Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

В то время как велись эти переговоры, обоз стоял на месте и большинство людей эскорта держались около фургонов с ружьями наготове. Но мало–помалу к разговаривавшим присоединились несколько скваттеров.

Когда же переговоры были закончены, сержант дал свистком сигнал, и погонщики захлопали бичами, подгоняя лошадей. Фургоны тронулись с места и, врезаясь огромными колесами в рыхлую почву, поплыли, качаясь и как будто ныряя. Обоз держал путь по направлению к Соленому озеру.

Агент Джон Мэксим и оба траппера ехали в авангарде, держась рядом с руководителем каравана. Мнимый гамбусино, по–прежнему держа Миннегагу у себя за спиной, понемногу отстал.

— Ты все поняла, дочь моя, что говорили белые? — шепнул он девочке.

— Да, отец! Бледнолицые разбиты. Моя мать исполнила свою заветную мечту…

— Твоя мать… твоя мать! — проворчал индеец. — Она слишком поддается своим страстям. Теперь она ослеплена жаждою мести и готова поставить на карту все…

— А разве она не права? — горячо вступилась индианка. — Разве она не должна была отомстить полковнику за гибель моего брата, Птицы Ночи?

Странная улыбка зазмеилась на устах индейца.

— Птица Ночи? — прошептал он. — Ты плохо знаешь свою мать, дитя. Поверь, в глазах Яллы Птица Ночи стоил меньше, чем в моих глазах эта трубка… Она сама послала парня на убой.

— Не говори, не говори так! — страстно отозвалась девочка. — Я знаю, все сиу уважают, все сиу боготворят мою мать!

Красное Облако обернулся в седле, и его взгляд встретился с искрящимся взором девочки,

— Да, в твоих жилах, я это вижу, течет гораздо больше крови Яллы, чем моей. Ты еще ребенок, но я грубо ошибаюсь, если из тебя не выйдет существо еще более страшное, чем твоя мать! Вот что!

— Да! Я — дочь Яллы!

— И моя!

— Кто знает? — страстно крикнула девочка. — Может быть, ты вовсе не отец мне? Мне довольно того, что у меня есть мать, за которую я готова убить кого угодно… Даже тебя, отец!

— Ну, тише, тише! — прикрикнул на звереныша индеец. — Так или иначе, ты в самом деле моя дочь. Помолчи. Впрочем, постой. Скажи, уверена ли ты, что, когда покидала палатку Деванделля, он был уже мертв?!

Миннегага пожала плечами.

— Мой нож вошел в его спину. Он упал как подкошенный. Хлынула потоком кровь. Что я еще знаю?

— Да, да! Не будем же, дитя, больше возвращаться к разговорам об этом! Ведь если только ты не убила полковника, то он достался твоей матери, а она не замедлит докончить то, что так удачно начала ты, моя красивая змейка. Вот теперь меня интересует вопрос: если отряд Деванделля уничтожен и сиу спустились в прерию во главе с твоей матерью, то что, собственно, остается делать нам?

— Если бы мы могли бросить этих бледнолицых… Нам было бы легко теперь присоединиться к отрядам сиу, отыскать мою мать. Разумеется, потом мы непременно напали бы на этот караван и перерезали бы всех, всех! Тут много белых женщин. Я их ненавижу! Тут есть белые дети. Я сама перерезала бы им горло!..

— Потише, потише! — прервал ее взволнованным шепотом индеец. — Ты, говорю же, еще более кровожадна, чем твоя мать! Нет, ты городишь вздор! Ялла еще далеко отсюда. Наконец, она послала нас разыскать Левую Руку, и мы подвергнемся ее гневу, если не исполним ее поручения и самовольно вернемся к ней, а я знаю лучше тебя, что такое навлечь на себя гнев Яллы…

— А если я не хочу бродяжничать тут с тобою? Если мне больше нравится быть с матерью, чем с тобою?

Глаза индейца загорелись. Он обернулся к сидевшей за его спиною девочке и сказал угрожающим голосом:

— Миннегага! Ты забываешь закон нашего племени! Разве ты не моя дочь?! Разве я не имею права швырнуть тебя с седла вот тут, в траву? И если тебя пожрут койоты или растерзают волки, то никто не осудит меня за это. Потому что я твой отец и имею право на твою жизнь и смерть. Не забывай этого, девочка!

В ответ Миннегага злобно заскрежетала зубами, потом хрипло рассмеялась.

А караван, прокладывая себе дорогу в густой траве прерий, все двигался по направлению к Соленому озеру.

Колыхались, словно корабли в бурю, огромные фургоны.

Луна освещала своим бледным, призрачным светом фантастическую картину. По обеим сторонам в густой траве скользили нечеткими тенями трусливые койоты, словно выжидая, не отстанет ли кто из путников…

ПРЕРИИ В ОГНЕ

Всю ночь караван двигался в направлении Сьерра–Эскаланте, далеко обходя большие долины, орошаемые Ямпой, притоком Колорадо. Эти долины слишком часто посещались индейскими охотниками. В горах сержант надеялся не только с большей легкостью ускользнуть от внимания чейенов и сиу, но и найти средства к защите в случае неожиданного нападения.

Взошедшее утром солнце застало караван в прерии. Зеленеющие вершины Эскаланте были еще слишком далеки, чтобы можно было рассчитывать достичь их не давая отдыха лошадям. После тщательного осмотра окрестностей для стоянки было выбрано место у небольшого озера с жидкой растительностью по берегам. Все шесть фургонов расположились в форме креста, верх с них сняли, а лошадей распрягли и пустили в траву.

Пока мужчины во избежание случайного пожара очищали выбранное место от сухой травы, женщины занялись приготовлением завтрака. Сержант, Джон Мэксим и Гарри произвели небольшую разведку в сторону севера, чтобы убедиться, что оттуда нечего опасаться появления сиу. О чейенах и арапахо они не особенно заботились — те могли появиться только с тыла, что мало беспокоило путешественников.

Убедившись, что вокруг нет никаких следов близкого присутствия индейцев, разведчики собрались было повернуть назад, как вдруг ехавший впереди всех Гарри сильным движением остановил лошадь и стал внимательно всматриваться в узкую сероватую полоску, внезапно появившуюся над морем травы в том направлении, где должна была находиться Ямпа.

— Эй, Джон! Посмотри–ка сюда! — обратился он к агенту. Тот поднялся на седле и долго всматривался в даль.

— Что за черт! — воскликнул он наконец.

— Ну, что ты там увидел? — поинтересовался Гарри.

— Стадо бизонов! — ответил Мэксим с ясно написанным на лице изумлением. — Стадо бизонов, вместо того чтобы двигаться к северу, как это всегда бывает в жаркое время года, напротив, мчится со всех ног на юг. Это мне кажется очень странным. К такой необычной перемене направления их могла вынудить только серьезная причина.

— Не почуяли ли они близость краснокожих? — высказал предположение Гарри.

— Да, пожалуй, так оно и есть! — поспешил согласиться старый сержант. — Бизон никогда не вернулся бы без причины на свое старое место в это время года. Вероятно, в окрестностях бродит какой–нибудь отряд чейенов, успевший перебраться через Ямпу.

— Знаете что, сержант? — обратился к нему агент. — Хотите выслушать мой серьезный совет? Распорядитесь сейчас же сняться со стоянки, и двинемся дальше.