Джоан Уайлдер - Роман о камне

— Элейн, я прошу тебя, — Джоан чувствовала, что еще минута, и ноги не выдержат тела: она рухнет прямо на пол.

— Помоги мне, у меня большие неприятности.

Слова «большие неприятности* немного привели Джоан в чувство. Она постаралась собраться, и уже тверже спросила:

— В чем дело?

— Эдуардос послал тебе конверт, ты получила его? Айро и Ральф придвинулись ближе. От ответа зависело многое.

— Да, — услышали они и вздохнули с облегчением.

Джоан сунула руку в карман и достала серый конверт. Она до сих пор не распечатала его!

— Как хорошо. Там внутри какая-то карта. Я не знаю.., острова сокровищ, что ли… — в голосе сестры чувствовалось напряжение.

Джоан прижала трубку плечом, разорвала пакет и извлекла из него лист бумаги. На нем был нарисован дьявол с вилами и какие-то полоски. Наверху четкая надпись.

— Да. Здесь написано «Эль-Корозон».

— Нужно, чтобы ты привезла эту карту мне. Сюда. В Колумбию.

— В Колумбию? — Господи, да для меня другая сторона улицы уже Антарктида! Как она себе представляет это путешествие? А что будет с Ромео! Или я потащу его в чемодане в эту дурацкую Колумбию! Но она сдержалась, — А какие у тебя неприятности?

Элейн едва сдерживала рыдания. Должна же сестра понять, что случилось страшное, раз она просит ее об этом…

Толстяк достал блокнот и тыкал в него коротким пальцем.

— Пожалуйста, Джоан, гостиница «Картахена» в городе Картахена. Вылетай ближайшим рейсом. Когда приедешь, позвони по телефону 6-4-58-24,

— толстяк одобрительно кивнул головой. — Ты записала?

Джоан писала прямо на стене.

— Да.

— И запомни. Не говори никому об этом.

— Элейн, — жалобно попросила Джоан, еще раз окинув взглядом квартиру.

— Я не могу сейчас лететь в Колумбию.

Ральф услышал эти слова. Щелчок, и у горла женщины блеснул нож.

— Джоан! Они зарежут меня! — отчаянно закричала она. — Зарежут!!!!

Глория никак не могла понять, что же случилось Позвонила Джоан и попросила срочно приехать. Это в десять-то часов ночи! Небывалый случай!

В квартире творился бардак, а эта ненормальная в дорожном костюме (уже собралась!) заявила, что летит в Колумбию!

— Колумбия! Ты знаешь, что такое Колумбия! — Глория бегала за Джоан, которая укладывала чемодан, запихивая туда все, что подвернется под руку. — А я знаю! Я знаю эти страны, где правят «настоящие* мужчины! Там джунгли, там насекомые размером с грузовик! Там множество болезней! — Глория наблюдала, как подруга пытается захлопнуть крышку. — Кстати, ты сделала прививки? — Какие прививки? — крышка, наконец, поддалась, замки защелкнулись.

— Вот видишь, ты совершенно не готова! Скажи, что происходит! Зачем ты туда собралась!

Джоан встала, с трудом переводя дыхание, и — наконец-то! — удостоила Глорию взглядом.

— У Элейн неприятности. У нее маленькие домашние проблемы, — очень серьезно сказала она и помчалась дальше. Все, что говорила подруга, уже ничего не меняло.

— Домашние проблемы? — задохнулась Глория. — Последняя домашняя проблема была, когда нашли ее мужа, разрезанным на куски. Это ей надо быть здесь! А ты не можешь сейчас лететь туда!

Джоан протянула ей большую коробку, на которой стояли консервы для животных.

— Вот. Это Ромео. Обещай мне, что ты будешь кормить его и гладить. По крайней мере, раз в день.

«Нет, она точно сошла с ума…» Глория стояла в обнимку с коробкой и наблюдала, как «лучший романист года» рылась в стойке, перебирая бутылочки. Она внимательно рассматривала свою коллекцию.

