Антон Кротков - Проект: Клон Гитлера

А примерно через год после отъезда Фогта на одном из приёмов в Кремле восходящая звезда советской науки встретила другую восходящую звезду — нарождающейся советской авиации. В противоположность престарелому Фогту это был молодой черноусый красавец с внешностью карточного валета, какими их обычно изображают художники. На военлёте была синяя форма, которая идеально сидела на его сухощавой спортивной фигуре; на груди лётчика сиял новенький орден (в те времена это была большая редкость). Вацлав Дарский только три года назад закончил Борисоглебскую школу военных лётчиков и московские курсы высшего пилотажа, но уже успел прославиться на всю страну героическим перелётом из Москвы во Владивосток. Конечно же Софья читала восторженные газетные репортажи о его «Сталинском маршруте» через всю страну. В них молодого пилота называли не иначе, как «лучшим лётчиком страны». Они были очень похожи: оба молодые и красивые, оба опьяневшие от неожиданно накрывшей их славы. Если с Фогтом Софье было только интересно, то в случае с Вацлавом это была подлинная страсть. В первую же ночь они оказались в постели и не могли заснуть до самого рассвета, утоляя накопившуюся любовную жажду: не смотря на молодость, он был искушённым мужчиной с неутомимым сильным телом. Именно в его сильных и нежных руках Софья впервые по-настоящему ощутила себя женщиной. А потом было продолжительное и безумно красивое ухаживание. Вацлав это делал так, будто происходил не из семьи скромных львовских железнодорожных служащих, а воспитывался в старорежимном пажеском корпусе. Поначалу Софью это удивляло, пока она не узнала, что отец его любовника был чуть ли не первым штатским в древнем роду Дарских за всю его пятисотлетнюю историю.

Вацлав любил хвастливо ссылаться на сохранившиеся летописи времён русской смуты, где, по его словам, упоминается некий эскадронный командир польских улан с такой же фамилией, как у него, командовавший личным эскортом Лжедмитрия-I. «Этот отчётливый рубака — мой дальний предок! Он ещё в 17-м веке пришёл в Россию делать первую революцию!» — с гордостью, совершенно не опасаясь последствий, любил рассказывать в любой компании надменный поляк. Более того, все предки Вацлава по отцовской линии, за исключением отца, носили офицерские эполеты и служили в лучших полках империи, и этот факт из своей родословной молодой лётчик также не считал нужным скрывать.

Вообще, для неискушённого человека было непонятно, каким ветром этого статного кавалергарда занесло в ВВС Рабоче-Крестьянской Красной Армии, и как он умудрялся делать здесь карьеру. Но люди знавшие об особом отношении Сталина и Дарскому, ничему не удивлялись. Кремлёвский бог симпатизировал молодому лётчику с «неправильным» происхождением, и этого было достаточно, чтобы все вокруг с добродушными ухмылками слушали откровения Вацлава про похождения его дедушки-ротмистра лейб-гвардии Его Величества кавалергардского полка.

«Хозяин» во всём покровительствовал пилоту, многое ему прощал и порой даже ставил мнение 23-летнего мальчишки выше рекомендаций авторитетных экспертов.

Например, во время знаменитого перелёта через всю страну при посадке во Владивостоке Дарский умудрился в идеальных условиях при полном отсутствии бокового ветра и стопроцентной видимости разбить свой самолёт на глазах огромной толпы встречающих. В несколько секунд крылатый красавец превратился в груду искорёженного железа. К счастью, все члены экипажа остались живы, но комиссия, расследовавшая лётное происшествие, быстро выяснила, что виной всему стало вопиющее разгильдяйство лётчиков: на подлёте к городу командир корабля достал заранее припасённые им фляги с коньяком и разрешил подчинённым начать праздновать победу. В итоге при подходе к полосе пилот просто забыл выпустить шасси, и самолёт при полной исправности всех систем плюхнулся «брюхом» на бетон. Другого бы за такое сразу привлекли к суду, но Дарскому всё списали. Более того, была срочно придумана легенда про, якобы, не вышедшую правую «ногу» шасси и героическую посадку на «две точки из трёх». Сталин явно распорядился не обращать внимание на случившееся и продолжать лепить народного героя.

В 1926 Софья и Вацлав поженились, в 28-м родили дочь. Всё это время Дарский продолжал успешно летать: поставил ещё несколько рекордов, испытывал первые советские самолёты в качестве лётчика-испытателя НИИ ВВС РККА. В это время он предложил Сталину осуществить грандиозный перелёт в Америку через Северный полюс. Вот только самолёт должен был быть, по его глубокому убеждению, непременно импортный, так как в единственную подходящую для этой затеи отечественную машину АНТ-25 лётчик категорически не верил. Дарский считал, что лететь на одномоторном самолёте в Америку нельзя.

Поначалу Сталин принял сторону своего придворного Аса и распорядился отправить лётчика в США за подходящей машиной. Об этой истории узнал другой, стремительно набирающий популярность в СССР АС — Валерий Чкалов и страшно возмутился. По его мнению, АНТ-25 был отличным самолётом. В нём были сосредоточены все новинки авиационной техники того времени. А мотор Микулина Чкалов просто считал лучшим в мире. Все посвящённые в дело люди напряжённо следили за интригой в ожидании, на кого из лётчиков вождь в конечном итоге сделает ставку. На кону было не только место за штурвалом самолёта, летящего за мировым рекордом. Для проигравшего в конкурентной борьбе, это могло стать закатом карьеры, а то и концом самой жизни.

Но Сталин, по своему обыкновению, решил не спешить с выводами и взял паузу. За это время Вацлав Дарский безрезультатно съездил в Штаты — подходящего для его грандиозного проекта самолёта он там не нашёл. Пригнанный им из-за океана «Локхид-Вега» был всего лишь компромиссным вариантом. Чкалов же на АНТ-25 бил рекорд за рекордом, делом доказывая свою правоту. В итоге в Кремле было принято соломоново решение — устроить испытательный полёт сразу двух самолётов по схожим северным маршрутам. Дарский должен был лететь на американском «Локхид-Вега», а Чкалов — на АНТ-25. Но за месяц до вылета НКВД арестовало радиста Вацлава, с которым он летал за всеми своими рекордами. Затем за две недели до старта при очень странных обстоятельствах погиб на охоте штурман его экипажа. Какой-то приятель подарил тому пачку импортных патронов. Патроны оказались с «сюрпризом» — срабатывали с замедлением в шесть секунд. Кому-то отлично было известно о горячем характере товарища Дарского. После осечки ружья тот поспешно переломил двустволку, и оба ствола дружно выстрелили ему прямо в лицо…

Да и новенький американский самолёт постоянно преследовали технические неполадки загадочного свойства — то не срабатывала система выхода шасси по причине вложенного в замок его выпуска сверла, то по непонятной причине моторное масло оказывалось неподходящей марки, что тоже чуть не приводило к авиационной катастрофе. Ещё недавно мечтавшие попасть в экипаж знаменитого лётчика люди теперь всеми правдами и неправдами старались избежать подобной чести. Авиационному начальству пришлось в приказном порядке назначать на полёт штурмана и радиста. И вместо радости в их глазах читалась обречённость камикадзе.