Руслан Белов - Бег в золотом тумане

Раздумывая о происходящем с позиций УК, я медленно побрел следом за бочкой, потому что имел полное право заполнить вторую банку. Когда подошёл, сосед по очереди уже деловито тюкал по крану булыжником. Вскоре краник, подхваченный мощной струёй, пенящегося пива, со стуком упал на клеенку с выцветшими вишенками. Мужичок быстро заткнул образовавшуюся дырку тряпочкой и подозвал меня…

Забрав пиво, я отошел в сторону и стал закрывать банки крышками. Закончив, я взглянул на толпу, окружившую бочку, и с удивлением заметил, что мужики набирают пиво не в банки, а в обычные пластиковые сумки. Недолго думая, предварительно надув и проверив, на отсутствие дырок пятикилограммовый пакет с Самантой Смит, я опять врезался в толпу,

К бочке со всех сторон спешили люди с банками. Некоторые задерживались около лежащего на дороге мужичка. Он уже шёл домой и предвкушал, как утолит свою жажду.

Но его сразила шальная пуля террористов. Из раны медленно текла кровь. На земле она смешивалась с пивом, вытекающим из простреленной канистры…

Нагрузившись под завязку, я нырнул в первый же переулок, так как где-то поблизости уже урчал бронетранспортёр.

Выслушав рассказ о происшедшем, Сергей тяжел вздохнул:

— Мы уже ко всему привыкли. Знаешь, бывает такая стрельба, что сбитыми ветками весь асфальт усыпан. Интересно, конечно. Что говорить? Где такое увидишь? По телевизору, брат, не те эмоции! Да ты теперь и сам знаешь!

Потом мы пили пиво, с высохшим, до стеклянного состояния лещом, одновременно решая финансово-организационные вопросы. Деньги отдали обстоятельному даже в мелочах Юрке. Он обещал достать ещё сто баксов, вертикалку двенадцатого калибра и того же калибра обрез с навинчивающимся стволом. Патроны к ним надеялся сделать убойными для вертолета.

Раздобыл хирургический набор. Катетеры, скальпели, ножнички, пинцет, пила…

После краткого обсуждения маршрута экспедиции, мы пришли к решению, что возвращаться в Душанбе будем через Варзобское ущелье.

Дважды мозолить глаза жителям Сардаймионской долины и ментам на КПП нам не хотелось.

Суворова мы обязали дожидаться нас в зиддинской чайхане, конечном пункте пешей части нашего Золотого кольца. Перед тем, как "поселиться" в чайхане, он должен будет провести тщательную разведку обстановки от Душанбе до Зиддинского перевала и подготовить пути и варианты отхода.

Лешка с радостью согласился и тут же, войдя в роль Штирлица, выложил нам уже имеющиеся у него данные. Оказывается, сегодня утром он узнал от знакомого рыбака, что в Рамите нет армейского блок — поста, как и шлагбаума перед въездом в заповедник.

Проехав через него, водители притормаживали, запускали левую руку за сидение, нашаривали там припасенную бутылку портвейна и, раскрутив содержимое, водоворотом выливали в горло. Пассажиры, в основном это были буровики и проходчики, к этому времени давно уже были склонны к песнопениям и бурно выражали свой восторг по поводу присоединения шофера к их веселой компании.

— Все это хорошо, — выслушав Суворова, сказал я.

— Но давайте предположим, что есть там и блок-посты и шлагбаум. Кстати, они могут быть и по дороге в Рамит. Надо послать Юрку на разведку. На мотоцикле с удочкой, пусть половит рыбу. После его возвращения решим, как и когда ехать.

Через два дня все было готово. Закуплены продукты, заготовлено снаряжение. Правда, Сашку Кучкина мы не нашли, да и особо не искали и потому остались без карабина. В Шахринаусском садвинсовхозе Суворов задешево достал канистру коньячного спирта. Сергей принёс откуда-то два спальника. Большой мешок получили мы с Лейлой, второй, поменьше, туристический, был отдан Феде. Кстати, он оказался проворным малым. Притащил откуда-то два карбидных светильника и пару килограммов карбида. Житник нашел "Газ-66". Старенький, но хорошо сохранившийся.

Разведданные, собранные Юркой, мы обмозговали, и решили ехать в середине дня. Ночью в долине неспокойно, а утром на всех перекрестках пасётся местная милиция. Днем же, в самый пик жары, дорога пустует.

Мы упаковали продукты в два баула. Запаслись на две недели. Мои вещи решили поместить в большую черно-белую сумку. Остальным нашли рюкзаки. Обувь — сапоги резиновые и кирзовые. В запасе — кроссовки и ботинки. Сделали две удочки. Житник вооружился сачком для ловли бабочек.

Наша одежда и аксессуары должны были ввести в заблуждение всякого встречного в истинных мотивах путешествия. Моя идея — изобразить отдыхающих горожан, воплотилась в жизнь лишь благодаря Фредди. Он, видимо, мечтал о сачке с детства и рассчитывал в будущем отнять его у Житника. Лейле решено было закрыть лицо до глаз, потому что её красота могла привлечь нездоровый интерес кого бы то не было Но от этого она стала таинственной и ещё более красивой!

Перед дорогой мы присели и по старинному обычаю приняли на посошок.

Я налил каждому по двести граммов прекрасного марочного вина, также добытого Лешкой. Он бурно потребовал двойной дозы, и все с этим согласились.

Оставалось вспомнить какую-нибудь песню — например: " Смело, товарищи, ногу…" и бодро зашагать навстречу Неизвестности…

Машина, Газ-бб прибыла на час позже. За это время вино незаметно перекочевало из оплетенной трехлитровой бутыли в нашу кровь. Я видел, как Лёха страдал, но ничем не мог помочь!

Саид, водитель машины, был родом из Рамита. Он часто ездил в Душанбе и хорошо знал места, где "паслась" милиция. Парень поверил, что мы едем на недельку в верховья Сардай-Мионы, чтобы отдохнуть и вспомнить места, где я провёл своё детство и юность.

Лейлу ему представили, как мою супругу, отданную мне в жены её отцом за спасение от неминуемой гибели в Белуджистанской пустыне.

Это его вторая, любимая жена! — со значением сказал Федя. Первая осталась в Москве.

Лейла, согласно разработанному плану движения сквозь милицейские заслоны, сразу же устроилась в кабине. Наш улыбчивый красавец — шофер был этому рад несказанно. Он время от времени украдкой поглядывал на девушку, вызывая у меня чувства, очень похожие на ревность.

Не прошло и нескольких минут, как они оживленно принялись обсуждать климатические особенности Северного Ирана и положение современной женщины в постсоветском Таджикистане. Разговор велся на фарси, и меня это задевало…

— Хохотушка у него широкая, — с пониманием улыбнулся Серёга, перехватив мой косой взгляд. Смотри, не прозевай девчонку! Умыкнёт и фамилию твою не спросит!

Мельком увидев мою хмурую физиономию, Лейла поняла, какие чувства меня обуревают.

Она нежно взглянула в мои глаза, и я сразу успокоился.