Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

Уже дважды Ван–Горн заряжал и разряжал камнемет; отбросить дикарей и спасти хоть несколько уцелевших малайцев — вот на что он рассчитывал.

Уже дважды Ван–Сталь, велев подогнать лодку к берегу, пытался, но безуспешно, пробиться к своей команде и оказать ей помощь.

И австралийцы с своей стороны, пытались пробраться к шлюпке и овладеть белыми так же, как они уже овладели малайцами.

Нельзя было терять ни минуты. О спасении тех, кого дикари настигли у палаток и в большинстве уже павших, нечего было больше и думать. Капитан хотел спасти хоть тех малайцев, которые были во второй шлюпке, когда появились туземцы.

— Ко мне, Ван–Горн! Сюда, Ханс, Корнелиус! — закричал капитан. — Спасем хоть этих несчастных.

Все четверо ринулись на дикарей; они пустили в ход приклады своих ружей и, пользуясь ими как палицами, ломали ими копья и проламывали головы туземцев. Одно мгновение они, казалось, одержали верх; но в ряды туземцев вливались все новые и новые силы, которые с воодушевлявшими их криками с новой яростью бросались в бой.

—Назад! К морю! — кричал Ван–Сталь малайцам, защищавшимся от дикарей на второй шлюпке, но те, совершенно потеряв рассудок, не видя перед собой никого, кроме дикарей, и не слыша ничего, кроме их криков, так и не услышали зова капитана.

Отбившись от туземцев, капитан снова прыгнул в шлюпку, за ним Ван–Горн и юноши, а в последний момент к ним подоспел молодой малаец по имени Лю–Ханг, единственный прорвавшийся через ряды дикарей. Малаец был не так пьян, как его товарищи, и сумел, вооружившись гарпуном и нанося им удары во все стороны, проложить себе дорогу к капитану.

Как только все пятеро оказались в лодке, они тотчас схватили весла, оттолкнулись от берега и поплыли, отстреливаясь от дикарей, бросившихся в воду преследовать их.

Только тогда, когда шлюпка капитана была уже в море, малайцы сообразили, что и им следовало столкнуть свою лодку на воду. Но было слишком поздно: туземцы, избавившись от самого страшного врага, снова набросились на малайцев, и лишь только те хотели оттолкнуться от берега, их шлюпка была вытащена назад и перевернута вверх дном со всеми находившимися в ней людьми.

Только два малайца вырвались из рук дикарей; они бросились в воду и пытались вплавь добраться до шлюпки капитана.

— К камнемету, Горн! — закричал Ван–Сталь, заметив движение малайцев. — Беглый огонь по берегу.

Старый моряк, бросив весла, в одно мгновение оказался у камнемета, направил его на толпу туземцев и осыпал их дождем картечи. Пули настигли нескольких воинов, бросившихся в море вслед за малайцами, но остальные преследователи уже схватили свои жертвы за руки, за ноги и тащили их назад к берегу.

В течение нескольких секунд до шлюпки доносились отчаянные крики пленников… Вскоре они замолкли, покрытые победоносным воем врагов.

Ван–Сталь, взбешенный неудачей малайцев, хотел снова направиться к берегу, чтобы в последней отчаянной схватке погибнуть или спасти своих людей, но Ван–Горн и юноши воспротивились этому и направили шлюпку к джонке.

Они были правы. Новая атака на дикарей, во сто раз превышавших численностью, была бы настоящим безумием и привела бы только к ненужным жертвам.

— Дайте мне отомстить за моих людей! — кричал капитан вбезысходном отчаянии.

— Чтобы быть убитым, как и они! — спокойно урезонивал его старый моряк. — Нет! Мы все сделали для их спасения, и теперь вам ни к чему рисковать своей жизнью и жизнью ваших племянников.

Последний довод убедил капитана в бесполезности новой попытки спасти малайцев, и он подчинился.

Скоро шлюпка добралась до джонки.

Теперь вся команда «Хай–Нам» состояла всего из пяти человек, включая и капитана Первой их заботой, когда они очутились на борту, было поднять шлюпку при помощи талей, чтобы спасти ее от дикарей, если бы те добрались до джонки вплавь. Оставшийся у них единственный камнемет был установлен на носу джонки.

— Капитан, — обратился Ван–Горн к Ван–Сталю, — теперь, я думаю, ничто не удержит нас в этой бухте.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ловля кончилась для нас полной неудачей: мы потеряли экипаж и всю добычу за несколько дней. Нам не остается ничего другого, как отправиться восвояси. Лучше всего поднять паруса немедленно, до того, как туземцы найдут какой–нибудь способ добраться до нас и атаковать джонку.

— Ты хочешь оставить пленных малайцев на произвол судьбы?

— Туземцы их всех уже перебили.

— Ты думаешь… Может быть, хоть один еще жив?

— Мы услышали бы его крики или заметили бы его в толпе туземцев. Посмотрите: все воины еще на берегу, и между ними я не вижу ни одного живого малайца.

— Ты прав. Сколько потерь!

— Не мы виновны в гибели команды: не мы их опоили. Они сами воспользовались нашим отсутствием, чтобы разгромить склад и напиться; они сами погубили себя. Если бы не их легкомыслие, все они были бы здесь на борту целы и невредимы.

— Ты прав, — еще раз грустно проговорил капитан. — Мы все сделали, чтобы спасти их Но мне не приходилось еще возвращаться домой , потеряв всю команду и всю добычу.

— О, капитан, сколько ловцов трепанга совсем не возвращались» В дорогу, капитан! Нас только пятеро, а туземцев во сто раз больше.

— Хорошо, старина. Подними якоря и поставь паруса. Недоставало только, чтобы и мальчики попали в руки этих чудовищ.

— Есть, капитан! Ханс, Корнелиус, Лю–Ханг, к шпилю! — раздался приказ Ван–Горна команде. — Поднимем сначала якорь на корме. Ветер с востока, нос будет тогда поставлен прямо к выходу из бухты.

Ван–Горн забрался на бак, чтобы рассмотреть положение якоря; остальные наблюдали за ним, ожидая его приказаний. Вдруг все увидели, как он побледнел.

— Капитан! — вскричал он надтреснутым голосом.

— Что с тобой, Ван–Горн?

— Якорная цепь перерублена и упала на дно!

— Перерублена? Не может быть. Она так крепка и толста.

— Цепи носового якоря тоже нет! — закричал с носа джонки Корнелиус, поспешивший туда, чтобы осмотреть второй якорь.

Капитан бросился на нос и сам убедился в том, что цепь второго якоря также была перерублена; от нее оставался лишь конец длиной не более метра, свисавший из клюза бакборта. На последнем звене цепи оставались следы ударов топора.

Ван–Сталь подошел к молодому малайцу, и, не спуская с него глаз, злобно процедил сквозь зубы:

— Безумцы, что вы сделали в мое отсутствие? Вам мало было ограбления склада и моей палатки, вам нужно было еще погубить судно?

— Нет, капитан, — отвечал Лю–Ханг. — Никто из экипажа не рубил цепей. Клянусь вам!

— Ты говоришь правду, Лю–Ханг?

— Да, капитан; да и к чему нам было рубить якорные цепи. Ведь не нам желать гибели судна, которое должно было доставить нас домой.