Джиллиан - Город Голодных теней. Разносчик

Он оскорбил... Губы словно сами уродливо изогнулись от сильной обиды...

Робкий голосок снова попробовал достучаться до сознания через сонм смятенных чувств: "А если он по-другому и не умеет признаваться, что ты ему нравишься?"

- Ты не поедешь с нами, потому что я не хочу тебя сегодня видеть! - процедила она сквозь зубы.

"Но ведь Алексеич..." - попытался вякнуть голосок.

- Вот пусть он сам и приманивает! - огрызнулась Наташа. Мелькнула даже мысль отобрать у Радима ключи. Но по здравом размышлении пришлось от неё отказаться. Для Радима это будет чересчур. Озлобится, замкнётся - и прости-прощай вся работа с ним.

От звонка домофона она подпрыгнула.

Игорь. Обещал заехать - и уже не один.

- Лена, - прошептала Наташа, вжав кнопку домофона, и решительно принялась одеваться для выхода из дома. "Лена вправит мне мозги, умиротворит", - решила она, старательно забывая, что, пока она в состоянии жёсткого напряжения, даже сильный эмпат не сумеет пробиться к её эмоциям, чтобы успокоить.

Быстро собралась сама, забросила всё, что нужно для выхода, в сумку и открыла замок. И - чуть не столкнулась с Радимом.

- Ох, прости! - запыхавшись, сказал он, радостно улыбаясь и протягивая ей букет роскошных роз. - Это тебе!

Она встала, как вкопанная, глядя на него и прозревая. Он - пока не знает, чем закончилось то действо, которое подсунул в её сон. Он придумал сценарий, чтобы подтолкнуть её к пониманию, что с ним происходит. И сейчас жадно всматривается в её глаза, чтобы узнать, как она восприняла предложенный им вариант развития их событий. Нет, это не виртуальный секс. Особенно для него. Наташа облизала губы и взяла букет, с тревогой уже наблюдая, как широченная улыбка парня медленно тает...

- Прости, Радим. У нас - ЧП. Самоубийство. Ты можешь с нами не ехать. Я сейчас поставлю цветы в воду, а потом поеду. А ты оставайся. Приеду...

- Нет, - спокойно перебил он. - Я еду с вами. И ты познакомишь меня со своей...

Он замолчал и вдруг отвёл потухший взгляд.

- Как хочешь! - бросил он и, задрав подбородок, прошёл мимо неё в квартиру.

Она постояла перед порогом, неожиданно отчётливо понимая суть этой небольшой реечки. Порог. Переступи - и... И что?

Обозлившись, Наташа дёрнула на себя дверь и громко хлопнула ею. И, жёстко ступая по полу, чтобы было слышно, пошла в кухню, где сидел Радим, ссутулившись, не глядя на брошенный на стол букет.

- Есть только одно, что может смягчить ситуацию. Дай слово, что больше не будешь злоупотреблять моим доверием! И тогда...

- Тебе не понравилось, - бесстрастно сказал Радим, не поднимая головы.

Девушка открыла рот немедленно ответить: "Да!" И закрыла. Нужно быть честной перед собой. Она вспомнила сновидческий эпизод. Она соврёт, если скажет, что поцелуй не понравился. Нагло соврёт. Но именно о нём говорить вообще не хочется.

Невольно придерживаясь его манеры говорить, она глухо сказала:

- Вопрос не в том, что мне понравилось или нет. Вопрос в доверии. Я попросила тебя сделать то, что у тебя легко получается. А ты... Ты воспользовался моим доверием и добавил в сон... Ты понимаешь, что мне теперь просто страшно? Я боюсь прикоснуться к тебе - и... Мне... - Она сглотнула. - Мне обидно, что я доверилась тебе.

Радим молчал.

И Наташа не могла заставить себя уйти, пока он не скажет хоть слово.

Наконец он заговорил, всё ещё глядя в пол.

