Наталия Котянова - Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка (СИ)

Петька стоически молчал, наблюдая за зверскими гримасами друга, гномы, запихав вещи в Весин рюкзак, уныло прикорнули рядом. Да, скверно получается — столько «защитников», и все дружно лопухнулись, раззявы! И он, как неспящий в принципе, лох номер один. Не захотел, видите ли, в комнате скучать, поддался на коварную провокацию одноглазого провести ночь в хозяйском зверинце, поболтать с учёной вороной. Ворона в результате оказалась тупая как пробка, прочие животные шумные и наглые, только и успевай рукава отдёргивать. А сам циклоп в это время преспокойно выкрал несчастную девушку, унёс через чёрный ход прямо в лес. И никто, никто не смог ему помешать…

— На выход!! — зычно крикнул со двора Змеюн, и они гурьбой вывалились на улицу. Марк тут же изумлённо застыл на месте, а братья приободрено переглянулись.

— Вот повезло! Где ты его достал?!

Змеюн гордо приосанился и скомандовал:

— Поставь меня на землю, осторожно!

Нелепое серое животное, нечто среднее между большой собакой и небольшим слоном, своим «хоботом» аккуратно перехватило наездника поперёк туловища и бережно опустило куда велено.

— Кто это??

— Балабол. Его зовут Пушкин. Да, не удивляйтесь, это вполне распространённое имя, говорят, русские постарались. Это, между прочим, единственный балабол в здешних краях, очень ценная зверюга, хозяин у него — сам глава Болотного. Точнее, он принадлежит его дочке. Не в меру романтичная девица… — понизил голос кот. — Выгуливала Пушкина, я пробегал мимо и подумал: вот бы кто нам пригодился! А дальше — дело техники. Мы ведь знакомы, я с ней заговорил и, состроив горестную морду, поведал душераздирающую историю. Девушку насильно хотят выдать замуж за страшилище, безутешный жених не успевает её спасти и готов вот — вот наложить на себя руки (ну да, приврал для красного словца!) Короче, Ксанна впечатлилась и одолжила на время своего любимца. Марк, оцени это уникальное создание: послушное (то есть тебя не скинет), но при этом предано единственному хозяину (то есть всё равно вернётся к Ксанне, и она это знает). Балаболы очень быстрые и выносливые, с острым обонянием — так что, если дашь ему понюхать что‑то из Весиной одежды, найдёт её хоть в Аржеве. Кормят их раз в неделю, так что за это не беспокойся… Да, и ещё один бонус! Пушкин, вверх!

Марк с открытым ртом наблюдал за тем, как это тяжёлое с виду животное медленно расправило плотно прижатые к спине кожистые крылья, до этого совершенно незаметные, и, сделав несколько мощных взмахов, зависло где‑то в метре от земли.

— Пушкин, вниз!

Зверь послушно сложил крылья и по — собачьи свесил набок длинный фиолетовый язык.

— Змеюн… Это потрясающе!! Ты молодец!

— А то! — не стал спорить кот. — Ну что, не медли, садись на него. Долетишь до леса, там повернёте налево…

— Погоди, ты разве не со мной? Поместимся!

— Ээ… нет, я останусь пока тут. Надо развлекать Ксанну, в качестве компенсации, да и вообще… Короче, укачивает меня. Сильно.

— Тогда понятно. Ладно, вы тогда ждите нас здесь, мы с Весей скоро вернёмся!

— Ты про меня‑то не забудь! — забеспокоился плащ. — Я тоже могу пригодиться. И в ногах запутаться, и рукавом в глаз тыкнуть…

— И Весю завернуть, — проворчал Марк. — Ладно, хрен с тобой, поехали!

Он быстро напялил плащ, сунул за пояс джинсов подаренный в Разломе кинжал (на всякий случай) и, подпрыгнув, без помощи Пушкина залез к нему на спину. Вот где пригодилась конная секция!

— За что держаться‑то?

— За уши. Да не бойся, все так делают! Балаболы очень чуткие животные, если он вдруг почувствует, что ты начинаешь падать — подхватит и удержит. Команды отдавай простые, он всё поймёт. Так, и координаты…

Пару минут спустя Марк глубоко вздохнул, вытер о джинсы вспотевшие ладони и крепко ухватил балабола за уши.

— Народ, от винта! Пушкин, вверх!

…Веся пришла в себя от того, что её щеки коснулось что‑то мокрое. Приоткрыв глаза, девушка обнаружила, что лежит на траве, плотно замотанная в какую‑то тяжёлую ткань. Над головой раскидистое дерево, дальше ещё одно, и ещё. Лес. Солнечные лучи едва касаются тёмных верхушек — значит, рассвет наступил совсем недавно. Что она здесь делает?

На лицо упала густая тень, и в следующую секунду Веся испуганно вскрикнула: до щеки снова дотронулось что‑то мокрое, липкое. Противное…

— Тихо — тихо… Очнулась? Хорошая…

Брян погладил её по голове и застенчиво улыбнулся.

— Я не умею целоваться. Научишь?

Веся в ужасе вытаращила глаза, поняв, что только что касалось её лица. И — окончательно всё вспомнила. Как проснулась от неожиданного шороха совсем рядом, как Брян без лишних слов прижал её к кровати и попытался завернуть в покрывало, как получил ногой по лицу… Он всё старался зажать ей рот, но, прежде, чем это удалось, Веся успела позвать на помощь. А в ответ — тишина… Позже Брян похвастался, что ещё в аптеке стащил сонной травы и подсунул Марку, чья комната была от неё ближе всех. С другой стороны — кто‑то из эльфов, а они никогда не станут влезать в чужие склоки. Брян долго гонял девушку по комнате, впотьмах налетая на мебель и не давая ей приблизиться к двери. Потом она споткнулась сама, и он смог её спеленать. Насильно влил остатки сонного отвара, чтоб не брыкалась… И вот уже Болотный остался позади. А впереди — что?

Веся осознала, как плохи её дела. Ночью никто ничего не видел, а утром все решат, что она ещё спит, и спохватятся далеко не сразу. Пока всё поймут, пока попытаются узнать, где её искать. И вообще — захотят ли? Или посочувствуют да и пойдут себе дальше в Аржев…

Как Веся ни старалась сдержать слёзы, они всё равно текли и текли по лицу, а ненавистный циклоп тут же слизывал их своим толстым языком и, похоже, ловил кайф. О, её сейчас стошнит…

Брян намочил водой чистую тряпочку и аккуратно вытер девушке лицо.

— Ну вот, ты успокоилась, я отдохнул. Пойдём дальше!

Он без труда взгромоздил «свёрток» на плечи и бодро зашагал по едва заметной тропинке.

— Мама будет очень рада. Она тебе понравится! Ты ей тоже. Ты красивая и умная. Наши дети будут такими же. И неважно, сколько у них будет глаз, ведь правда?

Веся понимала, что кричать о помощи или пытаться вразумить Бряна — дело безнадёжное, и молчала. И думала, думала…

— Далеко ещё до твоей деревни?

— Не, скоро придём! Видишь, земля стала более топкая? Наше болото совсем рядом. А сразу за ним — деревня.

— Понятно… Слушай! Ты не мог бы меня ненадолго спустить воон за те кочки?

— Зачем это? — насторожился циклоп.

— Зачем — зачем… Вообще‑то неприлично задавать такие вопросы. В туалет хочу! И растряс ты меня, я уже, наверное, вся зелёная, под цвет болота… Начнёшь с мамой знакомить — а меня стошнит. Разве хорошо?