Леонид Платов - Каменный холм (сборник)

На мгновение представилась Герту его Германия, которую он так любил: ее живописные реки с холмистыми берегами, дымящиеся трубы заводов, красные черепичные крыши, приветливо выглядывающие из-за невысоких тенистых деревьев.

Но она уже давно перестала быть такой! Проклятые наци превратили ее в сплошной кровавый застенок!..

Часы пробили четыре раза.

Герт застыл в углу подле двери, весь вытянувшись, напряженно прислушиваясь к мерному скрипу половиц.

На этот раз слух не обманул его. То были шаги.

Взгляд Герта не отрывался от двери. Ему представилось, что сейчас в комнату протиснется существо, похожее на гиену: зловещего зверя, разрывающего могилы и пожирающего мертвых.

Была в журнале опытов страшная запись. Жалуясь на то, что не удается очистить основное вещество от пахучих примесей, Каннабих писал:

"…при вскрытии обнаруживаю, что мозг подопытных пахнет резедой. Так Мюллер и Цангер, работая с синилкой, обнаруживали запах горького миндаля. При надавливании на туловище трупа (да, да, записано было именно так) все тот же запах резеды слышен изо рта…"

Запись осталась будто выжженной в памяти. Стоило зажмурить глаза, как тотчас возникало фантастическое видение. Длинный Фриц, выгнув горбом спину, склонялся над мертвецом, стискивал его руками в окровавленных резиновых перчатках, какие надевают хирурги во время операции. Почти приникнув к трупу лицом, принюхивался, чем он пахнет.

До Герта долетели, приближаясь, обрывки разговора. Нехорошо! По лестнице поднимались двое.

— Сборный пункт в Амштеттене, — услышал Герт голос Каннабиха. — Наши машины тоже… В третьей колонне…

Второй голос что-то ответил.

— Да, дожидаться, — сказал Каннабих. — Пока я сожгу бумаги. Адъютант командующего может позвонить с минуты на минуту.

Дверь распахнулась от резкого толчка. Сейчас Герт был спрятан за нею. Только бы ее не закрыли раньше времени! Сумеет ли он справиться с двумя, с Каннабихом и со вторым?…

— Неужели я вечером не запер кабинет? — услышал Герт удивленный голос Каннабиха. — Никогда не случалось со мной… Впрочем, события вчерашнего дня…

Он и сопровождавший его эсэсовец прошли к письменному столу. Дверь осталась открытой.

— Но почему именно Амштеттен и Линц? — спросил Каннабих.

— А куда же еще? На юго-запад, в Альпы? Плохи дороги… А добравшись до Амштеттена, вырвемся сразу на магистральное шоссе. Отсюда, от Мансдорфа, до него рукой подать, двадцати километров не будет…

Длинный Фриц что-то невнятно пробурчал. Он взял со стола раскрытый журнал опытов, рассеянно перевернул несколько страниц, потом сунул в карман макинтоша. Почему-то он был в макинтоше.

Только сейчас из обрывков разговора Герт понял, где находится вилла-тюрьма. Мансдорф! Так назывался курорт на правом берегу Энса, южного притока Дуная, располагавшийся как раз там, где река в своем течении делает резкий рывок на восток. Линц, небольшой австрийский город, стоял севернее, почти у впадения Энса в Дунай.

— Генерал прав, — продолжал эсэсовец, — американцы — деловые люди. С ними можно договориться…

— Все, кто угодно, лишь бы не русские, — пробормотал Длинный Фриц, садясь на корточки и с шумом открывая ящики письменного стола, один за другим. — Все, кто угодно… Черт, дьявол!..

Он принялся торопливо выбрасывать из ящиков папки и рвать их содержимое в клочья. Шуршание бумаги заглушало его слова. Герт услышал только: "Фарбен Индустри"… "Старые связи"…

— Да, вы в значительно лучшем положении, чем любой из нас, — сказал эсэсовец. — Я слышал, что взаимная информация концернов осуществлялась и во время войны. Заранее прошу о покровительстве.

Длинный Фриц поднял утомленное дряблое лицо. В ярком свете настольной лампы видна была на нем каждая морщинка, каждая складка.

— Вы думаете? — спросил он, продолжая комкать и рвать какие-то бумаги.

— Убежден. Янки тоже нужна формула страха… Во всяком случае, вы будете богатым человеком в Америке, господин профессор.

— Я не гонюсь за богатством, — пробормотал Длинный Фриц, снова наклоняясь над раскрытыми ящиками.

— Но что делать с подопытными? У нас нет места в машинах.

Не поднимаясь с корточек и не оборачиваясь, Каннабих махнул рукой.

— Понял, господин профессор! Я займусь этим сам.

Эсэсовец перешагнул через порог. Винтовая лестница снова заходила ходуном.

— Минутку! — закричал Каннабих. С неожиданной живостью он выбежал из кабинета. — Кроме одного, Готлиб! Кроме одного!.. Номер двадцать третий поедет со мной. Правильно! Тот самый. Упрямец… Суньте его куда-нибудь в кузов вместе с овчарками.

— Я сначала покончу с другими, — отозвался Готлиб снизу.

Каннабих вернулся в кабинет.

Ворча себе под нос, он подошел к одному из книжных шкафов и бросил несколько папок на пол. Затрещал телефон. Каннабих повернулся к письменному столу.

Герт стоял перед ним, загораживая выход на лестницу.

С коротким криком Длинный Фриц отшатнулся, будто призрак поднялся перед ним из-под земли.

Несколько секунд было слышно только его прерывистое дыхание.

Снова на столе затрещал телефон. Длинный Фриц машинально протянул руку к трубке, но Герт отстранил его. Не спуская со своего противника глаз, он прикрыл дверь плечом и повернул ключ на два оборота.

— Ты не понимаешь, — пробормотал Каннабих. — Это важно для нас обоих… Я бы мог гарантировать тебе освобождение… Дорога каждая минута…

Герт покачал головой.

— Хорошо, — сказал Длинный Фриц. — Жизнь за жизнь, так?…

— И лютеол впридачу!

Длинный Фриц сделал движение.

— И лютеол?… Ты не боишься продешевить. Ты жадный человек, номер двадцать три!

Внезапно он поднял на Герта глаза. Они были совсем белые от злобы и как бы пустые. Где-то в глубине их, будто в конце длинного коридора, замерцал, приближаясь, беспокойный огонек. Но Герт опередил Длинного Фрица и крепко схватил его за руку.

— Хорошо, — сказал тот через минуту тем же тусклым, невыразительным голосом. — Отпусти мою руку. Ты вывернешь ее.

Телефон на столе трещал не умолкая. Этот звук хлестал по напряженным нервам, и Герт рванул к себе провод. Телефон умолк.

В дверь постучали. Герт притиснул Длинного Фрица вплотную к столу, сдавил горло.

— Отвечай так, чтобы ушли! — шепотом приказал он и поднял молоток.

— Господин профессор, — донеслось из-за двери. — Прибыл мотоциклист от генерала. Советские самоходные орудия…

— Я спущусь через пять минут, — сдавленным голосом сказал Длинный Фриц. — Я жгу документы.

Послышалось недоуменное покашливание. Кто-то продолжал топтаться у двери.

— Но, господин профессор…

— Я сказал: пять минут, — пробормотал полу задушенный профессор. — Выполняйте, Готлиб!