- Я... Первый раз такое сделал. У меня были... - Он осёкся, только бросил на неё быстрый взгляд, но упрямо продолжил: - Были женщины. - Парень не хвастался - он объяснял. - Я смотрел на них и сразу понимал, как они ко мне относятся и чего от меня хотят. А тебя... Я не вижу. Я не понимаю тебя. Ты привела меня сюда, но видно, что... - Он уже как-то виновато глянул на неё. - Что переспать со мной ты не хочешь. Ты дала мне ключ, и опя-ать... - Последнее слово он выговорил медленно-медленно, словно прозревая, и уставился на неё, потрясённый. - Ты... Ты всё это делала... Делала, чтобы я... И ты мне говоришь о доверии?!

Пока он с трудом выталкивал из себя слова, Наташа вдруг вспомнила, как совсем недавно наблюдала за общением Игоря и Лены. И как тогда подумалось: Лена - эмпат. Почему же она не видит зарождающейся взаимной приязни? Тогда казалось - это странно. А теперь...

Может, и глупо. Но слова Радима о женщинах, которые были в его жизни и которых он сразу понимал, на этот раз не задели её. Наташа поняла, о чём он говорит. О животных инстинктах и о потребностях тела.

В их с Радимом взаимном притяжении Наташа уже не сомневалась: иначе бы у неё не было такой острой обиды на сон с его странной приправой. И это притяжение гораздо тоньше и сложней, чем всё его бывшее общение с другими женщинами. Поэтому он не понимает её, почему она так зла на него.

"Что будет, если он сейчас встанет, подойдёт и обнимет меня? А то и будет, что вырываться не буду!" - думала она, новыми глазами рассматривая парня, который снова упёрся взглядом в пол.

Она бросила сумку на ближайший табурет. Два шага - и она рядом с Радимом. Обошла его. Встала сзади, за спиной, - и положила ладони на его плечи, вздрогнувшие от неожиданности.

- Сказать, что твои догадки насчёт Алексеича - пшик, слишком грубо, - тихо сказала она. - Да, была такая мысль, которая быстро и легко растворилась в совершенно иных... Радим... Выразить такое трудно. Ты не спеши, ладно? Тебе надо разобраться во многом. Мне - тоже. Не торопи. Я не слишком хорошо в этом разбираюсь, но главное знаю: не стоит спешить... Давай так: сейчас ты что-нибудь быстро съешь, пока я ставлю тебе чайник на огонь, а потом мы пойдём знакомиться с ребятами. Согласен?

Он поднял одно плечо и склонил голову, чтобы щекой дотронуться до её ладони.

Чай пришлось отменить. Позвонил по мобильному Игорь, сказал, что Лена задерживается примерно на полчаса, а значит, у дома Наташи они будут только часа через полтора.

Наташа тут же решила, что чай для Радима - это жидковато.

- Что будешь? - спросила она, стараясь рассмотреть в холодильнике свои кастрюли за свёртками и пакетами. - У меня есть картофельное пюре - оно хорошо пойдёт с яичницей с ветчиной.

- А суп остался? - спросил Радим, с неудержимо довольной улыбкой созерцая продуктовый "склад". - Тот, которым ты меня в обед кормила?

- Сделаю и то, и другое, - решила Наташа. - Только второе будет без пюре.

И оказалась права.

Радим умял и суп, и яичницу.

Ей самой кусок в горло не лез.

Изображая активного едока, но таща прямо со сковородки малюсенькие кусочки, Наташа исподволь наблюдала за Радимом. Почему-то ей казалось, что ведёт себя парень, как мог бы вести себя выброшенный хозяевами за ненадобностью на улицу породистый пёс. Пса спустя долгое время его бродяжничества привели в новый дом. Он уже понял, что его здесь будут кормить, и пытается есть деликатно, вспоминая давние манеры. Но голод время от времени берёт его за шкирку, и пёс начинает жадно глотать, не пережёвывая, подсунутые ему куски. В первый обед Радим ещё сдерживался и вёл себя крайне воспитанно. Но сейчас, когда Наташа уже знала о нём многое из его рассказов, он будто расслабился...