Дарья Кузнецова - У удачи два лица

— В каком смысле? — растерянно вытаращилась я на мужчину.

— Ты же не думаешь, что я из общей болтливости тут сплетничаю? — рассмеялся он, уже подходя к двери.

— А из-за чего? — недоуменно уточнила я, потому что именно так я и подумала.

— Когда вы сидели рядом за столом… Я не знаю, как это описать, но притяжение было заметно невооружённым глазом, буквально искры летели. Я подобное всего несколько раз в жизни наблюдал, и, честно говоря, каждый раз немного завидовал. Тем более, мальчику давно нужна хорошая встряска, и мне почему-то кажется, что ты не просто способна её устроить, а вполне настроена на это, — насмешливо подмигнул он. И, пожелав мне спокойной ночи, вышел, закрывая за собой дверь.

А я осталась сидеть в кресле, обдумывая услышанное. Действительно, довольно простая и грустная история. А ещё — полностью соответствующая увиденному нами с Рассветой в зеркале. Оставались нерешёнными два вопроса: что случилось с Орной (надо думать, это была та самая брюнетка) и что всё-таки у Кая с руками?

Эти вопросы я так и эдак обдумывала сначала сама, а потом вместе с присоединившейся ко мне Расей, которой я честно пересказала весь разговор. Возникла даже мысль, что Орна покончила с собой, но в неё не слишком-то верилось. Брюнетка в зеркале производила впечатление решительной и уверенной в себе женщины; такая бы скорее убила соперницу вместе с изменником, а не себя. Может, её вообще Кай убил, и оттого особенно страдает? Вряд ли, конечно, он сделал это намеренно, но мало ли!

В итоге окончательный вывод мы сделали только один: белобрысая дрянь проклянёт тот миг, когда решила прибыть сюда в гости. Конечно, до членовредительства доходить не собирались, но сделать невыносимой чью-то жизнь можно и без причинения вреда здоровью. С этой оптимистичной мыслью мы и разошлись по комнатам.

Всю ночь мне снилось что-то сумбурно-летучее и бессюжетное. Орхи, драконы всех цветов радуги, вороны, чайки и куча мутантов с крыльями, начиная со змей и коров и заканчивая даже одним симпатичным толстеньким бурым медвежонком с отчётливым золотистым отливом меха. И всё это летало вокруг и над головой, толкалось, натыкалось друг на друга, истошно орало на разные голоса и создавало ужасный хаос. А я лежала на камне почему-то в образе волка, и единственная не могла взлететь. Только это меня не расстраивало, а, напротив, невероятно радовало. Я пыталась прикрыть голову лапами и всей своей волчьей душой надеялась, что им всем скоро надоест клубиться над моей несчастной макушкой, и они оставят меня в покое.

Не надоело. Я проснулась раньше, предсказуемо — в весьма скверном расположении духа, и с энтузиазмом принялась за разработанный с вечера план изгнания вредителей с территории города.

В общем-то, Ялиса нас разочаровала. Мы даже толком не успели втянуться в развлечение; она сбежала на второй день, сообщив брату, что не будет его ждать, и вообще ей здесь надоело. Обернулась большой белой чайкой и улетела в сторону дома.

Ещё одно подтверждение, насколько хорошо оборот соответствует внутреннему содержанию того или иного человека. На первый взгляд красивая, ассоциирующаяся с морскими просторами и романтикой, а по факту — жадная крикливая сорная птица, не брезгующая ни падалью, ни мусором.

После её отбытия в жизни наметился довольно однообразный ровный ритм. После всех треволнений я искренне ему радовалась: никуда не нужно спешить, всё стабильно и понятно. Грат честно выплатил мне обещанный аванс, и я обзавелась собственной одеждой и иными необходимыми для жизни мелочами, благодаря чему наконец-то почувствовала себя нормальной драконицей. Аванс я начала отрабатывать честно и с энтузиазмом, целыми днями возясь с зеркалами, а вечерами мы с Рассветой не менее честно пытались найти мне жильё. Безуспешно, причём даже не из-за моего подспудного желания быть поближе к угрюмому орху, а просто потому, что мне действительно ничего не нравилось. Нет, домики были очаровательные, но — не те. Не было среди них ни одного, какой бы я хотела назвать домом.

В сложившейся ситуации меня не устраивало только одно. Прояснение биографии Кая никак не сказалось на наших взаимоотношениях: он продолжал меня избегать. Даже если не принимать во внимание мою внезапную влюблённость, приятного в таком отношении было мало. Можно подумать, я сделала ему какую-нибудь гадость, и он смертельно обиделся! Гордость не позволяла намеренно искать с ним встреч, но такое положение вещей раздражало, причём чем дальше, тем сильнее.

Перемены наметились через две недели. Во время ужина меня в кухне отловила приплясывающая от нетерпения Рася. Настороженно озираясь, уволокла в дальний угол и страшным шёпотом гордо сообщила, что выяснила судьбу Орны. Оказалось, та боялась открытой воды, совершенно не умела плавать и утонула при довольно подозрительных обстоятельствах: с одинаковой вероятностью это могло быть и самоубийство, и несчастный случай, и даже убийство. В итоге её действительно похоронили в земле, и упрямая медведица даже сумела выяснить точное место. На случай, если нам захочется точно установить, там ли происходило действие последнего из показанных зеркалом фрагментов истории.

Решить, хочется нам или нет, мы не успели: на пороге появился хмурый и раздражённый Кай.

— Вот вы где, — удовлетворённо кивнул он, окинув нашу шушукающуюся парочку взглядом. — Эжения, пойдём, надо поговорить.

Мы переглянулись, подруга ободряюще подмигнула, и я двинулась за плетущим. В молчании мы поднялись на второй этаж и прошествовали в небольшую комнату, в которой мне сразу стало очень неуютно. Не потому, что здесь было как-то особенно мрачно и страшно, просто я не люблю посещать целителей, а это явно был рабочий кабинет. Яркое освещение, светлые стены, низкая твёрдая кушетка, несколько шкафов, письменный стол, ширма в углу и умывальник.

— Что случилось? — первой не выдержала я.

— Это я у тебя хотел спросить, — мужчина вскинул брови. — Что случилось, и зачем тебе всё это надо.

— Что именно? — настороженно уточнила я. У меня было только одно предположение, что плетущий недоволен интересом к собственной жизни. Но откуда он мог узнать? Мы же не ходили по городу с обещанием награды за информацию об альфе! Давр что ли проговорился? Или тот, кого Рася расспрашивала относительно Орны? Интересно, кто это был?

— Зачем ты лезешь в мою жизнь? — в лоб спросил он. — Я, кажется, не давал для этого никакого повода, — зло процедил мужчина. Он стоял рядом, на расстоянии вытянутой руки, подавляя своим раздражением, и мне было здорово не по себе. Не то чтобы я ожидала удара или какой-нибудь иной агрессии с его стороны, — не тот человек, — но такое положение всё равно напрягало. Иногда очень неудобно обладать маленьким ростом, а я Каю дышала в подмышку.