Григорий Захаров - Ролевик: Адепт мира Звёзд

— Она не леди, она из горных, — поправила меня Ульяна, после чего вздохнула и сказала: — Хорошо, Эйра тебя проводит и по дороге расскажет нашу историю.

— Замечательно, — кивнул я, поднялся и услышал смутную мысль старушки, через секунду превратившуюся в формулу прощания: — Ясной зелени и яркого солнца на твоём пути, Ульяна.

Ответом мне был только сонный вздох.

Девчонка, оказавшаяся Эйрой, затараторила, едва мы отошли от уснувшей старушки. За какие-то двести метров, что понадобилось пройти от оранжереи до выхода из крепости, мне рассказали очень много. И про короткую, но полную событиями жизнь ученицы ведьмы, и про то, как она попала в ученицы (»у нас в горах скука и нищета, идти некуда и незачем, а ведьмой быть куда почетнее, чем свинопаской»), и про историю магии этого мира, укладывающуюся в одну фразу, первым словом в которой был бы «Большой», а на место второго замечательно подходит слово «Конец». Этот «Большой Конец» случился в далёкие времена, и было это-то невообразимое, вроде битвы разумных с богами, испугавшимися прыткости и наглости первых. В общем, после него от магии, магов и богов остались только воспоминания, и не так уж много — да изрядно потрепало всех, живущих магией. Народы местных, которые транслятором опознались как «эльфы», «орки» и «люди», в одночасье лишились могущества, как-то пересидели катаклизм только местные «гномы» в своих подгорных королевствах. Собственно, именно подгорные и стали главной силой на Хирае. А всех прочих стали понемногу вытеснять и ассимилировать. Ведь даже гномам нужны были слуги и пахари.

А так как магией они владеть не могли, а вместо нее пользовались ремеслом и рунными заговорами — то и с магией произошло тоже самое. Уцелеть ей удалось только в глухих анклавах «малых народов», причём выделить из них какой-то один народ — орочий, эльфийский или людской — уже не было никакой возможности. И магию со сказками и легендами тоже.

«Земля, как есть Земля», — подумал я и покачал головой: «А то, что люди здесь среди малых народов, неправильно... Но поднять население в разы в одиночку я не смогу, как бы ни старался,» — а потом, оглядывая фигурку Эйры, добавил опять же про себя: «Но попробовать было бы неплохо.»

А возле входа(или выхода) меня ожидал ещё один сюрприз.

Здрав, похоже, всё-таки направлялся к челноку и в настоящий момент стоял в местной прихожей с бесчувственным Витом на плече. Вполне предсказуемо рядом с ними обнаружилась и Рэсь...

А вот ещё три фигуры, стоящие напротив магов моего отряда и загораживающие собой выход, планом не предусматривались. Как и всё тот же бородач Арсан, обнаружившийся возле входа в подземелье, из которого появились мы с Эйрой.

Впрочем, наше появление на существующий расклад не повлияло. На острие преграждающей путь к выходу троицы стоял мужик с когда-то шикарной бородищей, как у некоего Маркса, в шикарном костюме и с тростью. Сейчас же от его бороды остались только обгоревшие клочки. За его спиной стояли два красных от ярости громилы...

Что ж, похоже, это те самые, на кого наткнулась Рэсь во время своей вылазки. Тот самый нахал и его охранники. А как этот бывший бородач-то выступает. Патетично выкликивает всякие страшные слова, делает пафосные жесты... Артист, честное слово. Ну и Рэсь с ним очень живо общается. Я потерял смысл взаимных обвинений на второй фразе и повернулся к более посвященному слушателю:

— Арсан, кто этот крикун?

— Дядюшка двоюродный... — с сожалением на лице погладил тот бороду: — Известный был человек, уважаемый. А твоя девица его при всём честном народе осрамила.

— Она сообщала об этом, — оборвал его я: — А с чего они вообще сцепились?

— Ну как с чего, — рассудительно ответил мне толстяк: — Он её увидел и возмутился — «Да как можно так ходить, да как можно девушке курить?!» Он же поборник старых ценностей, когда все женщины по домам сидели и носа на на улицу не высовывали.

Я хмыкнул, представив реакцию Рэсси. Потом подумал ещё, призвал Сеть — и расхохотался.

Ни капли силы. Ни грана прочей магии. Это проблема — не проблема вовсе. И решение соответственно простое.

Сделать несколько шагов вперед и внезапно возникнуть перед троицей, пройдя между Здравом и Рэсью, и нависнуть над крикуном задрапированной в чёрный плащ громадой.

— Скажите, уважаемый, а вам не кажется, что подходить со своими мерками к нам слишком неприлично? — вполне вежливо осведомился я: — Ведь мы, как-никак, пришельцы из другого мира.

— Всё равно, — гордо поднял голову тот: — Я требую извинений!

Не извинений ты требуешь, юный падаван...

— Да что с ними разговаривать, — рыкнул стоящий слева громила и отшатнулся назад, выдёргивая из скрытой под мышкой кобуры ствол, полыхающий в Восприятии сплетением огненных линий... Отшатнулся как раз туда, где был небольшой порожек — и за него, естественно, зацепился. После чего последовал глухой удар от падения тела и вопли боли этого самого тела. Ну а кто ему виноват, что он ударился локтями и у него онемели обе руки? Очень невезучий человек. И без всяких моих действий, что характерно.

Второй громила, когда я перевёл на него взгляд, задрожал и попятился в сторону. Умный... А скандалист, глядя на меня, тихо сказал:

— Ой.

Я отодвинул его в сторону, распахнул дверь и позволил выйти моим подчиненным. Развернулся к всё ещё стоящим у входа в подземелье Арсану и Эйре, помахал им рукой и крикнул:

— Да пребудет с вами Случай!

После чего развернулся и двинулся к месту будущей посадки «Зари». Здесь мы закончили.

Запомнить перелёт на «Несущий Пламя» у меня не получилось. Отчего-то опять вышел из-под контроля разум, выбрасывая одну за другой страшные картины встречи с родиной... И что самое страшное — ни об одной из этих картин я не мог сказать ничего вроде «да ну, фигня» или «не может быть». Здесь, увы, могло быть всё.

Зато на борту корабля я быстро пришёл в себя. Нужно было срочно дотащить Вита до медицинского саркофага, который бы с лёгкостью решил все проблемы его несчастного организма. Едва дотащили — в обморок от переутомления попытался свалиться целитель, но ему силы воли хватило, чтобы уйти в свою каюту своим ходом. Рэсси потерялась ещё раньше.

В итоге я остался в медотсеке один. Вит под прозрачным верхом саркофага, залитый регенерационной жидкостью с запасом, не в счёт. Да в отсеке и места-то особо не было больше — пульт управления медкомплексом возле головы пациента, ряды откидных сидений, прицепленных к стенкам медотсека, для менее тяжелых пациентов, и два прохода между стенками и саркофагом. Я уже было подумывал, проглядев его вероятности, пожелать ему ещё более скорейшего выздоровления и отправиться всё-таки позавтракать...