Ульяна Каршева - Город голодных теней. Равновесие

Больше всего тяготила неизвестность, будут ли ещё сегодня смерти на городской спирали.

Когда Алексеич поморщился, оглядывая замкнутый двор, бродяга предложил снова переместиться за дом. Тот стоял на склоне, полого спускаясь к оврагу с городской речкой.

Они не стали устраиваться у самого дома. Отошли чуть ниже, присели на взятые с собой из машин коврики и какие-то куски клеёнки, устроившись, как на пикнике.

Парня Лены бродяга угадал сразу. Да и чего гадать... Высокий, темноволосый, тот, едва все трое встали с бордюра-ограды, сразу заторопился к девушке. Та пошла рядом с ним, а бродяга - с Алексеичем, обсуждая примерный план действий, в случае когда "бессмертный" объявит о следующей смерти. Уже расположившись на коврике, бездумно глядя на зелёный склон, на корявую нить речки внизу, бродяга сам не заметил, как замолчал, перестав поддерживать разговор.

Алексеич оторвал его от бездумного созерцания только раз.

- Сколько человек... было?

- Сто двадцать семь. Помню каждого...

Алексеич кивнул и ушёл куда-то.

К вечеру, когда стало ясно, что новой смерти не будет, Алексеич объявил, что в доме, напротив того, где сидел, дожидаясь своей участи, бродяга, нашлась двухкомнатная квартира, которую сдают внаём. И он договорился с хозяином, что с неделю в ней будут жить несколько человек. Опасавшийся, что из-за него целой ораве людей придётся ночевать без удобств, бродяга вздохнул с облегчением.

В квартире он огляделся... И стало очень тяжело.

Привыкший бродить по городу, часто спать там, куда есть возможность проникнуть, он вдруг понял, что квартира похожа на клетку. Он походил по комнатам, где всё было чисто и в то же время пустовато: хозяева часто сдавали её квартирантам, - и остановился у окна. Здесь стало легче. Он смотрел на замкнутое сумрачными тенями пространство вечерней улицы, на белый свет фонарей, на жёлтые светлячки окон в доме напротив, в подвале которого ему не раз пришлось ночевать, - на привычную жизнь, неожиданно оставленную за стенами... И пытался понять: так нравится ли ему, что сегодня он проведёт ночь с комфортом?.. Сухие губы дрогнули в едва заметной усмешке. Встречный вопрос: а не развивается ли у него клаустрофобия?

Вздрогнув, он услышал задорный голос Лены, доносившийся из прихожей:

- Иди-иди! Список у тебя большой - не забудь ничего!

Обернулся он вовремя. В комнату вошёл Алексеич.

- Сейчас Игорь сбегает за продуктами, Лена быстро сготовит нам ужин, а потом они съездят домой за необходимыми вещами для временного проживания здесь. И уж потом все - спать. Здесь останемся вчетвером: в той комнате Лена с Игорем, здесь мы. Перед сном Лена проведёт небольшой сеанс с тобой, чтоб ты спал крепко. Остальные снова соберутся ближе к утру.

- Я думал - буду здесь один, - удивлённо сказал бродяга.

- Не получится, - покачал головой Алексеич. - Мне нужна эта ночь и другие, если те будут. Ночь - такое время суток, что живые существа расслабляются в защите и уюте. Лена с Игорем нужны, если "бессмертный" тебя поведёт дальше с самого утра... Ты-то спи, а я попробую поговорить с твоим "бессмертным". Мне нужно хоть за что-то зацепиться, чтобы поговорить с твоими богами.

В бродяге проснулось любопытство.

- Ты ведь тоже экстрасенс, - полувопросительно сказал он. - Я заметил, что у всех есть какая-то специализация. Ты хочешь использовать что-то, что умеешь лучше всех?

