Мария Быстрова - Рожденный в забвении

Адель посмотрела на меня как на психа, широко распахнув глаза. Девушка определенно не понимала, почему ей задают вопросы о столичном Лабиринте, и казалась просто обескураженной.

— Да, кто-то возвращался, давно это было, но он умирал спустя пару дней… Лабиринт пьет силы мага, питается слабостями. Но он никогда не внушал никаких видений. Он любит кровь… Вообще-то я мало знаю о нем, никогда не интересовалась…

Дальше я не слушал. «Никогда не внушал никаких видений», «никто не возвращался», «любит кровь»… Провидец твердил, чтобы я вспомнил, как смог выйти оттуда. Получается, моя жизнь результат уникального случая, редкой милости кровавой постройки. Мои кости должны лежать подо льдом в кровавом озере, куда затягивал меня труп. Пальцы нащупали старые шрамы на груди. После глюков шрамов не остается… Значит ли это, что глюки они только в моем обезумевшем от страха сознании, а в действительности… В действительности это была правда?

Покосившись на Адель, я замел, что та очень пристально смотрит на мои руки, сжимавшие поводья. Они опять дрожали… Вот дерьмо! Я сильнее сжал костяшки, и пустил Ворона вперед.

Кровавая ночь, лед, удар ножами, когти… Это все не бред… Это было нужно тому Марку двенадцати лет, чтобы не слететь с катушек. Ему жизненно необходимо поверить в то, что все это лишь дурной сон, кошмар в ледяных катакомбах. Он заблудился в каменных залах, переночевал пару ночей, а потом случайно нашел выход. И рассудок поддался. И теперь я ничего не помню…

А ведь это не единственный случай. Тогда в доках, когда на меня накинулись пятеро головорезов, посланных за мной сектантом Демидом. Что случилось в узкой грязной улочке, где двоим не разойтись? Ведь не припомню как оказался в своей лачуге. Что же это такое?

Мы продолжали ехать по просеке. Кзар резко остановил свою лошадь, а я, поглощенный своими неспокойными мыслями, едва не налетел на него.

— В чем дело? — спросила разбойница, опасливо всматриваясь в чащу.

Маг сжал губы, слегка тронул свою лошадь. Вокруг был такой бурелом, укрытый туманом, что рассмотреть что-либо сквозь ветви невозможно. На ветке, нахохлившись, сидела желтоглазая сплюшка и подозрительно поглядывала в нашу сторону. Больше никого живого вокруг не наблюдалось, вопреки словам Кзара.

— Рядом с нами люди. Настроены враждебно, — спокойно произнес маг. — Пока они лишь наблюдают, ждут приказа.

Кзар обвел нас взглядом и выразительно коснулся рукоятки кинжала.

— Будьте готовы.

Юлиана тоже притормозила и широко раскрыла глаза. В них блеснуло понимание.

— Я знаю, почему они медлят. Эта просека ведет к широкому тракту. Через несколько часов мы выйдем к ней, и там они нас встретят. Но другого выхода в долину от границы нет.

— Этого следовало ожидать, — покивал головой воин. — Раз они гнали нас по Урфе, где власть принадлежит Собору, то очень странно, что уже сутки как мы на их земле, и никого не видно…

— Вы знаете сколько их? — поинтересовался я.

Колдун ответил пренебрежительным взглядом. Судя по всему, подобным вопросом столь могущественный маг как Кзар в принципе не задается.

— Меч…

Призрак мгновенно материализовался.

— Отряд состоит из двадцати трех человек. Они разделены и движутся по направлению на север, слева и справа от нас соответственно. Лиц не разобрать, все облачены в черные костюмы и маски. По физиологии различаю трех женщин, остальные — мужчины. Все вооружены холодным оружием. У девятерых наблюдаются аномалии в аурах.

Кзар молча кивнул, не выразив никаких эмоций.

— В черных масках? — переспросила она, напряженно приподнимаясь в седле. — Это элитные боевые отряды жрецов. Профессиональные убийцы. Каратели. В Хаммерите их боятся пуще огня… Мы все умрем.

Мы с Хармом настороженно переглянулись. Воин хмуро кивнул, уже проигрывая в мозгу предстоящую встречу. Ничего хорошего она не предвещала. До сих пор на нас не напали, так как в глухой чаще и в магической ловушке на границах не развернешься, не устроишь сражение, тем более, когда главная цель столь сильный маг.

— А что значит с аномалиями в аурах? — неожиданно поинтересовался Фриг.

— Это значит маги. Кому-кому, а тебе следовало бы это знать, — холодно бросила моя женушка, поравнявшись со мной.

Маг-недоучка с недоверием покосился на нее.

— Это что же получается. Против нас будут драться девять колдунов? — удивился он.

Иногда Фриг поражал и раздражал окружающих своей беспросветной тупостью.

— Самое меньшее, — подтвердил Харм.

Следующие несколько минут все ехали молча. Юлиана нервничала и постоянно вертелась, пытаясь разглядеть что-то среди деревьев. Харм был сосредоточен, Кзар традиционно молчалив и высокомерен, Фриг придавался тихой паники, а Лихтор периодически спрашивал у Адели какие-то пустяки, отвлекая ее от наблюдения за моим странным поведением. Странным, потому что я не смог сдержать ехидной улыбочки, вспомнив слова предсказателя. По всему выходило, что сегодня я не умру. А значит выкрутимся.

Из серого покрывала облаков заморосил холодный мерзкий дождь. Он вовсе не способствовал рассеиванию туманного марева над высокой мокрой травой. Я покрыл голову капюшоном, затянул тесемки плаща.

— Нужно что-то придумать, иначе мы не войдем в долину, — нарушил мрачное молчание Фриг.

— А мы отправим вперед нашего заказчика, великого мага и чародея, господина Кзара, — хихикнул Харм. — Он там всех этих карателей демонских на раз два сделает.

Колдун шутки не оценил и бросил на воина предостерегающий взгляд.

— Схватки не избежать, — произнес он будничным тоном. — Меч возьмет на себя некоторую часть нападающих. С остальными придется разделываться самим.

Легко сказать… с целым боевым отрядом разделаться.

— Нужен какой-то план. Неожиданный ход, — произнес я.

Юлиана обернулась к нам и поглядела так выразительно, что разве у виска не покрутила.

— Это гвардия демона! Демона, вы понимаете? Какой план? Какой ход? Они два раза руками махнут, и от нас мокрого места не останется!

Но, похоже, в наших лицах никакого понимания не наблюдалось, и она лишь отчаянно махнула рукой.

— Госпожа моя, — нежно улыбнулся Харм. — Зачем же мы тогда туда едим, раз все так плохо? Не лучше ли повернуть вспять? Умирать-то никому не хочется.

Юлиана, конечно же, с радостью бежала бы со своей родины, от всего, что пыталась забыть. Она вновь вспоминает, я вспоминаю… и в этом мы схожи.

— Неужели ты не догоняешь, болван? Нас никто отсюда не выпустит! Меня то уж точно! Из-под власти князей с плато Хаммерит, с Черной земли никто никогда дважды не сбегал! А без меня ты тоже не сможешь вернуться. Уясни это!

Воин не мог этого понять. Так уж устроен человеческий мозг, что отказывается верить в плохой финал, в то, что фортуна отвернется от него. И за свою жизнь, не самую лучшею, с редкими радостями, он будет драться до конца.