Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

– Разговорчики отставить, – строго сказал Узоров. – Маршрут по азимуту – север‑север, встреча на четвертом бархане, считая наш первым. Пойдешь кольцами, так легче зацепить след. Ясно?

– Ясно, товарищ сержант, – не понимая суровой строгости товарища, откликнулся Бегичев.

Они разошлись в стороны и, не оглядываясь, зашагали с гребня, обходя лощину с саксауловым леском. Было слышно, как тихо звенят на ветру его седые от пыли листья.

Этот звон напомнил Узорову давний поиск. Они преследовали нарушителя на лошадях, как вдруг поднялся ветер, и тонко, с надрывом запела пустыня. Ему объяснили – так стонет саксаул перед большой бурей.

Пустыня таила в себе несметное количество загадок и опасностей. Чем больше служил Петр на границе, тем привлекательней становилась для него Хорезм‑шахи, одна из древнейших пустынь Средней Азии. Она скрывала под собой города и истории целых народов. Что‑ то прекрасное и вечное было в ее глубоком желтом безмолвии.

Пять лет потратил Петр Узоров, чтобы, не страшась, уходить в самостоятельный поиск в самое сердце Хорезм‑шахи. Он приучил себя сутками обходиться без воды, ночевать, завернувшись в кошму, прямо на песке, познал многоликость пустыни и язык ее обитателей.

Крепыш, с движениями слегка медлительными, но тяжеловатой точности, Петр Узоров производил впечатление ленивого, нерасторопного человека. На некрасивом обветренном лице северянина глаза смотрели зорко и уверенно.

За годы службы Петр изучил радиодело и мастерски владел ключом. Мало кто знал о сокровенной мечте сержанта стать археологом. Пожалуй, один начальник заставы догадывался о тайном желании пограничника. Книги, которые Узоров выписывал из республиканской библиотеки, навели Ермакова на такую мысль. Но он об этом не обмолвился ни сержанту, ни кому‑либо другому.

Солнце встало в зенит, когда Бегичев обнаружил цепочку неглубоких вмятин, полузасыпанных рыхлым песком.

– Старый след, – сказал Узоров, – пятичасовой давности. Обут в кауши…

Сержант достал планшетку с картой, еще раз взглянул на след, потом на компас.

– Направление на северо‑восток… Что у нас тут поблизости? Сторожевая башня времен Тамерлана. И там… колодец.

– Откуда же он взялся, след‑то? – оглядываясь по сторонам, пробормотал Антон.

Узоров чуть слышно рассмеялся.

– Учись, Антоша, пока я жив… Нарушитель упалc vнеба… Пески, как вода, имеют способность течь, то есть передвигаться в пространстве. За пять, а может, и больше часов песок поглотил след… Этот остался, потому что сравнительно свеж. И заметь, остался в ложбине, где текучесть песка меньше.

– Попить бы не мешало, – пробурчал Бегичев.

– Пить будем через час, – отрезал сержант. – На вот кусочек соли… Легче станет.

Узоров протянул товарищу белый крупный кристалл.

– Обойдусь…

Сержант пристально взглянул в лицо Бегичева. Увидел обтянутые сухой кожей скулы, потрескавшиеся от солнца губы, глухим голосом мягко сказал:

– Придется потерпеть, Антоша. До ближайшего колодца пять часов пути. А мы не знаем, куда нас приведет след.

Теперь они шли вместе, соблюдая дистанцию в пять метров. Песок засасывал, словно трясина, горячими струйками сползал за голенища брезентовых сапог.

Небо превратилось в сплошное, низко нависшее над головой солнце.

Фляга на боку – искушение. Слышно, как в ней булькает вода. Через час это уже похоже на пытку. Один глоток воды! Всего только один глоток.

Антон отцепил фляжку, снял пробку. Бросил взгляд на идущего впереди сержанта и жадно припал к горлышку.

След уводил в сторону от колодца. Он странно петлял среди барханов, и Узоров злился, что не понимает намерений человека, обутого в кауши, бредущего по пустыне, словно по колхозному рынку.

– Что‑то тут не так… – бормотал сержант, всматриваясь в отпечатки сильных и легких ног. Он ужf давно радировал, что обнаружил след, и получил приказ преследовать неизвестного.

Нарушитель, если это только он, казался Узорову глупым и неопытным человеком. Похоже было, что он заблудился, и теперь метался по пескам в надежде найти воду.

Черепаху первым увидел Бегичев. Она лежала в стороне от следа, сливаясь с желтизной бархана.Антон подошел к ней и дотронулся до панциря. Черепаха не шевельнулась.

«Интересно. Мертвая черепаха», – подумал Бегичев и окликнул сержанта.

Узоров, увидев черепаху, вдруг устало опустился на песок и не спеша закурил сигарету.

– Отдыхай… – зло бросил он и скрипнул зубами.

Сержант долго молчал, разглядывая огромную черепаху, потом тихо пробормотал:

. – Она не мертвая. Она спит, Антон… Так делает только один человек в округе. Его зовут Сайфула. Он уходит в пустыню собирать черепах. А чтобы не тащить за собой тяжелый груз, кормит пойманную черепаху травой, которая пропитана анашей. Черепаха засыпает и остается на месте. На обратном пути он собирает их в мешок.

– Но почему один?.. И зачем ему черепахи? – спросил Бегичев.

– Сайфула одинок, – пояснил сержант, – черепахи – его ремесло. Он продает их в зоопарки, в институты для опытов или просто как среднеазиатский сувенир. Ловит он и змей. Двадцать лет как промышляет.

– Значит, ложный след…

– Возможно так, товарищ Бегичев…

Узоров задумался. За пять лет службы на границе Петр привык, размышляя, сопоставлять факты, анализировать их со скрупулезной тщательностью. Сейчас его волновала мысль – случаен ли выход Сайфулы в пустыню, совпадение ли это… Нарушитель исчез, а наутро в пустыню пошел Сайфула. Совпадение? Вполне может быть. А если преднамеренность… Нужно увидеть Сайфулу и поговорить с ним, посмотреть, сколько при нем воды. Что‑то подозрительное в том, что он уходит от колодца. Сержант развернул рацию и достал сложенный вчетверо лоскут выгоревшего брезента.

– Антон, сделай тень…

Бегичев встал над рацией и развернул брезент.

– Ну что? – спросил Антон, когда Узоров закончил сеанс и упаковал рацию.

Сайфула настороженно и насмешливо смотрел на пограничников из‑под лохматой, надвинутой на глаза папахи.

– Салам алейкум, – первым приветствовал старика Узоров.

– Алейкум салам, начальник, – спокойно ответил тот и жестом пригласил пограничников к костру, над которым висел котелок.

– Шурпу варишь? – спросил сержант.

– Угощайтесь… – сдержанно сказал старик.

– Спасибо. Мы гости нежданные и ненадолго. Чужого не встречал в пустыне?

Старик прищурился, неторопливо помешивая варево в котелке.

– Нет, начальник…

Глядя на худое тонкое лицо старика, казалось, с навсегда застывшим насмешливым выражением маленьких раскосых глаз, Петр подумал, что Сайфула знал, наверное, лучшие времена. Сейчас на нем был рваный, в сальных пятнах халат, подпоясанный веревкой. Тонкие длинные пальцы выглядывали из рукавов.