- Хуже, - тяжело ухмыльнулся Алексеич. - Я не просто хочу, я готов использовать то, что умею. Но мне нужно кое-что уточнить. Поэтому я должен поговорить с твоим "бессмертным", пока ты спишь. Ты привык к нему. Попроси я тебя поговорить с ним на определённую тему, ты не сможешь задать ему нужный вопрос. Или не услышишь нужного ответа. Я же его плохо знаю. Как и он меня. Поэтому я смогу спросить его. Или узнать всё, что интересует меня.

Бродяга промолчал. Он заметил, что Алексеич напрямую, по сути, не ответил ему. Он понял это как опасение. Нежелание заранее проболтаться в незримом присутствии "бессмертного". Что ж... Дело есть дело. На такое недоверие не обидишься.

Когда настало время сеанса с Леной, бродяга поймал себя на мысли, что хочет попросить девушку снова подарить ему впечатление райского блаженства - умиротворение с привкусом холодного аромата яблоневых лепестков. Но девушка присела на стул у кровати, где он лежал, и бродяга, ожидавший чего-то хорошего, быстро поддался всего лишь расслабляющей эмпатии, вызывающей дремоту, а затем и глубокий сон. Впрочем, уплывая в эту тёплую дремоту, бродяга успел мысленно улыбнуться...

... Проснулся утром - и шарахнулся к стене, не понимая, где он и каким образом очутился в этой светлой от солнца комнате.

- Доброе утро, - услышал ворчливое и увидел Алексеича, который сидел на диване напротив. - Выспался?

Успокаивая взбудораженное сердце, бродяга сел удобней и тут же с тревогой спросил:

- Ну что? Получилось - поговорить?

- Получилось, - успокаивающе сказал Алексеич. - Не боись. У нас теперь в арсенале весьма действенный шантаж, если вам с Леной не удастся скооперироваться во внедрении "лешего" в человека, которому предстоит смерть.

- Да? - не зная, что именно спрашивать, отозвался он. - И как мы теперь?..

- Дмитрий... - Алексеич смотрел на него испытующе и даже с каким-то сочувствием. - Здесь вопрос выбора. Ты - главный в этой истории. Тебе и решать. Есть два выхода из ситуации. Первый: я вывожу тебя из игры - и тот мир умирает, а мёртвые, которых ты спас, навсегда остаются существами, похожими на зомби. Второй выход: ты продолжаешь умирать, Лена тебе помогает - и ты внедряешь последние двенадцать существ в людей, которые могут умереть, но не умрут, если в них окажутся "лешие". Суммируем. За тобой выбор: или я прямо сейчас освобождаю тебя от необходимости умирать, или ты продолжаешь облегчённый вариант совместной смерти.

- Прямо сейчас...

Бродяга смотрел в глаза этого странного человека, который так легко пообещал освобождение от боли и смерти последних двух лет. И видел, что тот серьёзен.

- Не торопись, - негромко сказал Алексеич. - У тебя есть время. До момента, когда "бессмертный" скажет, что пора снова умирать.

Склонив голову: он будто прочитал мысли! - бродяга выдохнул и только сейчас вдумался в то, что ему сказали.

- Я... подумаю, - угрюмо сказал он.

Думать пришлось двое суток.

Квартира, которой он сначала боялся, превратилась в нору, где бродяга укрывался от мира и самого себя. Жизнь здесь началась размеренная и предугадываемая. Вскоре даже появилось расписание: с утра приходил Володя, лечил его какими-то снадобьями и используя бесконтактный массаж; потом появлялся Саша, который учил его собирать силу - они сидели на балконе, Саша в "лотосе" - он на коленях; к обязательному "тихому часу" днём и к ночному сну бродягу готовила эмпат Лена, причём готовила не только собственными силами, но и учила его самого использовать техники расслабления, чтобы не подсел на чужую силу и воздействие. Но главное - они все с ним разговаривали. Рассказывали какие-то истории из жизни; объясняли всё, чего он не совсем понимал; болтали о событиях, которые раньше проходили мимо него - в снятой квартире был телевизор, и он с интересом смотрел новости, которые можно не только узнать, но и тут же обсудить. Впечатление было, будто его приучали к мысли о скором возвращении в обычную жизнь. Его даже разговорили на тему собственной фирмы...