Геннадий Гусаченко - Рыцари морских глубин

Лодки разных типов и проектов, стоящие пасмурным камчатским утром в бухте Крашенинникова — боевые единицы 15‑й эскадры Камчатской флотилии. На какой из них выпадет судьба служить недавним курсантам, уже считающим себя подводниками?

Среди нас рулевые–сигнальщики, штурманские и торпедные электрики, радисты и радиометристы, гидроакустики, мотористы, трюмные машинисты и турбинисты, электрики, торпедисты, операторы баллистических ракет, коки, химики, шифровальщики.

Я и Петя Молчанов ещё в «учебке» договорились пойти служить вместе на одну лодку. Но как получится. Прикажут: «Тебе — туда! А тебе — туда!». И ничего другого не останется, как разойтись по разным кораблям и кубрикам.

А с Петей мы давно как братья. Койки в «учебке» рядом стояли. За столом рядом сидели. В кино бок о бок на одну скамью усаживались. В наряд вместе ходили. Деньги, какие нам на табак и мыло выдавали — пополам делили, вместе на печенье и лимонад тратили. Друг о друге всё знали. И если Петруха письмо из Московского строительного института получал, непременно давал прочитать и мне. Там училась его первая любовь — Лида Мацаева, девушка–иркутяночка с богатой русой косой, удивительно внешне похожая на киноактрису Жанну Прохоренко. Когда смотрели фильм «Баллада о солдате», Петруха толкал меня в плечо, счастливо улыбался.

— Гляди, вылитая моя Лидка!

— Да и сам вижу… Точно как на фотке! Сёстры–близнецы!

Письма от Лиды–студентки приходили часто, и я был в курсе всех сердечных тайн моего друга. Как же разлучаться нам — страстным охотникам, любителям природы, выросшим в деревнях, имевшим так много общего?!

Мой отец — лесник. Его — ветеринар.

Мы спорили до хрипоты — кто из них в деревне важнее. Мы ссорились, доказывая один другому, как вставляются патроны в магазин охотничьего карабина, как ревёт изюбрь, как распознать след колонка от соболиного. Мы расходились в обиде, несколько дней молчали, не разговаривали, но долго не могли обойтись один без другого.

У Петрухи мать Наталья Аббакумовна из рода гольдов. Гордый таёжный народ. Петруха и лицом, и характером в мать. Глаза слегка прищурены, немного скуловат, как и положено потомку гольдов. Ну, и упрямец, конечно. Нос прямой, губы поджаты. Это материнское.

Зато волосы отцовские, вьющиеся, чубом из–под бескозырки выбиваются. И статью казацкой, даурской в отца Петька. Прямой, сильный, с горячей удалью в глазах. Ему бы скакуна порезвее да шашку поострее! Да не знает Петруха, что дороже ему — тайга байкальская, угрюмая, заснеженная, скалистая, с беличьим цоканьем и рёвом изюбриным? Или степь раздольная, даурская? И то, и другое дорого ему!

Своим гольдско–казацким происхождением Петька очень гордился. Старательно закручивал усы, держал осанку и любил, шутки ради, посыпать речь гольдскими и казацкими словечками.

— Амба–тигра тоже люди, только рубашка другой… И моя командира отделения — тоже люди, токмо моя шибко не понимай, почему опять в наряд на камбуз ходи…

Или:

— Чаво, паря, гутаришь? Ноне опосля наряду у мово куреня собирамся. Зараз вместе вечерять будем…

Его кумир гольд Дерсу Узала из одноимённой книги Владимира Клавдиевича Арсеньева. Его любимый герой — казак Роман Улыбин из фильма «Даурия».

Зная Петрухин упрямый характер, я как ни в чём не бывало, заговаривал с ним после размолвки. Он молча улыбался, от прилива радости хватал меня за грудки, давал тычину в бок. Сцепившись в жаркой схватке, как два молодых секача, мы отчаянно и беззлобно боролись, стараясь не уступить один другому. Выбившись из сил, распластывались рядом, тяжело дыша.

— Зря тогда, в Иркутске, когда мы с ней гуляли всю ночь, я не трахнул её. Была возможность да я, дурень, заскромничал… Письмо вчера получил, — делился сокровенным Петруха, едва переведя дух после нашей отчаянной потасовки.

— Чего же молчишь? Что пишет?

— Как всегда: «Люблю, целую…».

Никак нельзя нам с Петрухой на разные корабли идти!

С подводных лодок подходят офицеры, набирают нужных им специалистов, и наши ряды быстро редеют.

Но вот с понравившейся нам лодки вразвалочку сходит бравый коротышка старлей с повязкой дежурного по кораблю. В лихо заломленной пилотке, с чёрной кобурой, болтающейся на ремешках. Выпускник Ленинградского Высшего военно–морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола старший лейтенант Тушин Николай Алексеевич по прозвищу Помазок.

— Привет, рыцари морских глубин! Я — командир бэче два… Кто ко мне служить? — пыхнул сигареткой просоленный мариман.

Все видели, с какой лодки он явился. Вопрос потонул в криках:

— Я-я! Меня-я! Я хочу! Возьмите! Товарищ старший лейтенант! Я к вам служить! Я пойду! Я-я…

Офицер потушил сигарету о каблук, затоптал окурок в мокрый песок. Поправил на голове пилотку, сдвинув её ещё больше на затылок, чтобы казаться повыше.

— Так, моряки… Короче! Баянисты, гитаристы, фотографы, спортсмены–разрядники, художники, участники самодеятельности и прочие таланты есть?

У меня первый разряд по лыжам, у Петрухи разрядов нет. Я немного рисую. Петруха кисть в руках не держал. Но куда я без него? Других способностей, кроме как бить белку в глаз, выследить в тайге изюбра или поставить капкан на соболя, у Петрухи нет. К сожалению, его охотничьи навыки здесь ни к чему. Стоим, молчим.

Но не могут «бледнолицые» не наступить на одни и те же грабли дважды! Учёные уже все мичманом Загнибородиным! Вечная ему память! Так нет же! Орут:

— Есть таланты, есть!

— Таланты! Выйти из строя!

«Таланты» радостно сделали шаг вперёд, а бесталанные, вздыхая, остались на месте.

— Извините, товарищи таланты! Не сомневаюсь, что вы отличные парни и толковые спецы, но вас на корабле будет постоянно забирать у меня замполит для рисования стенгазет и боевых листков, для выступлений в матросском клубе, на тренировки для соревнований. А мне матросы нужны, работяги в отсеке, а не побегушники на сцену…

И он подошёл к нам.

— Корешки, что ли?

— Так точно! На одну лодку мечтаем попасть.

— Настоящая флотская дружба — это хорошо. Такое качество для подводников в особой цене. Чего ж такие бесталанные?

— Если понадобится сплясать по вашему приказу, товарищ старший лейтенант, мы так сбацаем…

— Понятно… Вижу — смекалистые ребята. Беру к себе.

Так я и Пётр Молчанов оказались на К-136. Вместе с нами на эту лодку, ставшую на три года родным домом, пришли электромеханик Александр Емцов и оператор Михаил Горбунов, электрооператоры Николай Чепель и Валерий Конарев.

Старший лейтенант Тушин не в лодку повёл нас, как думали мы. Он зашагал на плавбазу «Нева», легко взбежал по крутому высокому трапу, привычно козырнул флагу и вахтенному. Следом за офицером то же самое проделали мы, но с волнением и трепетом: первый раз в жизни корабельному флагу честь отдаём!