Ева Феллер - Золотой Мост (ЛП)

—Анна! - на этот раз он звучал не так уж далеко. Себастиано приближался.

—Дерьмо, - выругался Гастон. Прежде чем я смогла понять, что он задумал, он схватил мою голову двумя руками и сильно ударил о перила моста. Перед глазами потемнело. Из далека я почувствовала, что он поднял меня и перекинул через перила. Я падала и падала, также как в кошмаре. Раздался громкий плеск, а затем вокруг была только вода. Я погружалась как камень на дно, в котором больше не было низа и верха, только однообразная чернота. Вот как это было, когда умираешь. Не было ни боли, ни страха. Только сожаление. Прежде всего о том, что Себастиано и я разошлись поругавшись. Раньше такого не происходило. Хотя иногда, очень редко, мы и спорили, но всегда следили за тем, чтобы снова мирились. Также, как и я, он сильно боялся, что, если с одним из нас что-то случится после этого, тогда последним, что сказал любимому человеку, было бы что-то вроде: «Пошел на хер» или «Вон отсюда». К несчастью именно это произошло со мной и Себастиано. Надеюсь, он не будет винить себя в этом. Достаточно уже того, что я делала это, даже если собиралась забрать вину с собой в сырую могилу.

Я представила, что снова стою на мосту и машу моим родителям. Мама, папа до свидания. Пожалуйста, не грустите. И не ищите меня, так как я потерялась во времени.

Я двигалась в бесконечном вихре мрака. Но подождите, было не совсем темно. Тонкая дуга света засветилась перед глазами. Откуда-то появилась вибрация и охватила меня. Вероятно, это был взмах крыльев небесных существ, которые забирали меня, а сияние было их аурой. Что бы это ни было, это уносило меня прочь. Затем все вокруг меня умерло и потеряло силу. Больше меня не было.

День седьмой

Париж, 2011

Я с трудом перевела дыхание и, давясь кашлем, и сплевывая, окончательно пришла в себя. Так как я была жива, я должно быть совершила скачок во времени. Меня спасла маска. Но где, черт возьми, я очутилась?

Какой-то неистовый, визгливый монстр мчался на меня, с огромными мигающими глазами и пастью полной металлических зубов. Я в последний момент бросилась в сторону, прежде чем он мог проглотить меня.

Он прокатился с гулом на больших черных шинах мимо меня, и я увидела, что это был мусоровоз. Он издал последний оглушительный сигнал и затем поехал дальше.

В оцепенении я осмотрелась. Вне сомнения, я вернулась обратно. Это был Париж. Хмурое день, паршивая погода, и подо мной протекала Сена. На мне все еще была одежда из прошлого, хотя я была в настоящем.

По всюду были автомобили, куча пешеходов с зонтами. Я, продрогшая и промокшая до нитки, сидела в сточной канаве у Моста Менял с ужаснейшей головной болью в жизни.

Все было тщетно. Себастиано застрял в прошлом навсегда, и я не смогу вернуться к нему. От такой перспективы сильно сдавило спазмом горло.

Меня охватило черное, жуткое отчаяние. Как я должна жить без Себастиано? Я рыдала навзрыд и хотела просто умереть. Было бы лучше, если бы я снова прыгнула в реку и дала реке закончить то, что прервала маска.

— Мадмуазель? — Женщина плотного телосложения с зонтиком в руке стояла передо мной и с жалостью смотрела сверху вниз. Ее лицо под зонтом выглядело странно зеленоватым, почти как у Шрека.

На секунду я испугалась, что попала в параллельный мир с пришельцами, но затем я поняла, что она так выглядела лишь потому, что ее зонт был ядовито-зеленого цвета. Она меня что-то спрашивала, но я, ничего не понимая, на секунду перестала реветь.

— Все в порядке, — соврала я. — Je suis bien*.

Все хорошо

Она пожав плечами пошла дальше. Внезапно мне в голову пришла мысль. Если действительно все сорвалось и мое задание (я все еще не знала какое именно) больше нельзя было выполнить – тогда разве не должен быть здесь тот страшный параллельный мир из зеркала Эсперансы?

Тем не менее, все выглядело совершено обычным. Нигде не было слышно выстрелов, и руин я тоже не заметила. Размышляя я поднялась на ноги.Видимо, не все было потеряно, так как в противном случае этого времени бы не существовало, не так ли?

От напряженного мыслительного процесса у меня разболелась голова., Особенно на затылке. Я осторожно ощупала то место – и застонала. Кончиками пальцев я нащупала огромную шишку. Это было дело рук Гастона. Неистовый гнев охватил меня.

Если бы у меня случайно не оказалось маски, я бы утонула! Этот мудак! Взбешенная, я ступила в лужу с такой силой, что полетели брызги. Мне хотелось что-нибудь разбить, желательно о голову Гастона.

Мои зубы начали стучать, а руки и ноги были холодными как лед. Дрожа я плелась по проспекту Виктории. Меня охватило странное чувство, идя по этой части города, так как всего пару часов назад я испытала совершенно иное.

Здесь мало что напоминало о Париже того времени, разумеется, за исключением меня самой. Я должно быть казалась людям довольно странной в моей старинной одежде, они пристально с недоверием смотрели на меня.

У стола регистрации в Британник мне пришлось придумать длинное объяснение, потому что мне нужно было сообщить администраторше, почему я вдруг появилсь в таком странном виде.

— Последние несколько дней я ночевала у друзей, они ... они - актеры. Сегодня я была в театре, мы хотели прорепетировать историческую пьесу. К сожалению, мои вещи из гардероба украли.

Тогда я вспомнила, что у меня еще есть дорожная сумка в гостинице. К несчастью, по дороге сюда я попала под дождь. И ... упала, поэтому я выгляжу такой промокшей и испачканной. О, у вас случайно для меня не найдется таблетки аспирина? Или лучше две?

Администраторша внимательно осмотрела меня и вежливо спросила по-английски, не могла ли я все сказанное еще раз повторить. Я выпалила свою небольшую речь на немецком, не подумав о том, что автоматический переводчик здесь не работал.

Я быстро объяснила ей все еще раз по-английски, на что она меня снабдила таблетками от головной боли и затем принесла вещи, которые я отдала ей раньше на хранение.

— Мне нужно немедленно принять душ и переодеться. У вас все еще есть для меня номер?

— Разумеется. Только, к сожалению, не та, что была прошлым вечером. Ее уже сдали.

— Вы сказали прошлым вечером?

Администраторша кивнула.

— Я тогда была здесь? — сбитая с толку спросила я.

— Конечно. Вы принесли мне ваши вещи и тогда ушли. Вы этого не помните? — она озабоченно посмотрела на меня.

Я отсутствующим взглядом посмотрела на нее. Прошла всего одна ночь! Для меня это было счастье, потому что по крайней мере была уверенна, что мои родители не умерли от сильной тревоги по поводу моего исчезновения.

Не было ни объявления о розыске, ни заявления в полицию о пропаже, не говоря уже о стрессе. Ничего, такого, что, как правило, ожидалось бы после недельного исчезновения