Оксана Гринберга - Свободные звезды

Сначала появился свет, затем, словно сквозь вату, стали доходить звуки. Вернее, лишь один — ритмичный звук работающего мотора. Наконец, проснулись ощущения. Кажется, я лежала на холодном полу, который, вдобавок, еще и покачивался, словно корабль во время качки. А быть может, меня просто мутило…. Почему‑то вспомнился анор Кассиди, обещавший незабываемые ощущения после попадания из парализатора. В прошлые разы бог миловал, зато в этот я получила сполна!

Наконец, открыла глаза и уставилась в сумрак. Пошевелилась, повернула голову, пытаясь разобраться, где нахожусь. Уж точно не на "Эволии"! Это было небольшое помещение без окон, с одним лишь встроенным узким светильником под потолком, дающим рассеянный свет. Неужели тюрьма?!

— Пришла в себя, — удовлетворенно произнес знакомый женский голос. — Молодец, быстро же ты очнулась!

— У меня, наверное, уже иммунитет выработался, — пробормотала в ответ. — Столько раз за последнее время стреляли…

Оказывается, моя голова покоилась на гостеприимных костлявых коленях Ласси, которая сидела, прислонившись спиной к стене.

Собственный же голос прозвучал странно, хрипло. Голова кружилась, тело болело, словно по мне пробежало стадо слонов или лошадей, истоптав копытами… Мерзко, одним словом. Наверное, порядком досталось в рубке "Эволии", прежде чем потеряла сознание.

— Не может быть у нее иммунитета, — проговорила доктор из дальнего угла. — Парализующий луч, попадая в нервные центры…

— Ладно тебе, — оборвала ее подруга, — нашла время для лекций! И причитать не вздумай! Она жива, и мы тоже.

Ласси коснулась моего лица, погладила по щеке. Приятно, но… Я рывком села, прислонилась к стене. Вновь закрыла глаза, пытаясь утихомирить головокружение. Вскоре полегчало, и я уставилась на запертую дверь, единственную "мебель" в комнате, состоящей из темных железных стен.

— Г — где мы?

— На барже, — сказала Ласси.

Она произнесла другое, незнакомое мне слово. В голове забегали, закрутились винтики с роликами, и перевели его именно так. В подтверждение сказанному нас опять серьезно качнуло, и я чуть было не приложилась головой о стену.

— Грузовая баржа некого Баага Дана, вольного торговца, — в голосе подруги звучал сарказм. — Он захватил наш корабль с целью, так сказать, наживы. "Эволию", скорее всего, разберут на запчасти и продадут, чтобы скрыть концы, да и на уран найдется покупатель. Нас выставят на торги в столице. Фермерам на Таурусе нужны рабочие руки, а купить работника на подпольном рынке дешевле, чем нанять.

— Что с Фергом? — спросила я, поворачиваясь к Сари, все еще жавшейся в угол. Черт с ними — с ураном, "Эволией" и куплей — продажей! Если на меня найдется покупатель, это будет его последняя сделка в жизни. — Он… умер? Его убили?

Сари отвела взгляд. Подруга тоже молчала.

— Ну же, говорите! Я должна знать.

— Он был еще жив, — отозвалась Сари, — и я… я бы могла его спасти. Ранение в грудь, но легкое не задето, так что… Он бы выжил, если… Маша, они выбросили его за борт! — произнесла она в отчаянии.

— В космос?! — онемела я от ужаса. Сжала кулаки, чувствуя, как впиваются отросшие ногти в ладони. — Твари!

— Твари, — согласилась Ласси. — Мерзавцы и последние сволочи! Только его выбросили не в космосе. Мы давно уже на Таурусе, Маша! Двигаемся в сторону столицы. Ферга оставили умирать в пустыне на территории кассанов.

— А… — хотела спросить, откуда они знают.

— Это была… показательная акция. В назидание и устрашение другим. Чтобы мы впредь не вздумали ослушаться. Маша, ты куда?

— Пойду, прогуляюсь, — сказала ей. — Недалеко.

Или далеко — тут уж как получится. Правда, для начала неплохо бы встать… Получилось со второго раза. Сначала я встала на четвереньки, затем, собравшись с силами, поднялась на ноги.

— Не ходи, — попросила Ласси. — Маша, его уже не вернешь…

— Ну это мы еще посмотрим.

Подошла к двери, чувствуя, как под ногами покачивается пол. Что‑то я не помню моря на Таурусе… По крайней мере, в иллюминаторе не заметила. Заколотила кулаками, затем еще и каблуками ботинок.

— Эй, есть кто живой! Выпустите!

— Маша, не надо! — испуганно произнесла Сари в момент, когда я перестала орать. Исключительно, чтобы набирать в легкие воздух. — Они нам сказали…

— Надо, Федя, надо, — перебила ее, вспомнив слова героя старого советского фильма. Не хватало еще ее завываний и уговоров. Без этого тошно.

— Ну и какого тебе надо?! — Через несколько циков дверь распахнулась, и на меня уставился смуглый черноволосый пират. Шлем уже снял, вместо массивной брони у мужчины присутствовал лишь защитный жилет. — Что орешь?

— C начальником мне бы поговорить! Передайте… Скажите, — вспомнила, как меня назвали во время заварушки, — девчонка, та, что светловолосая, пришла в себя. Просит о личной встрече.

Пират хмыкнул и ушел, я же осталась подпирать дверь. К подругам не возвращалась, да и они хранили молчание. Наверное, Ласси меня понимала, но вряд ли поддерживала. Хотя, если бы дело касалось ее Дорса, не верю, что она бы сидела и молчала, уставившись на стену. Уверена, пыталась бы действовать, не дожидаясь, пока нас выкупит какой‑нибудь фермер с целью разведения крупного рептилистого скота.

А вот Сари… Доктор снова забилась в угол и, подозреваю, горевала о собственной участи. Может, следовало извиниться за то, что вытащила ее с "Прелюдии"? И еще за то, что из одного рабовладельческого строя она угодила в лапы организации, практикующей похожий? Не стала. Мне было не до угрызений совести. Вернее, совесть забилась в угол и подвывала от тревоги за судьбу Ферга. Быть может, он еще жив!..

— Пошли, — дверь распахнулась, и появился тот же самый пират, но уже с напарником. — Бааг Дан согласен с тобой поговорить.

И мы пошли. Вернее, меня повели, приказав сложить руки за спиной и не думать… В общем, не думать.

Как же эта баржа отличалась от "Востока Арана" или даже "Прелюдии"! Там — светлые просторные коридоры, металл и пластик, дисплеи на дверях, мягкий свет, лившийся с потолка. Здесь же низкие переборки, узкие повороты, проржавевшее железо стен и скрипучие двери. Для того, чтобы открыть некоторые из них, охранникам приходилось постараться. А еще — тусклый свет, ни черта не видно, и постоянные окрики: "Смотри под ноги!".

Наконец, преодолев ступеньки, ведущие наверх, застыла у внушительной двери. Один из мужчин толкнул ее плечом. Дверь крякнула, поддалась, и мы вышли наружу. Яркий свет резанул по глазам. Я зажмурилась, но успела разглядеть, что солнце здесь даже не одно — первое в зените, второе замерло у линии горизонта. Вот это да!

Наконец, открыла глаза. Замерла, ловя раскрытым ртом горячий воздух. Как же я давно не была на свежем воздухе! Последний раз на Рагхе, когда меня забирал тюремный челнок, но там все было по — другому. Здесь же температура была градусов под сорок, и…