Ева Феллер - Золотой Мост (ЛП)

—Конечно, — сразу же взволновано ответила я. — Сильно болит?

Он вытянул руку и положил ладонь мне на затылок, притягивая к себе. — Если правильно отвлечь, то нет.

—Ну, и что ты уже придумал? — спросила я, когда мои губы находились прямо около их.

—Я думал, что мы поговорим об оставшихся задолженностях.

На это предложение возразить было нечего.

Хосе, как и обещал, вернулся с каретой, и Жак и Жюль при помощи кучера посадили Себастиано вовнутрь. Личный врач короля дал ему несколько ложек макового сока от боли, от чего Себастиано стал сонным. Он едва ли мог держать глаза открытыми, во время прощания с близнецами.

— Вы действительно замечательные друзья, — тихо сказал он. — Спасибо за прекрасное время.

—Один за всех, и все за одного, — громко сказал Жак и Жюль в один голос. Это были последние слова, которые я слышала в Париже 1625 года. Мне показалось, что они идеально подходили моменту.

Пока мы ехали в Булонский лес, я думала о наших приключениях. Себастиано дремал, а Хосе, совершенно в противовес его обычному молчанию, рассказал мне кое-что.

Зеркало показало сильные отклонения в ходе времени. Король-Солнце не родился, абсолютизма как предпосылки революции, а, следовательно, и начала свободного века не было. В последующие века в Париже становилось все хуже, религиозные войны и террор разрушал город. Причина всего этого крылась в 1625 году — убийство знаменитой личности. Себастиано получил задание предотвратить это.

Генри — его на самом деле так звали — спланировал все заранее. Но когда он заметил, что все находится под угрозой, организовал несчастный случай, где Хосе был ранен, чтобы совершить прыжок во времени и позаботиться о том, чтобы Себастиано забыл, кем он был.

Его собственный Страж времени — Гастон — был продажной крысой, поэтому не представлял опасности. Однако Себастиано совершенно неожиданно оказался тяжелым препятствием. Неосознанно он делал все необходимое, чтобы выполнить свое задание. Он стал личным телохранителем кардинала и не отступал от задания.

Зеркало Эсперансы показало очередные катастрофически серьезные синхронизации — размолвка королевской пары из-за алмазов. Все должно решиться на балу. Таким образом, все сводилось к заданиям, которые нужно было выполнить мне и Себастиано.

—Одно я никак не пойму, — задумчиво произнесла я, пока карета мчалась в сторону Булонского леса. Мы стояли на пути у Генри, поэтому он хотел отправить нас домой на мосту. Почему тогда, когда это не сработало, он просто не устранил меня и Себастиано перед балом?

—Он не такой, — объяснял Хосе. — Кроме того, кто бы бросил ему вызов?

Это давало мне достаточно материала для размышления.

—По меньшей мере, он задержан, — сказала я, наконец. Помедлив, я добавила: — Что же теперь с ним будет?

—Ничего. Он уже давно продолжил путь.

Потребовалось время, чтобы переварить все это. Такие банальные вещи, как тюрьма и железные цепи, по-видимому, не могли долго сдерживать Старцев.

Некоторое время господствовало молчание. В какой-то момент я сказала: — А мне вправду понравился Генри. Он был очень мил со мной. И мне было очень жаль его. Но он... — голос сорвался. — Он только играл со мной.

—Нет, — тихо ответил Хосе. — Это не так. Переодевание, да. Но не все остальное. Он жертва серьезный преследований по религиозным мотивам. Весь город плавал в крови его единоверцев. У него была молодая жена и два ребенка, и все они умерли в ту ночь. Судебные исполнители отца Ришелье были среди убийц. Так продолжилось и дальше — сначала под управлением Ришелье, позже при Короле-Солнце. Сотни тысяч гугенотов были изгнаны, культурное наследие Франции запачкано в крови. Генри хотел предотвратить это, и его желание было обоснованным — Хосе покачал головой. — Но, конечно, его вмешательство потянуло бы за собой огромное количество событий во временном потоке, включая кровожадность французской революции.

Я уставилась на него. — Кто вы вообще такие, Старцы? Откуда вы взялись? Вы что-то типа богов с Олимпа? Как в Перси Джексоне? Только с вариантом путешествия во времени? Это просто маскарад? И что на самом деле у тебя под этой чертовой повязкой на глазу?

Сонный Себастиано подал голос:

—Ты же не думаешь в самом деле, что он расскажет тебе об этом, или?

Я вздохнула. — Нет, не совсем, — затем я посмотрела на Хосе. — Но однажды я выясню это.

Два дня спустя Себастиано и я лежали на самой большой гостиничной кровати, которую я когда-либо видела. Сама комната была королевских размеров. Если бы Людвиг XIV жил сегодня, и в замке Версаля работали бы ремесленники, он бы гарантировано остановился бы здесь – в Мандарин-Восточном отеле, находящемся в самом сердце Парижа. После того, как мы провели более длинную принципиальную беседу о накладных расходах и опасных надбавках с Хосе, он выделил нам три дня в пятизвездочной роскоши.

— Но это единственное исключение, — объяснил он.

Отель был как с другой планеты: номера здесь стоили до двадцати тысяч евро. За Ночь.

Наш номер не был столь дорогим, но Хосе все-таки пришлось раскошелиться, к тому же завтрак и другие сервисы не были включены. Для массажа ног в Спа-салоне отеля нужно было выложить, например, сто пятьдесят евро. Себастиано думал, что к нему прилагается, по крайней мере, какой-нибудь холодный напиток, что меня изрядно повеселило.

Я много смеялась после нашего возвращения, потому что была так счастлива, что мы все вернулись целыми и здоровыми. Или, по меньшей мере, наполовину. Плечо Себастиано было перевязано. Некоторое время ему пришлось носить руку в повязке, и ему все еще нужна была помощь с одеждой. Но рана была не так опасна, как я предполагала в начале. Мы вытащили пулю, эту маленькую мерзость из свинца.

Недоверчиво смотрящему врачу в приемном отделении Себастиано рассказал, что по ошибке нажал на курок старого дуэльного пистолета, который к тому же оказался еще и заряженным. Так как я подтвердила это с самым невинным выражением лица, врач воздержался от звонка в полицию. Но скорее всего в большей степени потому, что его смена заканчивалась в ближайшее время.

Теперь Себастиано был непригоден для службы, другими словами, он был свободен и мог отдохнуть. То же самое сделала и я, освободив себя от занятий в школе на несколько дней. Выпускные экзамены уже прошли. Предстояли еще устные работы, но до этого оставалось много времени. И мои родители не видели ничего плохого в этом — наоборот, как выяснилось, они решили продлить свое пребывание в Копенгагене.

Сразу после нашего возвращения Хосе удалился в другое место, в другое время. Себастиано и я были предоставлены самим себе. Большую часть времени мы оставались в комнате, так как оба были истощены, не только эмоционально, но и физически. У него болело плечо, у меня шишка на голове.