Руслан Белов - Бег в золотом тумане

— Значит так, — обращаясь ко мне, начал Резвон.

— Мне, дорогой, надо чтобы ты меня слушался. И завтра, когда мулла приедет и потом, когда моим главным геологом будешь. Скажу честно, послезавтра я все равно всех остальных убью. Кроме твоей красавицы, конечно. Не могу, понимаешь, поступиться принципами!

Если ты меня не будешь слушать, то буду твою подругу на глазах у тебя мучить и насиловать всеми средствами и всем своим личным составом, а потом, когда она в себя придет, буду два месяца тебя мучить у нее на глазах. После этого навсегда останешься безвольной скотиной, яйца мои будешь лизать, хвостом вилять и спасибо говорить…

— Хозяин — барин. А что тебе завтра от меня надо?

— Когда мулла приедет, ты Робертом будешь. Похожи вы, понял? А мне надо мулле кого-то показать, чтобы отстал пока. Он как муха голодная над лагманом! "Где этот человек, где?" Ищет этого Роберта кто-то из города. Какой-то большой раис.

Потом своего муллу буду ставить… Этот совсем надоел… В общем, я тебя с твоей красавицей покажу ему, а ты скажешь, что не хочешь в город возвращаться, а будешь в Пакруте золотодобычу организовывать. Завтра генералом у меня будешь. По полной программе. Вино, шашлык, фрукты, ковры мягкие и подушки. До его отъезда, ха-ха! Есть еще вопросы?

— Нет, агаи [21] Агаи — принятая в Иране форма уважительного обращения к старшему. Резвон, нет вопросов. Есть одно пожелание. Девушку эту не убивай, а?

— Женщина все-таки. Пусть завтра рядом со мной посидит?

— Не убью, ей хуже будет. Она сама у меня лишнего дня жить не захочет, ха-ха-ха!

— Наверно ты правду говоришь! — я пытался взять верный тон.

— Не пойму только, чего у тебя руки так чешутся? Вижу, не любишь ты людей! Значит, себя не любишь. При этих словах Резвон ухмыльнулся:

— Нравишься ты мне! Только не надо меня учить! Ладно, оставлю ее… на ночь, ха-ха. Покайфуй с ними, только смотри, не переусердствуй! Завтра ты мне свеженький нужен! Я ночевать у жены буду, так что никто тебе не помешает!

Резвон потушил свет и удалился, напевая себе под нос:

"Если б я был султан, я б имел трёх жён!…"

То, что предлагал Резвон, мне было нужно, как в бане лыжи… Я тут же стал продумывать возможности освобождения. "Как это делается в боевиках? Надо попытаться развязать веревки зубами. Или пережечь их над открытым огнем. Но керосиновую лампу они унесли… Можно еще разбить какую-нибудь посудину, лечь на нее и, раня руки и, обливаясь кровью, перерезать веревки осколками"…

Ничего стеклянного в комнате не оказалось, и я решил освободить девушек с помощью собственных зубов. Извиваясь, я приблизился к Лейле и начал исследовать ее ноги. Они оказались туго перемотанными тонким капроновым фалом. Я попробовал распустить узлы зубами, но скоро понял, что дело это безнадежное! Оно потребует столько же времени, сколько потребовалось графу Монте-Кристо, чтобы убежать с острова Иф.

— Да, спеленали тебя как мумию, — посетовал я. — К мамке-то не хочется?

— Нет! — честно ответила Лейла и тихо заплакала.

— Не плачь и не бойся! Ничего с нами не случится. Резвон получит свое. А мы уйдем. Я это чувствую. И потому отчаяния нет. Один кураж.

— Кураж?

— Кураж — это когда с тобой ничего сделать не могут. Или сделают, а тебе не обидно… Или, как в словаре написано, наигранная смелость. Опять я болтаю. Надо тебе руки осмотреть…

Я перевернул Лейлу на живот и стал рассматривать узлы из тонкого экранированного кабеля, зверски стягивающего ее хрупкие запястья. И услышал у себя над ухом злорадное, знакомое до боли "ха-ха".

— Сзади предпочитаешь? А не рановато ли ты на нее полез? — Прошипел Резвон.

— Не разогрел совсем! Смотри, какая грустная. Нет, вас надо по углам развести, а то завтра утомленные будете, и мулла подумает, что я вас мучаю!

— Да нет, агаи Резвон, я просто хотел узелки проверить… Теперь вижу, что ты человек серьезный, не то что эти фраера из штампованных голливудских фильмов, которые вареными макаронами руки врагам связывают, а остатки себе на уши красиво укладывают.

От моих слов лицо Резвона перекосило, но он моментально взял себя в руки:

— Почему ты не хочешь понять, что играть будешь по моим правилам? Я могу раздавить тебя как вошь! Как червяка! Могу сунуть твою голову в бочку с водой!

— Надеюсь с теплой?

— Точно, дорогой! А может под подол бабы твоей. Будешь хорошо себя вести, я тебя к ней подсуну, и при мне будете любовью заниматься! И как надо!

— Понял! Ты хочешь подучиться немного!

— Ты всё правильно говоришь, прорычал наш мучитель и поволок Лейлу, а затем и незнакомку в противоположный конец комнаты. Потом, вытащив из-под шифоньера чемодан, он задвинул девушек на освободившееся место, затем опустился на колени и, сунув руки под шкаф, дополнительно связал ноги пленниц шнуром от утюга. Теперь они, надежно прикрепленные друг к другу, не могли двигаться и никто не смог бы достать их путы зубами.

Я, наблюдая за этими действиями, вспомнил далекий, жаркий, родной Захедан, мою роскошную комнату с "Тайной вечерей" на стене и бедную Фатиму под кроватью… Да. Аллах видит всё…

— Теперь ты их не достанешь! — ухмыльнулся Резвон. А я пока подумаю, что с тобой делать.

Я лениво процедил:

— Сунул бы в яму до утра и все дела! Бандит прищурился:

"Нет, дорогой! Я, знаешь ли, в душе артист! Точнее — режиссёр! Главное в моей работе — творить и не попадаться! Обожаю экспрессивный реализм во всём: В отношениях между людьми, одежде, гриме, даже в мелочах! Я знаешь, какой мастер по "макияжу"! Твои дружки, надеюсь, оценили "кисточки и красочки" от фирмы Резвон и Компания. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю…"

— Лучше, чем ты можешь себе представить! Тебе не дают покоя известность Чикатило и лавры Квентино Тарантино. Скажу прямо: Предел твоей карьеры — заведующий кишлачным бюро "В последний путь"! На более значительные свершения у тебя не хватит ума!

Бандита чуть не хватил удар от моих речей.

— Слушай, ты, остряк — самоучка! Что ты себе позволяешь! И что ты вообще знаешь о жизни! Научился золото от слюды отличать и благодари своего Иисуса! Он тебе продлит мучения на этом свете! Я лично побеспокоюсь! Таких умников, как ты, насквозь вижу!

Не зря протирал штаны в университете. Кстати, у меня тоже всё хорошо начиналось. Как у людей.

Женился на третьем курсе. Тебе и не снились такие девушки! Тёща была не в восторге от меня. Хотя в некотором роде мы с ней были коллеги: Я осваивал общую и криминальную психиатрию, а она была хирург от бога или от дьявола!

Начиная с войны, кромсала людей. Да! Ей не хватало только ступы, помела, да печи, чтобы живьём зажаривать " черкесов". Она так называла всех, кто был чуть смуглее её самой. Начали жить вместе…