— Нет, — отвергла она несколько пузырьков. — Мне потребуется что-нибудь покрепче этого. — Наконец, она нашла то, что ей было нужно и, довольно хмыкнув, сунула в сумку.

Заперев квартиру, Джоан отдала ключи Глории, и они вышли на улицу.

Глория тащила коробку с Ромео и с сочувствием смотрела, как подруга волокла по тротуару неподъемный чемодан. Сумка висела у нее на плече. Это невозможно было видеть, и она предприняла последнюю попытку.

— Послушай меня. Тебе там будет плохо от автобусов, от поездов… Ты даже в лифте не можешь подняться!

— Ну, в лифте, знаешь, это был один случай, в универмаге…

Джоан бросила чемодан и пыталась остановить такси, но они почему-то проезжали мимо.

«Господи! Ну куда ей ехать в Колумбию!» — Глория чуть не плакала от жалости к этой неумехе.

— Джоан, пожалуйста, не езди никуда. Ты не готова к этому, и сама это знаешь, Девушка повернулась к подруге.

— Да, знаю. Но она — моя сестра. Они немного помолчали, чтобы скрыть волнение. И тут на помощь им пришел водитель такси, который лихо тормознул рядом.

— Ладно. Я буду его кормить. Но не вечно, — Глория улыбнулась.

Джоан благодарно поцеловала подругу и забралась в машину. В-ж-ж. Такси помчалось в аэропорт.

— Сумасшедшая! — крикнула Глория вслед удалявшейся машине.

Она не заметила человека, который наблюдал за ними, сидя в черном «плимуте», запаркованом чуть поодаль, нервно покусывая кончик сигары. Ворот его плаща был поднят, шляпа надвинута на самые брови. Как только такси с Джоан тронулось, он резко приказал водителю:

— За ними…

И, облегченно вздохнув, развалился на сиденье.

«О-о-о! Это был совершенно ничем не примечательный полет. Трап отъехал, и я осталась в чреве „Боинга-747“ одна, если не считать остальных пассажиров.

Мне даже не было особенно страшно — кто-то же из них должен не принадлежать к шайке террористов, заполнивших салон! Обыкновенные доброжелательные лица. Почти все. Правда, в кресле наискосок устроился подозрительного вида бородатый старик.

— Хорошо бы проверить, не фальшивая ли борода, как волосы на голове миссис Зорн!

Я следила за его руками, но либо бомбу умело упаковали в корзине, которая стояла у его ног, либо ее просто не было.

Рядом уселся какой-то тип, похожий на мексиканца, с тонкими ехидными усиками и стеклянными глазами. Шляпу он почему-то не снял и красовался в ней вовремя всего полета, а черные перчатки свидетельствовали о том, что этот молодец боится оставить отпечатки на фужере или чашке с кофе, которые, как я слышала, предлагают пассажирам стюарды. О-о-очень подозрительный джентльмен!

Остальных террористов я не успела рассмотреть. Те, что сидели ко мне спиной, не оборачивались, а к другим боялась обернуться я. Они ведь могли понять, что раскрыты, и решиться на крайний шаг.

Самолет вздрогнул и покатился по взлетной полосе.

Я прилипла к иллюминатору, крепко сжимая в руках сумку, в глубине которой лежал заветный конверт, пятьсот долларов и испано-английский разговорник, не считая всяких мелочей: платка, записной книжки, расчески и, конечно же, шикарной открытки с портретом Джесси.

Мимо проплыли огни аэропорта… Потом они оказались где-то внизу… А дальше я уже ничего не видела. Уши заложило, будто меня возносили на лифте.., ну, как тогда, в универмаге… Внутри все смешалось, поднялось к самому горлу, и я стала опасаться за костюм соседа… Сердце языком колокола глухо билось о стенки грудной клетки, а перед глазами запрыгали белые и желтые сверкающие зайчики.