Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 5

А потом она услышала лёгкий, едва различимый удар сердца Алекса.

– Возвращайся мой хороший, возвращайся домой, – шептала она, понимая, что всё у неё получилось. И от осознания этого её переполняла тихая радость. Нависнув над пациентом, ведунья впилась в его рот и выдохнула в него, казалось саму жизнь. Упала без сил на грудь Алекса. Медленно сползла. Прислушалась. Дышит, и сердечко бьётся.

С трудом повернувшись она одними губами прошептала:

– Хисий…

Но её услышали, потому что слушали.

Её и Алекса перенесли в избу Алины. Позвали девок-помощниц ведуньи, которые занялись врачеванием и ведуньи, и владыки.

Порошки и снадобья подняли Алину на ноги за пол дня, а вот Алекс так и лежал труп-трупом. Сердце его билось устойчиво, дыхание было ровным и глубоким. Казалось, он просто спал. Но прошёл день и ночь, а он всё спал и спал.

И вот теперь, стоя около избы и глядя как бодро и споро Алекс колет дрова, Алина анализировала свой план, как и Алексу помочь всё вспомнить, и в клан привести его потомка.

«Девок предупредила. Порошки они принимали по моей росписи. Что ж, физически ты восстановился, а жизненных силёнок мы тебе сегодня подбросим. Смотришь, ты и вспомнишь всё, и перестанешь нести всякую околесицу»

– Эй, дровокол! —окликнула она Алекса. – Бросай давай. Темнеет уже!

Парень выпрямился и осмотрелся. Хмыкнул на огромною кучу колотых чурок.

– Не заметил, как стемнело, – улыбнулся он подошедшей Алине. Взял из её рук ковш с квасом и с удовольствием выпил, – знаешь, что мужику нужно!

– А то! – хитро улыбнулась женщина. – Пойдём полью, обмоешься.

Ластанар. Деревня Зимницы. Алекс

– Эй, дровокол! – раздался сзади женский голос, – бросай давай. Темнеет уже!

Я выпрямился и осмотрелся. Круто я поработал. Огромная куча колотых дров тому свидетельство. А ведь полегчало!

– Увлёкся, – улыбнулся я подошедшей Алине. Взял из её рук ковш с квасом и с удовольствием выпил. – Знаешь, что мужику нужно!

– А то! – хитро улыбнулась женщина, – пойдём полью, обмоешься.

Около бочки с дождевой водой, стоявшей у угла избы, висели полотенце и большой ковш. Алина поливала мне спину чуть тепловатой от солнца водой, а я с удовольствием отфыркивался, смывая с себя вместе с потом и пылью, душевную грязь.

– Пошли в избу, ужинать пора, – женщина протянула мне махровое полотенце.

– Ты иди, я через минуту буду, – вытираясь, проговорил я.

– Удобства в конце огорода, – усмехнулась Алина, по-детски брызнув на меня из бочки водой.

Когда я вошёл в избу, ужин был уже на столе. Не королевский, но вполне аппетитно пахнущий.

– Садись, я сейчас, – из-за печи крикнула женщина. Я уселся за стол. Половина каравая, с золотистой корочкой, отварные клубни, похожие на картошку, только корявые, куриные яйца, лук, тарелка с квашеной капустой. Все было свежим и пахло одурманивающее. Передо мной на льняной расшитой салфетке лежали ложка, нож и стояла тарелка.

– Вот и мясо подоспело, – Алина поставила на стол кастрюлю с тушёным мясом.

– А ты что, не будешь? – спросил я, не увидев на столе столовых приборов.

– Я потом, кушай.

– Не-е, так не пойдёт, – возмутился я, – садись давай.

– Я позже, – виновато улыбнулась Алина.

– Что за глупости? Садись, говорю.

– Хорошо, – женщина принесла ещё тарелку и ложку. Наложила мне несколько кусков мяса. – Кушай.

– Приятного аппетита, – проговорил я, принимаясь за еду. – Вкуснятина!

Некоторое время ели молча.

– А где твоя дочь? – спросил я, когда утолил первый голод.

– Попросилась переночевать к бабушке. Ещё мясо будешь?

– Не-е, хватит. А то лопну! – улыбнулся я.

– Тебе нужны силы. Не лопнешь. Давай ещё кусочек?

– Ну… ладно, давай, – согласился я. Было действительно вкусно.

– Так ты, значит, местная ведунья? – спросил я, обгладывая косточку.

– Да какая там ведунья, – отмахнулась женщина, – так, помогаю людям в меру своих сил.

– Ой ли! – покачал я головой.

– А ты сам из городских? – перевела Алина разговор на меня.

– Не-е. Предки в деревне жили. Это потом учиться поехал в город, да так и привык.

– Да? – немного удивилась женщина, – а в лес как жить попал?

– В лес? Ты чо, я леса боюсь, – удивился я, – я в лес только на экскурсии хожу.

– Конечно. Просто так сказала, – женщина стала убирать со стола, – отвар будешь? Или узвара дать?

– Давай узварчику, – согласился я, вспомнив, как у бабушки в деревне любил пить этот вкуснейший напиток из сушёных фруктов. Алина принесла деревянный ковш с напитком. Круто у них тут всё. Не фарфоровая чашка, а настоящий деревянный черпак! Чтобы вкус напитка не портить!

– Ложись, – сказала Алина, – я посуду вымою, – она подошла к светильнику, висевшему на стене и, прикоснувшись к нему, уменьшила освещение, – я быстро.

– Да ничего, не спеши, – я сглотнул благородную отрыжку, не дав ей вырваться наружу. Сняв длинную рубаху, столкнулся с проблемой: как лечь спать? Под штанами-то ничего нет. – Я свет уменьшу?

– Хорошо, – раздалось из-за печи, сквозь бряканье посуды, – у меня тут есть светильник.

Подошёл к светильнику и, подержав руку над пипкой сверху, сделал свет ещё меньше. Потом быстро снял штаны и забрался под одеяло. Приятно вытянуться во весь рост, после нескольких часов физической работы. Блаженно потянулся, закинув руки за голову, уставился в потолок, считая сучки в досках на потолке.

В комнате стало темнее, это Алина выключила свет за печью, в импровизированной кухне. Женщина вышла оттуда в длинной ночной рубашке, выделяясь белым пятном на тёмном фоне стен.

– Спокойной ночи, – проговорил я.

– Это как получится, – чуть насмешливо ответила Алина, подошла к моей кровати и, сняв ночнушку, бросила её на пол. Начала неторопливо расплетать косу, встав ко мне боком и склонив голову. Я с интересом наблюдал, оценивая её привлекательные формы. А внутри уже начинал закипать желанием. Не скажу, что я не видел, что к этому идёт, но на меня в первый раз всегда нападает ложная стеснительность.

Наконец закончив с волосами, женщина отбросила их назад и спросила:

– И долго мне так и мёрзнуть?

– Ложись, – я откинул одеяло и отодвинулся к стенке. Алина села на край кровати, лукаво посмотрела на меня и легла так, как будто делала это всю жизнь. Легко и обыденно устраиваясь у меня на плече.

– Рискуешь быть изнасилованной, – проговорил я, обнимая её.

– Напугал кота сметаной! – фыркнула женщина, проведя ладошкой по моей груди.

– Я предупредил, – рыкнул я, подминая женщину под себя.

Алина была женщиной опытной. Не скажу что прямо Марья-искусница в сексе, но очень даже ничего. С ней было уютно и просто. Мы купались друг в друге, как два луча света, превращались в один мощный поток, чтобы потом распасться на несколько лучиков, унося в себе свет и воспоминания произошедшей гармонии…