Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

В это мгновение случилось то, чего никто не ожидал: еще бодро скакавший конь Джона Мэксима вдруг остановился на полном бегу, а когда янки дал ему шпоры, с жалобным ржанием попятился назад. Очевидно, он завидел или почуял какое–то препятствие и отказывался идти вперед.

— Задержите выстрелами индейцев. Да помогите вы, гамбусино! Вы хвастались, что умеете хорошо стрелять. Покажите же ваше искусство! А я разведаю, что пугает моего коня!

И он соскользнул с седла и пополз по густой и высокой траве, а Гарри и Джордж, обернувшись к приближавшимся индейцам, стали стрелять по ним. Несколько минут спустя, когда у голов беглецов засвистели уже пули преследователей, Гарри воскликнул:

— Браво! Еще один свалился.

— Пятый! — подтвердил Джордж.

В самом деле, не попадая, быть может, в самих всадников, такие великолепные стрелки, какими были братья трапперы, все же не теряли своих зарядов даром, и их пули поражали лошадей.

Теперь гнались за беглецами только пятнадцать всадников и два или три пеших, конечно быстро отстававших от верховых.

Среди индейцев на некоторое время воцарилось замешательство. Но, видя, что беглецы задерживаются, краснокожие рассеялись по степи, чтобы таким образом избежать пуль трапперов, а в то же время заметно приближались с явным расчетом собраться вместе уже в непосредственной близости от бледнолицых и тогда сразу, одним натиском, покончить с ними.

Чтобы не выдать себя, Красному Облаку, конечно, тоже пришлось стрелять. Но, держа сверкавшую глазами Миннегагу впереди себя, чтобы прикрыть ее от пуль индейцев собственным телом, лжегамбусино стрелял в воздух, и его пули не причиняли никакого вреда индейцам.

Минуту спустя янки вернулся. Его лицо было бледно.

— Впереди рукав болота! — сказал он. — Должно быть, какая–то речка была… Вероятно, зыбучие топи, так что нам грозит большая опасность утонуть в грязи. Но ведь другого выбора нет. Я не хочу, чтобы моим скальпом украсился вигвам Левой Руки.

— Мы держимся того же мнения! — отозвались трапперы. — Куда ты, туда и мы…

— Так попытаемся же!

И Джон Мэксим, снова вскочив на своего коня, решительно погнал его через густую траву; через минуту жидкая грязь стала разлетаться брызгами под копытами его коня.

Четверть часа спустя, когда индейцы в свою очередь доскакали до границ, где прерия переходила в солончаковые болота, маленький отряд был уже далеко: четверо лошадей, выбиваясь из последних сил и дрожа всем телом, неслись по болоту. Иногда кочки, на которые ступали лошади, проваливались под непомерной тяжестью их тел, и животные погружались почти по брюхо в зловонную черную жидкость, но под отчаянными ударами беглецов через секунду вновь выбирались на сравнительно устойчивую почву и мчались дальше.

Индейцы не решились последовать за ускользавшей добычей в область болот, опасаясь, что наткнутся где–нибудь на зыбучую трясину. Да и сражаться при таких условиях с белыми, ружья которых стреляли гораздо раньше и вернее, краснокожие не решились. Они попытались прибегнуть еще к одному средству и подожгли болотные травы. Но пожар не мог распространяться по болоту, потому что на каждом шагу огонь встречал более или менее значительные пространства воды или по крайней мере жидкой грязи и гас. Правда, окрестности скоро заволокло дымом, искры тучами летели к небу, но это не мешало беглецам, а, скорее, даже способствовало им, укрывая их от взоров врагов.

Потоптавшись некоторое время на краю болота, индейцы исчезли.

— Ну, нам повезло! Право, я думал, пропадем мы тут! — приостановил своего измученного и покрытого грязью коня Джон Максим, когда через три или четыре часа караван добрался до конца болота и лошади, оглашая воздух довольным ржанием, ступили на твердую почву прерии, покрытую роскошной растительностью. — И озеро должно быть близко, рукой подать. И краснокожих, слава Богу, мы оставили позади себя!

Дав немного передохнуть окончательно выбившимся из сил лошадям и очистив их от толстого слоя грязи, беглецы снова тронулись в путь, но идя уже шажком, чтобы не загнать лошадей до смерти.

Да и сами они уже не ехали, а шли пешком, ведя лошадей в поводу. Только Миннегага, сидя на седле, посматривала кругом блестящими глазами. Ее лицо было бледно, брови хмурились. Казалось, она шептала какие–то заклинания, но на нее никто, кроме Красного Облака, не обращал внимания.

Прошло еще четверть или полчаса, и Джон Мэксим, придержав лошадь, воскликнул:

— Вот уже видно Великое Соленое озеро! Теперь мы очень близко к асиенде полковника.

— Поспеем ли туда вовремя? — хмуро сказал Гарри. — Вон, оказывается, и здесь кишат индейцы. Может, уже осаждают асиенду. Может, от нее уже и следа не осталось!

Подумав немного, Джон Мэксим ответил:

— Доберемся — узнаем. Но я думаю, что этого не должно быть. Вряд ли арапахо получили уже распоряжение Яллы о нападении на асиенду. Это ведь довольно далеко от их становищ, и, раз началась война, у них должно преобладать стремление скорее соединиться с сиу и чейенами, не отвлекаясь второстепенными делами. Левая Рука — очень опытный и толковый воин. Он умеет беречь силы, не тратя их на пустяки.

— А если…

— А, да не каркай, Гарри! — досадливо отозвался янки. — Что за проклятая манера? Тьфу! Словно ты старая баба, которая всяким приметам верит, да все охает, да все стонет… Ну, скоро будем на месте, своими глазами увидим. А покуда и то уж хорошо, что от индейцев мы ускользнули, из шахты выбрались, через болота прошли не завязнув и приближаемся наконец к цели нашего путешествия, хоть усталые, измученные, но, как видишь, невредимые!

Перед вечером пришлось вновь приостановиться, ибо измученные лошади уже еле–еле двигались.

— Эх, я голоден как волк! — пробормотал Гарри, аппетит которого постоянно давал о себе знать.

— И я не прочь бы основательно закусить! — отозвался Джордж, сходя со своего коня. — Если бы уложить бизона, да вырезать его горб, да поджарить в золе…

— Дьяволы вы, право! — прикрикнул на них агент. — Сразу видно, что вы почти мальчишки! Разве я не такой же человек, как вы? А ведь я терплю же? Потерпите и вы! Наконец, постыдитесь хоть девчонки: голодна она, наверное, больше вашего, а молчит.

— На то она индейское отродье! — сконфуженно ответили трапперы.

Но делать было нечего, рассчитывать немедленно раздобыть какую–нибудь пишу не приходилось и устроить охоту тоже было нельзя, так как утомленные лошади не могли двинуться с места. Значит, оставалось покориться участи и ждать, когда можно будет наконец добраться до желанного основательного отдыха на асиенде полковника Деванделля. Там, разумеется, странников ждал радушный прием, если асиенда еще не подверглась разгрому.