.